Скрытый Тибет. История независимости и оккупации - Сергей Кузьмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Революции в Российской и Цинской империях нанесли непоправимый ущерб тибето-монгольской цивилизации. Вместо монархий образовались республики, основой идеологии которых стали слом феодального общества, закрытие границ и унификация жизни на демократической основе — буржуазной в Китайской республике и социалистической в РСФСР. Это привело к искусственному разделению былой этнокультурной общности и разгрому традиционной культуры в СССР и Монголии. Такой ценой Монголия с помощью СССР смогла стать независимым государством.
Тибет же недолго сохранял независимость. Великобритания потеряла колонии в Азии и былое влияние на Китай. После разгрома Японии во второй мировой войне, с помощью И.В. Сталина к Китаю были присоединены территории Маньчжоу-го и Внутренней Монголии. Благодаря той же помощи в Китае захватила власть КПК во главе с Мао Цзэдуном. Теперь СССР не поддержал Тибет не для того, чтобы угодить англосаксам, а по противоположной причине. Как и раньше, последние не защитили Тибет. Не было интервенции или массированных поставок оружия, в отличие, например, от Вьетнама и Кореи. Не было даже серьезного дипломатического давления. Ни Великобритания, ни США не собирались закрепляться в Тибете или добиваться его независимости. Для них он остался разменной монетой в политической игре. Отношения с великим Китаем были важнее исторической справедливости и международного права. Ни тибетцы, ни монголы не имели достаточно сил, чтобы отстоять свою независимость. Никакие реформы не смогли бы сделать их страны за несколько десятилетий столь сильными, чтобы в одиночку отразить интервенцию КНР, ставшей с иностранной помощью сильнейшей региональной державой. Судьба Тибета решалась за его пределами.
Вскоре после смерти И.В. Сталина Китай перестал ориентироваться на недавнего покровителя. Мао Цзэдун, объявив Советский Союз ревизионистским государством, предъявил далеко идущие претензии. 27 января 1967 г. газета «Жэньминь жибао» писала: «Мы уверены, что наступит день, когда лучезарное красное знамя марксизма-ленинизма, идей Мао Цзэдуна высоко взовьется над Красной площадью, над родиной Октябрьской революции».{2059} Так Сталин, сам того не желая, создал для своей страны долгосрочную стратегическую угрозу.
Маоисты даже не экспортировали революцию в Тибет, а сами ее устроили в чужой стране. Ханьцы получили определенную пользу от своих революций: свергли иноземную (маньчжурскую) власть, избавились от неравных договоров, навязанных Западом, установили единство своей страны, включили в нее зависимые земли и бывшие вассальные владения империи Цин. А «нацменьшинства» получили разрушение культуры и религии, китаизацию, ханьскую колонизацию и позицию стороннего наблюдателя за тем, как коммунистическая ханьская власть интегрирует их в свою страну и модернизирует по своему усмотрению. Многовековое наследие тибето-монгольской цивилизации было почти полностью уничтожено коммунистами. Законное руководство Тибета, оказавшись в эмиграции, естественно, теперь могло рассчитывать не на СССР, а на его западных соперников.
Каковы главные итоги присоединения Тибета к Китаю? Их можно рассматривать в двух аспектах: гуманитарном и цивилизационном. В гуманитарном аспекте главное — повышение среднего уровня благосостояния народа. Его интегральный показатель — увеличение средней продолжительности жизни. Снижается смертность новорожденных и младенцев, улучшается здравоохранение, ведется борьба с бедностью. Это несомненные заслуги КПК! Но этим успехам предшествовала гибель значительной части населения Тибета во времена Мао. Волнения продолжаются и сейчас, что влечет ответные репрессии. И это несмотря на повышение материального достатка. Выходит, «не хлебом единым жив человек». В чем причина этого? Здесь мы переходим к цивилизационному аспекту.
Причина в том, что тибетцы хотят оставаться тибетцами, а не становиться китайцами. Они хотят сохранить свою древнюю цивилизацию. Но после присоединения Тибета к Китаю в нем внедряется чуждая цивилизационная модель.
В области идеологии это коммунизм с китайской спецификой. В последние десятилетия прямое уничтожение цивилизации тибетцев и монголов уступило место «мягкой» китаизации и вестернизации. Компартия хочет, чтобы все народы КНР составляли единую цивилизацию, а в действительности они относятся к разным цивилизациям: в основном, к китайской, тибето-монгольской и исламской. Тибетцы в большинстве своем предпочитают бедность и самобытность превращению в богатых китайцев.
