Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты - Виктор Владимирович Пузанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Естественно, встает вопрос, о каких боярах/вельможах здесь идет речь, о "дружинных", "земских" или о тех и других? Упоминание их в контексте с князем, как будто, склоняет к "дружинной версии". Об этом свидетельствует и такая деталь: в житии упоминаются по имени некоторые бояре Изяслава (наиболее, видимо, часто посещающие монастырь и особо щедрые по отношению к нему[2186]), но не называются по именам бояре Святослава. Естественно, за столь короткий срок (около года)[2187], трудно было завести прочную дружбу с новоприбылыми. Правда, Феодосий, как мы видели, обличал Святослава пред вельможами и болярами, в связи с чем логично было бы предположить, что это старые знакомые, представители местной знати. Да и как обличать князя перед его дружиной? Все же, данное обстоятельство не может свидетельствовать в пользу "земского" боярства. Феодосию ли, напрямую обличавшему самого князя, было бояться делать тоже самое пред мужами Святослава? Кроме того, вряд ли ему грозила серьезная опасность со стороны князя и его людей. Да и могла ли опасность остановить преподобного, стоявшего, к тому же, одной ногой в могиле? Мог ли Феодосий пожертвовать долгими годами подвижничества в угоду минутной слабости на закате дней своих?
В "Житии" вельможи и бояре — знатные люди. В нем упоминается только один способ приобретения данного социального статуса — происхождение. Наглядно это отражено в рассказе о Варлааме. Сын боярина Иоанна — боярин, так как боярином является его отец[2188]. Здесь, как и в целом в житии, боярин = вельможа (знатный).
Помимо близости к князю, постоянной возможности доступа к нему, другой отличительной чертой вельмож и бояр является богатство. Не случайно, поэтому, озаботился своим спасением впечатлительный сын боярина Иоанна, когда дошло до его слуха слово Господне: "Удобее есть вельбуду сквозе иглине уши проити, нежели богату въ царствие небесное вънити"[2189]. Бояре ходят в "боярских" одеждах, ездят на богато убранных конях, в окружении своих отроков[2190]. Дома они окружены рабами и рабынями[2191]. Бояре (и не только они, если посмотрим на судьбу Феодосия), как приверженцы богатств сего мира, весьма негативно относятся к тому, чтобы представители их социальной среды, тем более — родные дети, уходили в монахи. Для предупреждения такового сценария они не останавливались перед довольно крутыми мерами. Но таковые не всегда помогали. Появлялись твердые в своих убеждениях люди, преодолевавшие сопротивление близких и осуждение представителей своего социального круга. Яркий пример — сын боярина Иоанна (в монашестве — Варлаам), чье упорство сломило волю отца, разрешившего ему, в итоге, покинуть свой дом. Уходившего оплакивали как мертвого: "Рабы и рабыня плакахуться господина своего и яко отъхожааше отъ нихъ, иде жена, мужа лишающися плакашеся, отьць и мати сына своего плакастася…"[2192]. Да и жизнь не стояла на месте. Все глубже проникало христианство в толщи древнерусской жизни, все прочнее новое учение опутывало цепкими нитями своих приверженцев, в том числе и из высших слоев общества. В "Житии Феодосия", помимо Варлаама, упоминается также некий монах, пришедший из монастыря св. Мины, в прошлом — боярин[2193]. Пройдет еще немного времени и монашеский куколь оденет один из черниговских князей. Но это уже тема других произведений и другого исследования.
Конечно, постригались отдельные представители знати. В основной своей массе вельможи предпочитали приходить в монастырь за благословением и отдавать за это долю своих богатств[2194], а иногда и дарить села[2195]. Часто они посылали братии продукты. Некоторым ничего не стоило послать три воза с хлебом, сыром, рыбой, чечевицей, пшеном, медом[2196]. Впрочем, и в монашеской карьере социальный статус играл важную роль. Тот же Варлаам, например, был в качестве игумена взят Изяславом в построенный князем Дмитриевский монастырь[2197].
Все бояре и вельможи богаты, но не все богатые — бояре или вельможи. Например, как то в монастырь "некъто от богатыихъ принесе къръчагу" масла[2198]. Конечно, можно допустить, что таковой был боярином/вельможей. Но это будет существенной натяжкой, поскольку: 1) Нестор должен был указать наиболее престижный статус дарителя, а статус, определяемый понятиями боярин и вельможа более социально престижен, чем статус, определяемый понятием богатый: 2) дар был принесен лично, а не послан. И уж ни в коем случае нельзя признать боярыней женщину, заправлявшую хозяйством в доме Всеволода. А ее дар (3 воза с вином!) — один из наиболее дорогих, из всех упоминаемых в житии[2199].
Бояре, согласно житию, облечены властью. Властью, которой не могут противостоять монахи. Так, когда сын боярина Иоанна собирается принять постриг, Антоний говорит ему: "Блюди, чадо, къ кому обещаваешися и чий въинь хощеши бытии, се бо невидимо предстоятъ аггели Божии, приемлющее обещаниа твоя. Но егда како отець твой пришед съ многою властию и изведет тя отсюду, нам же не могущим помощи ти, ты же пред Богом явишися, якож ложь и отметникь его"[2200]. И вправду, вскоре напал боярин Иоанн, как мы видели, на пещеру со многими отроками и увел сына. Однако не ясно, все ли бояре, с точки зрения автора жития, облечены властью? Иоанн ведь не просто боярин, а "прьвый у князя въ болярехъ"[2201].
Облачение властью — один из признаков (наряду со знатностью и богатством) общий для князей и боярства, сближающий, до определенной, конечно, степени, их. Однако более низкий статус боярства виден во всем, в том числе и в их окружении. Если князья окружены боярами и отроками. То бояре — отроками[2202]. Отроки боярские, фактически, выполняют те же функции, что и княжеские. Они используются не только как эскорт, но и как дружина, способная выполнить любой приказ своего господина, не останавливаясь перед тем, чтобы разогнать монахов и насильно ворваться в монастырское помещение[2203]. Но и сами бояре, как следует их сказанного, в окружении князя играют примерно ту же роль, что и отроки в их окружении.
Мотив злоупотреблений со стороны носителей власти присутствует в "Житии". Так, Феодосий "многыимъ заступьникъ бысть предъ судиями и князи, избавляя техъ, не бо можахуть ни въ чемь преслушати его, ведуще и правьдьна и свята". О том, что речь идет здесь о несправедливо обиженных, свидетельствует связь данного сюжета с предшествующим ему пассажем об убогой вдовице, обиженной судьей не по закону ("бес правьды"). Феодосий
