Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пахнет треклятыми плоскоголовыми!
– О да, – сказал Байяз, – шанка тоже сотворены мастером.
– Сотворены?
– Совершенно верно. Он взял глину, металл, излишек плоти – и сделал их.
Логен уставился на него:
– Он их сделал?
– Чтобы они сражались за него. Против нас. Против магов. Против его брата Иувина. Он вырастил первых шанка здесь, после чего выпустил их в мир – расти, размножаться и разрушать. Такова цель их существования. Многие годы после смерти Канедиаса мы охотились на них, но так и не смогли переловить всех. Мы загнали их в самые темные щели мира, и там они снова принялись расти и размножаться, а вот теперь вылезли наружу. Они будут расти, размножаться и разрушать, как им положено от века.
Логен смотрел на него, разинув рот.
– Шанка! – Луфар засмеялся и тряхнул головой.
Плоскоголовые – это не повод для веселья. Логен резко повернулся, перегородил своим телом узкий балкон и навис над Луфаром в полумраке.
– Что смешного? – спросил он.
– Ну, просто… Все же знают, что их не существует!
– Я всю жизнь сражался с ними вот этими самыми руками! – прорычал Логен. – Они убили мою жену, моих детей, моих друзей. Север кишит треклятыми плоскоголовыми тварями! – Он наклонился над Джезалем. – Не говори мне, что их не существует.
Луфар побледнел. Он взглянул на Глокту в поисках поддержки, но инквизитор стоял, безвольно опершись о стену, и потирал свою ногу. Его тонкие губы были плотно сжаты, изможденное лицо покрывали бисеринки пота.
– Мне наплевать на это дерьмо, как бы там ни было! – отрезал он.
– В мире полно шанка, – прошипел Логен, придвигая лицо еще ближе к Луфару. – Может быть, однажды ты тоже встретишься с ними.
Девятипалый повернулся и зашагал следом за Байязом, который уже почти исчез в проеме в дальнем конце балкона. Он не желал оставаться здесь.
«Еще один зал».
Такой же огромный, и по обеим его сторонам рос молчаливый лес колонн, населенный множеством теней. Откуда-то сверху прорезались световые лучи и гравировали каменный пол странными узорами – фигуры из тени и света, черно-белые линии.
«Почти как письмена. А вдруг это послание? Для меня? – Глокта дрожал. – Если бы посмотреть хоть на мгновение подольше, может быть, я сумел бы понять…»
Мимо прошел Луфар, его тень пересекла пол, и линии оборвались, странное чувство ушло. Глокта встряхнулся.
«Я теряю рассудок в этом проклятом месте. Я должен мыслить ясно. Только факты, Глокта, и ничего, кроме фактов».
– Откуда здесь свет? – спросил он.
Байяз махнул рукой.
– Сверху.
– Там окна?
– Может быть.
Трость Глокты постукивала по пятнам света и тени, он подволакивал левую ногу.
– И что же, здесь нет ничего, кроме залов и проходов? Каково назначение места?
– Кто может знать замыслы Делателя? – напыщенно провозгласил Байяз. – Или измерить глубину его великих дел?
Кажется, он гордился тем, что никогда не давал прямых ответов.
С точки зрения Глокты, это колоссальное сооружение было пустой тратой сил.
– Сколько людей здесь жили?
– Давным-давно, в более счастливые времена, – многие сотни. Те, что служили Канедиасу и помогали ему в делах. Однако Делатель всегда был недоверчив и ревниво хранил свои тайны. Мало-помалу он выгнал отсюда всех своих последователей, отправил их в Агрионт, в Университет. Под конец их осталось только трое: сам Канедиас, его помощник Яремия… – Байяз мгновение помедлил. – И его дочь Толомея.
– Дочь Делателя?
– Да, а что? – резко спросил старик.
– Ничего, ровным счетом ничего. – «Однако маска соскользнула, хоть всего и на мгновение. Любопытно, что он так хорошо знает все здешние проходы». – А когда здесь жили вы?
Байяз помрачнел и произнес:
– Слишком много вопросов.
Глокта смотрел в его удаляющуюся спину.
«Сульт был не прав. Великий архилектор, оказывается, тоже ошибается. Он недооценил старика, и очень зря. Кто же этот лысый раздражительный фигляр, способный повалить на задницу и выставить идиотом самого могущественного человека Союза?»
Сейчас, когда Глокта стоял здесь, в самой сердцевине этого сверхъестественного места, ответ не казался ему странным.
«Первый из магов».
– Вот оно.
– Что? – спросил Логен.
Проход простирался в обоих направлениях, слегка заворачивая и исчезая в темноте. Стены, сложенные из массивных каменных блоков, с обеих сторон были цельными и не прерывались.
Байяз не ответил. Он мягко проводил руками по поверхности камня, пытаясь что-то найти.
– Да. Это оно. – Байяз вытащил ключ из-за ворота рубашки. – Возможно, вам стоит приготовиться.
– К чему?
Маг сунул ключ в невидимую скважину. Один из блоков стены внезапно исчез – взлетел под потолок с оглушительным грохотом. Логен зашатался, тряся головой. Он увидел, что Луфар нагнулся вперед и прижал ладони к ушам. Коридор загудел от несмолкающего громового эха, повторяющегося раз за разом.
– Ждите здесь, – сказал Байяз, хотя Логен едва слышал его сквозь звон в ушах. – Не трогайте ничего. Никуда не ходите. – Маг шагнул в проем, оставив ключ торчащим в стене.
Логен поглядел ему вслед. В узком проеме мерцал отблеск света и пробивался шелестящий звук, похожий на плеск ручья. Логен ощутил покалывание странного любопытства. Он оглянулся на своих спутников. Может быть, Байяз имел в виду, что стоять на месте должны они? Он нырнул в проем.
…И сощурился, увидев светлую круглую комнату. Потоки лучей заливали ее откуда-то сверху – ослепительный свет, мучительно яркий после полумрака остальных помещений. Изгибающиеся стены сложены из великолепного чисто-белого камня; по ним струйками стекала вода, собираясь в круглый бассейн внизу. Воздух, коснувшийся кожи Логена, был прохладным и влажным. Сразу у прохода начинался узкий мостик. Ступеньки вели вверх, к высокой белой колонне, поднимавшейся из воды. Байяз стоял на ее верхушке и смотрел вниз – разглядывал что-то у своих ног.
Логен прокрался наверх и встал за спиной мага, стараясь дышать неглубоко. На вершине колонны возвышался блок белого камня. Прямо в его гладкую твердую середину капала вода – несмолкающее «кап-кап-кап», все время в одно и то же место. А под тонким слоем влаги лежали две вещи. Первая – простой квадратный ящик из темного металла, достаточно большой, чтобы вместить человеческую голову. Другая вещь выглядела куда более странно.
Возможно, это было оружие, нечто вроде секиры. Длинное древко сделано из крошечных металлических трубочек, переплетенных, словно стебли старой лозы. На одном конце рифленая металлическая рукоятка, на другом – плоский кусочек металла, унизанный мелкими дырочками, а от него отходит длинный тонкий крюк. Свет играл на множестве темных поверхностей этой вещи, сверкал в каплях влаги. Что-то странное, прекрасное, зачаровывающее… На рукоятке блестела единственная буква, серебром
