Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник) - Жорж Блон

– Куда-нибудь да придем.

– В море бывает, что не удается прийти никуда.

Матросы вспоминали друзей, оставшихся на крейсерах эскадры фон Шпее. 4 декабря, когда «Эйша» с трудом лавировала в сером, бурном Индийском океане, ни один матрос еще не знал, что в 15 тысячах миль отсюда крейсера фон Шпее, одержавшие пятью неделями раньше победу у мыса Коронель, были разгромлены у Фолклендских (Мальвинских) островов крейсерами и броненосцами английского адмирала Старди. Ко дну пошли все корабли, кроме одного.

Маневры «Эйши» в столь плохую погоду продолжались до 14 декабря. В этот день на востоке показалось паровое судно с двумя мачтами и одной трубой.

– Ракеты! – приказал фон Мюкке.

Судно под немецким флагом приблизилось.

– «Хойзинг»!

– Мы переходим на его борт, – сообщил фон Мюкке.

Приказ удалось выполнить лишь спустя два дня – из-за штормовой погоды. Моряки опасались утонуть вместе с парусником в нескольких милях от растворившегося в ночи «Хойзинга». Наконец шквальный ветер стих, море успокоилось. Переход на борт «Хойзинга» произошел в виду крохотного пустынного островка.

«Ни один немецкий корабль, над которым развевался германский военный флаг, не должен попасть в руки врага». Приказ подлежит обязательному исполнению. Матросы разрушили такелаж спасшего их судна, проделали в корпусе два больших отверстия. На этой трехмачтовой шхуне немецкие моряки прошли 1709 миль. Они поднялись на борт «Хойзинга», и тот направился на восток. Вахтенный офицер записал в судовом журнале точный час погружения «Эйши» – 16.58, 16 декабря 1914 года.

От Суматры до острова Перим, у входа в Красное море, уцелевшие моряки «Эмдена» пересекли Индийский океан сначала на «Эйше», затем на «Хойзинге». Фон Мюкке действительно хотел добраться до Аравии, а затем до союзницы Германии – Турции.

«Хойзинг» (водоизмещение 1700 тонн, скорость 7,5 узла, хотя чаще всего он делал всего 4 узла) выглядел убого. Он сменил немецкий флаг на итальянский, а из регистра Ллойда позаимствовал название «Шениц», порт приписки – Генуя. Скромный вид позволил ему, не привлекая внимания, войти сначала в Аденский залив, затем в Красное море.

Первая остановка – Ходейда. Она сильно изменилась с тех пор, как мы впервые побывали в этом городе с жалким рынком и несколькими тавернами, где собирались пираты. Теперь пятнадцать тысяч его обитателей занимались торговлей – продавали кофе, финики, кожи, а также опиум, оружие и, кроме того, подрабатывали шпионажем. Ходейда принадлежала туркам, но большинство белых, проживавших там под тем или иным предлогом, были английскими агентами. Арабы следили за английскими шпионами, но, поскольку турецкое правительство или эмир Мекки плохо оплачивал их услуги, они зачастую договаривались с англичанами за несколько фунтов стерлингов.

Если вы посмотрите на карту, то увидите, что Ходейду и турецкую границу по прямой линии разделяют 2500 километров. Медина, конечная станция железной дороги, которая в 1914 году (с тех пор многое изменилось) вела до Константинополя, расположена более чем в 1000 километрах от Ходейды. Как туда добраться? В те времена единственным транспортным средством в пустыне были верблюды и мулы. Как можно понять из рассказа фон Мюкке, средства у него имелись, но выбор маршрута и организация каравана были трудными задачами для немца, практически ничего не знавшего о стране. Но он спешил, а главное, привык получать точные ответы на свои вопросы. У него сложилось впечатление, что все ему лгали.

– Наберитесь терпения, командующий, – повторял ему турецкий паша Ходейды.

«Хойзинг» был отослан в порт Массауа, на другой берег Красного моря. Шли дни, недели. Моряки «Эмдена» были размещены в турецкой казарме, обветшалом здании с деревянными стенами, где военные спали на огромных диванах, набитых соломой… и блохами. Приходилось кипятить воду и есть как можно меньше, постоянно принимать хинин, чтобы не подхватить малярию.

– В Сане вашим людям будет лучше, – говорили военные или гражданские лица, у которых фон Мюкке добывал информацию. – Самое здоровое место – это горы. А оттуда можете легко добраться до турецкой границы.

Фон Мюкке принял решение. Экспедиция началась с двухсуточного марша по песчаной пустыне. Из-за жары двигались по ночам. Тропу видно не было. Мулы, похоже, никогда не ходили под седлом: они сбрасывали седоков, убегали, приходилось разыскивать их ночью. Губернатор Ходейды выделил жандармский эскорт, который также передвигался на мулах, которые были им послушны. На вторые сутки, когда к каравану приблизились арабы на верблюдах, жандармы пригрозили им оружием.

– Это – грабители.

Однако одному жандарму удалось с ними вроде по-дружески поговорить.

На третьи сутки караван начал подъем в горы.

– Мы сначала остановимся в Менаке, – предложил начальник жандармов. – Там есть турецкий гарнизон. Менака располагается на высоте трех тысяч четырехсот метров над уровнем моря.

