Холодное сердце (СИ) - Цвейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С удовольствие, мистер Грейнджер.
* * *
После перемирия между Драко и мистером Грейнджером беседа за столом пошла куда оживленнее, нежели до этого. Гермионе даже показалось, что она бредит, когда эти двое, словно добрые приятели, договорились как-нибудь сходить на матч по регби и квиддичу, рассказ о котором ее отец слушал с таким восхищением. Учитывая связи Малфоев, Драко наверняка достанет им билеты в вип-ложу. Уж кто-кто, а он точно не упустит возможности заработать еще один плюс в глазах мистера Грейнджера.
В начале двенадцатого, когда большая часть блюд была попробована, а бутылка вина опустела, ужин подошел к концу. Пока остальная часть семьи в компании Драко убирала со стола, мистер Грейнджер был вынужден успокаивать клиента, позвонившего ему в столь поздний час с жалобой на крохотный кариес. Гермиона знала одного такого постоянного посетителя клиники ее родителей, который, будучи тем еще ипохондриком, прибегал на консультацию по поводу и без. Вот только откуда у него был номер их домашнего телефона?
Однако, несмотря ни на что, мистер Грейнджер все равно не мог отказать ему в консультации и повесить трубку: побеспокоивший его клиент был весьма состоятельным человеком, который никогда не скупился на чаевые в качестве благодарности за оказанную помощь. Наверное, он и сам понимал, что порой перегибал палку, но ничего не мог с собой поделать.
В это же время миссис Грейнджер с ребятами перебралась на кухню. Проигнорировав все протесты матери Гермионы, Драко, снял фамильный перстень и положил его на тумбочку возле раковины, после чего принялся мыть посуду.
— Каким я буду джентльменом, если позволю вам в очередной раз утруждать себя, миссис Грейнджер, — бросил он через плечо, протирая тарелку губкой. Смыв с нее остатки мыла, Драко передал ее Гермионе, которая стояла рядом, держа в руках полотенце. — Лучше посидите и отдохните.
Судя по выражению лица миссис Грейнджер, ей было неудобно обременять гостя мойкой посуды, пускай он и сам изъявил желание заняться этим делом. Однако она все же не могла насильно выхватить у него губку, поэтому в конечном счете опустилась на один из стульев и, сев боком, оперлась локтем на кухонный стол.
Досуха вытирая тарелку, Гермиона неустанно гоняла в голове одну и ту же мысль: Драко Малфой стоял на ее кухне и мыл посуду магловским способом, хотя без особого труда мог прибегнуть к помощи магии. Кому скажешь — не поверят. Более того, он не выглядел так, словно был вынужден заниматься тем, что ниже его достоинства. Как будто для него это было в порядке вещей, что, разумеется, не являлось таковым.
— А где сейчас ваши родители, Драко? — без задних мыслей спросила миссис Грейнджер. Ее наверняка удивил тот факт, что юноша решил провести первый вечер за пределами школы не в компании родных.
— Они уехали во Францию к моей тете, чтобы уладить давний конфликт, — ответил Драко, выдавив на губку еще немного моющего средства. — Судя по тому, какой счастливой была моя мать во время нашего последнего разговора, им это удалось. Хотя не исключено, что причиной ее хорошего настроения был Тедди — мой двоюродный племянник. Она души не чает в детях.
— Ах, как я ее понимаю, — при упоминании о ребенке лицо миссис Грейнджер буквально засияло, поэтому тоскливые нотки, прозвучавшие в ее голосе, были особенно заметны. Тихонько вздохнув, она опустила взгляд вниз и с отрешенным видом принялась покручивать обручальное кольцо на безымянном пальце.
Когда-то давно, будучи еще маленькой девочкой, Гермиона невольно стала свидетелем разговора, явно не предназначавшегося для детских ушей. Она хорошо помнила, как дрожал голос матери, когда та сообщала бабушке Гермионы о том, что потеряла ребенка. Еще никогда в жизни Джин Грейнджер не выглядела столь разбитой.
Мать Гермионы всегда мечтала о большой семье, но, увы, после неудачно окончившейся беременности ей так и не удалось познать счастье материнства во второй раз. После года, преисполненного неудачными попытками зачать ребенка, она окончательно поставила крест на своей мечте и постаралась двигаться дальше. Как минимум, у нее была дочь, которая нуждалась в любви и заботе.
— Дети — это счастье, пускай иногда они и бывают теми еще непоседами.
Поймав лукавый взгляд матери, Гермионе потребовалась всего лишь секунда, чтобы понять, что же последует за этими словами: милая, по мнению миссис Грейнджер, и крайне позорная, по меркам Гермионы, история из ее детства.
— Нет, только не это, — попыталась выразить протест Гермиона, заранее понимая, что это бесполезно: если ее мать решила рассказать о каком-то забавном случае, связанном с детством дочери, то остановить ее сможет разве что упавший на землю астероид. К сожалению, еще с уроков астрономии Гермиона помнила, что планета, на которой они живут, находится под защитой специального отдела магов, которые призваны устранять подобные космические объекты, входящие в земную атмосферу. По крайней мере, те из них, что способны привести к катастрофе.
— Хотите верьте, хотите нет, но в детстве эта юная леди была тем еще сорванцом и постоянно попадала в какие-то приключения, — поделилась миссис Грейнджер с Драко, при этом не отводя глаз от дочери.
— Знаете, почему-то я нисколько не удивлен, — не без смешка ответил он.
Округлив глаза, Гермиона сердито поджала губы и хорошенько шлепнула его полотенцем по бедру.
— Когда ей было около пяти, она сбежала от няни и каким-то образом умудрилась закрыть ее в комнате. Бедной мисс Флоренс тогда пришлось вылезать через окно. Что же касается нашей Гермионы, то все это время она сидела с Зефиром — котом мисс Флоренс — и читала ему «Джека и бобовый стебель».
Пока миссис Грейнджер рассказывала Драко забавные истории из детства ее дочери, цвет кожи Гермионы постепенно становился багровым. К слову, мисс Флоренс она помнила, причем весьма хорошо. На тот момент ей было около сорока пяти лет. Со слов матери, в своем резюме Диана Флоренс указала, что обожает детей и уделяет особое внимание воспитанию и развитию своих подопечных. И вроде бы лучшей кандидатуры на роль няни и придумать нельзя, вот только на деле все оказалось не столь радужно, как было заявлено. Может, Диана и любила детей, но всякий раз, когда Гермиона находилась под ее присмотром, ни о каком развитии и воспитании и речи