«Как только язык, одежда, обычаи и другие важные признаки нации исчезнут, исчезнет сама национальность — можно сказать, что она превратится в другую национальность. <…> Поскольку религия, в которую они глубоко верили и которую любили, сильно ослабела, и поскольку им не разрешалось верить, религиозные чувства в мышлении многих людей выросли еще сильнее, и их вера стала глубже, чем в прошлом».{2060} Эти слова Панчен-ламы X, сказанные еще до Культурной революции, стали пророческими. Именно поэтому не удалось ликвидировать традиционализм тибетцев. Но современные «мягкие» методы модернизации опаснее силовых: они меняют мотивацию и систему ценностей человека.
Причина подавления религий в КНР — материалистическая мессианская идеология коммунистов, отнюдь не противоречащая их прагматизму. Такое сочетание легитимирует КПК, позволяет ей вести свою страну в русле глобализации и строить общество потребления. Ведь для коммунистов за религией не стоит ничего, кроме вымыслов человека.
Как и раньше, руководители КПК считают, что религия подлежит ликвидации, хотя на определенном этапе ее можно использовать в политических целях. Стратегический курс КПК на ликвидацию религий виден из высказываний Цзян Цзэминя.{2061} «Члены компартии являются атеистами, и нужно всегда твердо придерживаться атеизма, пропагандировать атеизм. <…> В нашей стране вместе с уничтожением эксплуататорского строя и эксплуататорских классов в основном исчез и классовый источник существования религии. Однако оставшиеся от старого общества старые идеи, старые привычки невозможно окончательно ликвидировать за короткое время. Решение нами религиозной проблемы в самой ее основе возможно лишь благодаря развитию материальной и духовной культуры, постепенной ликвидации источников, питающих существование религии. Иными словами, тут необходимо должным образом наладить экономическое строительство, необходимо повысить качество людей и с точки зрения их научного мировоззрения, и с точки зрения их культурного уровня. <…> Член компартии обязан прочно утверждать марксистский взгляд на религию, не только сам не должен быть верующим, но обязан также пропагандировать атеизм, помогать массам повышать свое сознание» (с.221–225). «Одновременное строительство материальной цивилизации и цивилизации духовной есть наш основной курс. Созидание духовной цивилизации, коротко говоря, направлено на повышение качества всей нации, на воспитание нового социалистического человека, обладающего идеалами, моралью, культурой, дисциплиной. <…> Чем более развивается экономика, чем выше уровень материальной обеспеченности, тем более необходимо усиливать идейно-политическую работу и созидание духовной цивилизации» (с.241).
Коммунисты хотя и не запрещают религии, но ставят их в неравное положение к материализму: их основные положения надо произвольно менять (то есть профанировать) в интересах социализма, но не наоборот. Такой подход направлен на «изживание» религий изнутри. Он соответствует марксизму-ленинизму, потерпевшему поражение в открытом противостоянии с идеализмом.
Власти КНР не понимают, как функционировала традиционная тибетская экономика, — не понимают потому, что это другая цивилизационная система. Эту систему они всегда считали отсталой и подлежащей то разрушению (демократической реформой и Культурной революцией), то буржуазной модернизации с китайской спецификой (в настоящее время). Они считают, что повышение продуктивности и потребления — ключ к светлому будущему Тибета. Несбыточное марксистское равенство теперь сменилось на сяо кан — зажиточное общество, измеряемое только материальным комфортом. Разрушение традиционного хозяйства ведет к тому, что регион не сможет обеспечить себя сам и попадет в экономическую зависимость от Китая. Это ускорит гибель его уникальной цивилизации. Так что в ретроспективе меры маньчжурской династии представляются реальной защитой «нацменьшинств» от ассимиляции «большинством».
Тибет интегрируется в Китай, который никогда не спрашивал тибетский народ, хочет ли он этого, желает ли демократии, модернизации, изменений общественного строя и своей культуры. Ход истории показал, что не желает. Потому политика КПК всегда исключала такое волеизъявление. Руководство КПК не хочет никаких компромиссов по тибетскому вопросу. Зачем? Оно и так безраздельно властвует в Тибете. «Целостности» КНР ничто не угрожает, «международное сообщество» давно смирилось со статус-кво и ради экономических выгод даже не обсуждает легитимность этого.