Тяжелый подъем, но небо было чистым, под ногами было меньше песка, и стояла не такая изнуряющая жара, поэтому можно было путешествовать днем и спать ночью. Отряд проходил через живописные деревеньки с белыми домиками. Жилье на поэтапных стоянках было чистым. В Менаке немцев вышел встречать начальник гарнизона в окружении офицеров и во главе солдат, за которыми шли сотни жителей города. Прекрасный прием, обильный и вкусный обед, настоящие постели.

Оптимизм царил и тогда, когда моряки «Эмдена» добрались после семидневного путешествия до плато, на котором стоит Сана, столица Йемена. Гарнизон встречал их с триумфом, гремел оркестр. Но над плато дул ледяной ветер. Город, окруженный высокой стеной, делился на три четко разграниченных квартала – еврейский, арабский, турецкий, – и каждый был обнесен стеной.

Первый неприятный сюрприз ожидал их в первый же вечер: в казарме, отведенной немцам, свирепствовали клопы. Фон Мюкке намеревался дать своим людям отдых в Сане перед тем, как совершить рывок к турецкой границе. Но клопы не давали возможности заснуть, а кроме того, моряки страдали от холода. Многие заболели бронхитом. Фон Мюкке решил не откладывать поход. И в этот момент его поджидал второй сюрприз.

– Почему вы решили, что из Саны можно попасть в Турцию? – спросил турецкий начальник. – Вам придется пересечь все высокогорное плато, а потом идти две тысячи километров по пустыне. Кстати, в том направлении нет ни одной караванной тропы.

– Но так мне посоветовал начальник гарнизона Ходейды. Он сказал, что поход возможен.

– Вот как, он вам так сказал?

Начальник гарнизона Саны пообещал выяснять положение дел и на двое суток исчез. Найти его было невозможно. На третий день он пригласил фон Мюкке на кофе и сообщил, что «ситуация прояснилась».

– Жандармы из эскорта все мне объяснили: турки Ходейды приняли вас за англичан или французов, то есть за врагов. Они хотели, чтобы вы заблудились, и отправили сюда.

Беседа велась через арабского переводчика, плохо говорившего на английском языке. Фон Мюкке спрашивал себя, то ли он чего-то недопонял, то ли сошел с ума. Он еще не оценил истинного значения невероятной смеси шпионажа, контрразведки, коррупции, характерной для этого региона Среднего Востока в начале Первой мировой войны. Правда, и в дальнейшем ситуация не улучшилась. Его офицеры и матросы подтвердили, что после расспросов местных жителей стало ясно: из Саны невозможно попасть в Турцию.

– Завтра возвращаемся в Ходейду.

Так и сделали. Брать за горло турецкого начальника гарнизона Ходейды было бесполезно и даже опасно, поскольку нужно было найти возможность добраться до Турции. Фон Мюкке в конце концов решил, что лучшим выходом будет путь по морю вдоль побережья Аравии на север до Эль-Уэда, конечной станции железной дороги, которая ведет в обратную сторону, но пересекается с железной дорогой Медина – Константинополь.

– Однако существует одна трудность, – сказал турецкий начальник, который, похоже, наконец понял, что фон Мюкке и его люди действительно были немцами. – Англичане прислали военные корабли, которые организовали блокаду побережья на широте Мекки. Там вам морем не пройти. Надо высадиться раньше, к примеру в Лите, и пешком пройти к порту, расположенному дальше к северу. Я узнал, что вы для перехода купили два самбука и что английские шпионы также проведали об этом. Если они успеют предупредить английские суда, вам отсюда не выйти.

Самбук – типичное суденышко Красного моря и Аденского залива. Они бывают разных размеров, от 30 до 200 тонн водоизмещения. Это двухмачтовые парусники, с одной наклонной мачтой и косым парусом. Фон Мюкке вывел свои самбуки одну за другой в довольно близкую пустынную бухту под Ходейдой. Моряки пешком дошли до Хабана и сели на суда. Читатель может подумать, что вышеуказанные события произошли в довольно короткий срок, скажем за две недели. Две даты дают возможность реально оценить продолжительность всех демаршей фон Мюкке и его офицеров, время, понадобившееся, чтобы раздобыть самбуки, чтобы убеждать, угрожать или подкупать всю сволочь разных национальностей, через которых приходилось действовать: немцы вернулись из Саны в Ходейду в конце января, а погрузились на самбуки 14 марта 1915 года. Морские карты Красного моря детальны и точны, но моряки «Эмдена» должны были выйти в море без карт, наняв лоцмана-араба, который был им то симпатичен, то вызывал у них ужасные подозрения. Было невозможно понять, нарочно, из предательства или невезения он посадил на мель один из самбуков у острова Марка, недалеко от побережья. Все моряки пересели на второй парусник. Фон Мюкке, доверившись информации турецкого начальника (он считал, что есть лишь один шанс из двух, что тот солгал), высадил своих людей в Лите, чтобы по суше обойти зону, которую англичане держали под прицелом. Арабские караванщики пользовались этой блокадой и предлагали свои услуги. На спинах верблюдов – почему бы и нет: моряки «Эмдена» были теперь готовы путешествовать и на слонах, и на жирафах, и на львах. И снова местные (турецкие) жандармы предложили сопровождать караван. И как им можно было отказать?