Трон сломленных богов - Эмбер Николь

– Да?

– Может быть. – Я игриво пожала плечами. – Хотя иногда я мечтаю тебя задушить.

– Ах вот как. – Он кивнул, и из его груди вырвался низкий смешок. – Думаю, лучшего способа умереть нельзя и желать.

Не знаю почему, но его комментарий тронул меня до глубины души. Раньше мы часто обменивались шутками, и мне этого не хватало. Я почувствовала, как уголки моих губ дрогнули, но лишь когда взгляд Самкиэля опустился на мой рот и его глаза цвета грозового облака озарились надеждой, я поняла, что улыбаюсь.

– Твоя улыбка, Дианна, – лишь одна из твоих самых красивых черт.

Красивых. Такое глупое слово, которое я слышала уже миллионы раз. И все же стоило Самкиэлю его произнести, и я растаяла. Я прочистила горло, но в моем голосе все еще звучала хрипотца.

– Ты всегда флиртуешь с кровожадными убийцами?

Он широко улыбнулся, и мое сердце физически заболело от его великолепия.

– Только с очень красивыми.

Я закатила глаза и быстро сменила тему:

– Знаешь, ты никогда не спрашивал меня, как я убила Тобиаса.

Чувства, вызванные его словами, меня напугали. Самкиэль вселял в меня надежду на то, что мой мир еще не разрушен, и от этого меня охватывало жуткое чувство вины.

– Я думал, что в конце концов ты расскажешь мне сама. Вернее, я на это надеялся, – сказал Самкиэль, сосредоточив взгляд на густом участке леса впереди нас.

– Правда? – спросила я, ныряя под низкую ветку. Извилистая тропа, по которой мы шли, стала заметно шире. – Ну, это забавная история. На самом деле все случилось благодаря тебе.

– Благодаря мне?

– Ага. Я вспомнила, чему ты научил меня в особняке Вандеркаев. Помнишь – о больших зверях и уязвимых местах? Я позволила ему меня проглотить и разрубила его изнутри.

Самкиэль остановился и повернулся, уставившись на меня.

– Это…

– Безрассудно? – подсказала я.

Он недоверчиво покачал головой.

– Это удивительно. Я делал так всего раз в своей очень долгой жизни и сразу же пожалел об этом.

Я рассмеялась.

– Признаюсь, я тоже.

Он широко улыбнулся, и я не могла не улыбнуться ему в ответ.

– Что ж, полагаю, теперь у нас есть что-то общее.

– Помимо того, что мы оба – упрямые древние существа?

– Верно. – Самкиэль кивнул и снова пошел вперед.

Он приподнял несколько ветвей и жестом пригласил меня пройти первой. Я спустилась с небольшого холма, пробираясь сквозь высокую траву, прежде чем мои ноги коснулись мягкого песка.

– Это то, что я хотел тебе показать.

– Очередное прекрасное озеро в твоем прекрасном мире?

Я взяла его за руку, теплые мозоли царапали мою ладонь, посылая разряд электричества через все мое тело. Простой контакт заставил нас обоих вздрогнуть. Я взглянула на его потрясающе красивое лицо. Он неотрывно смотрел на меня, тепло его силы окутывало нас мягкой волной. Я так скучала по этому чувству, так скучала по нему.

Он сжал мою руку и притянул мою спину к своей груди. Я замерла, наконец-то уловив знакомый звук. Океан простирался до самого горизонта, насколько хватало глаз. Залитые солнцем волны ритмично разбивались о берег, будто повторяя сердцебиение самой планеты. Песок собирался в небольшие дюны вдоль нетронутого пляжа. Мое горло сжалось – разум отбросил меня в прошлое. Я снова стояла на том утесе, ее останки умещались в небольшую банку. Я сжимала в руках то, что было моим миром, а затем выбросила это в океан, позволив ее праху разлететься по свету.

Нет.

Боль с бешеной скоростью распространялась по моим венам, к горлу подступила тошнота. Моя грудь вздымалась, дыхание стало прерывистым.

Нет.

Агония, чистая и ослепляющая, пронзила мой разум. Глаза наполнились горячими слезами – его руки были единственным, что удерживало меня от падения.

– Нет!

Я вырвалась из его рук и помчалась прочь от океана, убегая от шума волн.

– Дианна! – закричал Самкиэль.

– Нет, я не буду.

Он появился передо мной и посмотрел прямо в глаза, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки.

– Я тебя вижу. Каждую частицу, каждый уголок твоей души. Я вижу ту часть тебя, которую ты пытаешься похоронить вместе с ней.

Я ударила его по рукам так сильно, как только могла.

– Ты ничего не видишь, – прошипела я, ненавидя себя за то, что не могу сжечь его на месте. Без своих способностей я подобна мотыльку, который угрожал ястребу. – Знаешь, на секунду у тебя получилось. Я это признаю. Ты красиво говоришь и заставляешь меня чувствовать. Ты умеешь флиртовать и умеешь слушать. Не могу тебя не похвалить. Это и был твой план? Заставить меня чувствовать себя несчастной и одинокой, а потом появиться из ниоткуда и вынудить меня изливать тебе душу?

– Что? Нет. Я пытаюсь помочь тебе, но ты тоже должна идти мне навстречу. Дианна, я никогда не слышал о боге или богине, не говоря уже о простых существах, которые подавляли бы свои силы так же тщательно и упорно, как ты. Я не знаю, к каким последствиям приведет их возвращение и насколько тяжелым будет этот путь, но мы должны попытаться. У нас есть…

– Нам не нужно ничего делать.

Я снова попыталась выдернуть руки. Он держал меня с невероятной легкостью, что лишь подливало масла в огонь моей ярости. Я дернулась так сильно, что почти вывернула себе руку. Мне приходилось слышать истории о диких животных, которые перегрызали собственные конечности, чтобы вырваться на свободу, и сейчас это казалось не такой уж плохой идеей.

– Отпусти. Меня.

Он повиновался.

Я отвернулась от него и пошла вперед, даже не думая, куда направляюсь. Мне просто хотелось сбежать, спастись от боли и от воспоминаний. Каждый удар волн о берег был ударом по той части моего сердца, где я прятала воспоминания о ней. Это приносило физическую боль, и я не знала, сколько еще смогу продержаться.

– Ты можешь и дальше убегать от того, что чувствуешь, но это не поможет! – крикнул Самкиэль мне в спину.

– О, тебе ли не знать? – выплюнула я, развернувшись к нему лицом.

– Да, ты права – мне ли не знать.

– Зачем ты это делаешь? Ты действительно пытаешься вернуть мою силу? Ты действительно хочешь мне помочь или просто пытаешься меня трахнуть?

– Нет! – отрезал он. – Боже, Дианна, почему тебе так трудно поверить, что кто-то искренне тобой дорожит?

– Потому что это не так! – крикнула я, мой голос сорвался. – Это не так. Я прожила тысячу лет, будучи оружием, будучи вещью. Все просто мной пользовались, а единственный человек в мире, который этого не делал, мертв!

Моя грудь тяжело вздымалась – плотина грозила