Путь в тысячу ли (цикл) - Степан Вартанов

– Это все равно был…

– …смелый поступок, – закончил профессор, глядя в спину убегающему мальчишке. – Сходите к нему, Том, поговорите. Я сам соберу турбину.

– Проверьте систему подачи горючего, – сказал техник, направляясь следом за телепатом. – У меня нехорошее предчувствие.

За стартом зонда наблюдали все. Его транслировали по внутрикорабельной телесети, по мнению «дятлов», это должно было успокоить взвинченные нервы пассажиров.

Серебристая торпеда легко оторвалась от палубы и мгновенно растаяла в тумане.

– Высота пятьдесят метров. Видимость двадцать. Ветер ноль. Скорость подъема… – Компьютер зонда говорил глубоким женским голосом, который напомнил Владимиру что-то знакомое, только вот что?

– Первопроходцы! – фыркнул Пьер. – Ненавижу.

Голос компьютера зонда был тот же, что и у бортового компьютера звездолета Первопроходцев.

– Высота сто метров. Видимость пятьдесят…

Туман вокруг зонда быстро редел, по экрану проплывали полосы и завитки. Профессор положил было пальцы на клавиатуру, затем передумал. Зонд сам разберется, когда включать турбину.

– Высота сто пятьдесят метров. Видимость не ограничена. Переход в активный режим полета, – сообщил компьютер. Мигнули индикаторы, и где-то вверху тонко завизжала турбина. Профессор скрупулезно проверил, ведется ли запись, и лишь затем перевел взгляд с индикаторного экрана на обзорный.

Зонд шел уже на высоте около двухсот пятидесяти метров, постепенно забираясь все выше. Под ним расстилалось бескрайнее море тумана. Нет, не бескрайнее…

– Вы видите? – поинтересовался капитан.

– Видим, – отозвался Майк, безо всякого, впрочем, удовольствия. – Это сколько же в ней?

– Сейчас. – Профессор лихорадочно защелкал клавишами, и бортовой компьютер зонда развернул в сторону поднимающейся на горизонте горной гряды лазерный дальномер. – От четырех до восьми десятых километра.

– Проходы? – деловито осведомился Тама.

– Я бы посоветовал вон там, на востоке, – неуверенно сказал профессор. – Там всего триста пятьдесят девять метров…

– Там еще и водопад. – Теперь зонд использовал телеобъектив, снимая стоящую на пути экспедиции стену со стократным увеличением, кусок за куском.

– Можно и там, но если я правильно понял Сима…

– Ты правильно понял, – в голосе кота энтузиазма было еще меньше, чем у Майка, – мой объект на западе. А как еще могло быть? Если самый удобный подъем на востоке?

– В других местах по семьсот метров. У нас просто нет нитаких тросов, ни лебедок…

– Это гряда или плоскогорье? – спросила Анна-Мария. – Поднимите зонд повыше!

Профессор ввел команду, и зонд круто полез вверх. Слой тумана внизу слился в сплошной белый фон, и Пьер не удержался от ехидного замечания насчет китайской оптики.

– Американская лучше в разы, – возразил ему Майк, – и дороже в десятки раз. Невыгодно. Русская вся идет военным и разведке.

– А нам страдать! – обиделся Пьер. Все засмеялись.

– Высота семьсот метров. Начато сканирование плоскогорья. – Компьютер показал нечеткую картинку, очень напоминающую заставку какой-то компьютерной игры. – Переход на длиннофокусную…

Экраны погасли. Сразу, без предупреждения.

– Барахло! – обиженно произнес Пьер. – У него хоть есть программа автоматического…

Он не договорил. С высоты донесся глухой удар, который ни с чем нельзя было перепутать. С палубы послышались испуганные возгласы пассажиров. Программа автоматического возвращения на базу в случае неисправности на зонде отсутствовала, но, похоже, это было не важно.

«Сбили, – подумал профессор. – Они сбили мой зонд!» Он не совсем ясно представлял, кто это «они», но сам факт не вызывал ни малейших сомнений.

– Что показывала лаборатория? – поинтересовался капитан.

– Ничего в радиодиапазоне, никаких помех, никакого теплового следа… Кроме следа от падения зонда. Ничего в акустическом диапазоне… – сказал профессор. – Что, впрочем, и неудивительно. Атаку с какого-нибудь «Тра» или «Снежинки» лаборатория бы тоже не увидела.

– А я говорю – раз плюнуть. – Пьер независимо засунул правую руку в карман и плюнул за борт, чтобы проиллюстрировать свою мысль. Левая рука в карман не лезла, она все еще была забинтована.

– Но ты же не специалист, – осторожно возразила Ака. Пьер возмутился:

– Я по телепатии – лучший специалист. Не надо! Кто еще может то, что могу я?

– Но ты этого никогда не делал…

– Я слушал, как делают другие. И теорию я знаю. Ака, ну ты как маленькая! Я тебя не подведу. Честно.

Ака перегнулась через борт и уставилась в неподвижную воду. Пьер, безусловно, говорил правду. Он был лучшим телепатом на Земле, и если уж проходить инициирование, то под его руководством. А еще один телепат на борту не помешает. Пусть даже Д или Е категории. Другое дело, что она не проходила тестирование…

– Согласна, – вздохнула она.

– Ну тогда начнем. Пошли.

Она прошла в свою каюту, а Пьер – в радиорубку, где находился усилитель.

– Ложись.

Ака легла на жесткую койку. Чувство страха исчезло, как всегда бывало с Акой в начале нового приключения, уступив место веселой решимости.

Пьер сосредоточился, и мир вокруг журналистки немедленно померк. Вместо мира был теперь неяркий розовый свет и странные щекотные прикосновения.

– Пьер?

– Тут я… – отозвался телепат. – Слушай, Ака… такое дело… – Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Что такое?

– Не беспокойся, – быстро сказал Пьер. – Ты же не трусиха, я знаю.

– Ну? – угрюмо спросила девушка.

– Ну нету у тебя дара. Ошибся я.

Ака мысленно вздохнула. Она уже свыклась с мыслью, что станет телепатом. Жаль. Право, жаль…

– Но инициировать я тебя все равно смогу, – продолжал Пьер.

– Это как?

– Не знаю. Никто так никогда не делал, я нигде об этом не читал…

– А что получится?

– А непонятно. Я думаю, ты будешь телепатом, но не всегда и разной силы. Как эти… кликуши.

– Ничего себе перспектива.

– Я не уверен. – Пьер вздохнул. – Но вреда это не принесет, это точно.

– То есть я не сойду с ума?

– Ну… нет. Ты и так уже…

– Простите?

– А ты посмотри на себя в зеркало, когда ты за сенсацией гонишься.

– Это профессиональное.

– Ну так да или нет?

– Да. – Ака подумала и добавила: – Только осторожно.

В следующий миг щекотные прикосновения сменились покалыванием, и у девушки сильно закружилась голова. Затем она открыла глаза и обнаружила, что по-прежнему лежит, только уже не на койке, а на полу рядом с ней.

– В центре они ремни используют, – виновато сказал мальчишка. – Извини.

– Ничего, – отозвалась Ака, вставая. Она осторожно потрясла головой. – Мир вокруг определенно изменился.

– Это тебе кажется. – Пьер уже снова был самим собой, веселым и несерьезным. – Ты еще сутки будешь глухой.

– Странно, почему все-таки никто раньше… Неужели я такая уникальная?

– Ничего странного, – возразил Пьер. – Тебя бы срезали на тестах, всего и делов.

– А-а…

– Пойдем, Ака. Там пассажиры бузят. – Пьер нахмурился. – Хотят идти к берегу, и чтобы вездеход шел навстречу. И стартовать.

Хотя Пьер вовремя оповестил экипаж о готовящемся конфликте, они все-таки не успели. Страсти на верхней палубе кипели вовсю, толпа человек пятьдесят окружила невидимый извне «центр событий». В стороне сидел пострадавший, парень лет тридцати, прижимая к разбитому носу салфетку. Его утешали две девицы. Когда капитан со вторым помощником прошли мимо, парень выкрикнул в пространство «козлы!», ни к кому, впрочем, специально не обращаясь.

Проталкиваться им не пришлось. При виде мундиров космофлота толпа расступилась сама. Возможно, подействовал вид кольта второго помощника и чудовищный псевдо-«магнум», который держал в левой руке подоспевший Владимир.

– Вы немедленно разойдетесь по каютам, – холодным голо сом произнес капитан. В ответ из толпы вылетела пивная бутылка и разбилась о пластиковое ограждение рубки за спиной Анны-Марии.

– Вон тот, в желтой футболке! – азартно подсказал Пьер.

Второй помощник с нехорошей улыбкой поймала на мушку побледневшего хулигана. Лет сорок, а туда же.

– Ко мне!

– Вы не имеете права! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Пошел!

Они не успели пройти и трех шагов, когда Пьер озадаченно крякнул и отключился. Первый помощник кивнул капитану и поспешно направился к радиорубке. Не успел.

Он словно с разгону влетел в кисель, липкий, вязкий и совершенно черный. Попытался рвануться назад и с ужасом понял, что не имеет ни малейшего представления о направлении. Включая верх и низ. Затем он понял, что из темноты надвигается что-то страшное. То, чего он всегда боялся больше всего на свете…