Великая Российская трагедия. В 2-х т. - Руслан Хасбулатов

ГКЧП-1 и ГКЧП-2

Проельцинское радио и ТВ, газеты цинично и бестолково спекулируют темой переворота, мятежа парламентариев. Воистину журналистика — хуже древнейшей первой... Что же тут удивительного: позавчера хвалили ЦК КПСС, Брежнева-Черненко, вчера — Горбачева, сегодня — Ельцина. Кого завтра? А кто будет “первейшим” в России, какому бы черту он ни молился. Нет к ним уважения. Разумеется, не имею в виду абсолютно всех. А тех, кто не имеет совести, чести, торгует правдой, обманывает людей. Поэтому кратко хотел бы отметить некоторые особенности двух переворотов (их объективно- субъективную основу как состав преступлений).

I. Общие моменты августа-91 и сентября — октября-93

— И в августе 1991 года, и в сентябре-октябре 1993 года организатором заговора против Российского Парламента и Конституции, а затем и непосредственным исполнителем заговора против конституционного строя выступал Кремль — высшая исполнительная власть, руководители этой власти. — Заговор Кремля и практические действия по свержению конституционного строя и в августе 1991 года, и в сентябре-октябре 1993 года Кремль направил непосредственно против российского законодателя — “Белого дома”, его руководства. — И в августе 1991 года, и в сентябре-октябре 1993 года организаторами сопротивления путчистам и мятежникам из Кремля выступили российские парламентарии во главе с одним и тем же лидером.

II. Отличия тактики Кремля в августе-91 и сентябре-93

— Кремль в августе 1991 года действовал довольно либерально: не были отключены теплая вода, энергия, свет, связь (системы жизнеобеспечения); массовых избиений не было (бедняга Уражцев только был избит в начале и первого и второго переворотов!); не было тотальной блокады “Белого дома”. Кремль в 1993 году действовал жестоко: массовые избиения с первого дня стали нормой, “Белый дом” взят в осаду, огражден колючей проволокой. — В августе 1991 года Кремль использовал против “Белого дома” армию, которая, конечно же, не стала действовать против Парламента. Кремль в 1993 году основательно изучил слабые места путча 1991 года, отказался от услуг армии, усилил МВД специалистами, ОМОНом, региональными частями, задолго до события “натаскал” их, настроил на жестокие расправы, на расстрелы людей. — Кремль в сентябре-октябре 1993 года, в отличие от Кремля августа 1991 года никаких компромисов не желал, заранее исходя из необходимости “кровавой бани”, с тем, чтобы вину за эту кровь взвалить на тех, кто защищал Конституцию, свою честь и демократию в стране. (Кремль как врагу предлагает нам одну “формулу” —”сдавайтесь”! И даже церковь использует для пропаганды, умело выдавая себя за миротворцев... Циники и лжецы!) — Подписав Указ №1400 от 21 сентября 1993 года, Президент положил начало трагедии, последствия которой я еще не знаю; он перестал быть конституционным Президентом. Не подчинившись Верховному Совету, Х Чрезвычайному Съезду и Конституционному суду, отрешившим его от должности Президента, Ельцин пошел по пути узурпации власти, стал на путь мятежа, хотя он перестал быть носителем власти, какой бы то ни было. Его действия перестали быть законными. Склонив военнослужащих и милицию к неподчинению высшей государственной власти в лице Съезда (ст. 104 Конституции РФ), Ельцин и их превратил в мятежников, которые перестали быть защитниками правопорядка и исполнителями закона и стали практически вооруженными мятежными формированиями, разрушающими Конституцию и правопорядок. Именно они организовали и спровоцировали массовые беспорядки, приведшие к многочисленным жертвам. — Помимо десятка статей Конституции Ельцин грубо нарушил законы: о Президенте, о Конституционном суде, о прокуратуре, о милиции, об обороне, о безопасности, о статусе депутатов РФ и многие другие (около 50). Как видим, если осуждать ГКЧП-1, это автоматически означает необходимость посадить рядом с ними Ельцина, Ерина и всех других заговорщиков, мятежников и путчистов, осуществивших варварские замыслы по свержению законной конституционной власти вооруженным путем. Прошло более десяти дней со времени начала переворота-путча против государства и Конституции, а прокуратура не возбудила дело, более того, спецпрокурор Илюхин, назначенный Х Съездом для расследования этого государственного преступления, не допущен Степанковым к исполнению обязанностей. Видимо, есть основания за разговорами о “делишках” Степанкова и “генерала Димы”, о которых знают в Кремле: “заволокитил” дело по попытке переворота Ельцина 20 марта; “спустил на тормозах” дело по московской милиции 1 мая — избиения демонстрантов. Ельцин подтвердил прокурорство Степанкова; Шумейко по телефону успокоил “генерала Диму”, сообщив ему, что “Степанков назначен на две недели — потом снимут, и ты можешь приехать в Москву”. Как видим, ГКЧП-1 послужил своего рода учебным пособием для Кремля в сентябре 1993 года. ...Как мне кажется, важно, чтобы люди узнали хотя бы немного правду о трагедии, постигшей нас, парламентариев, но поняли, что это их трагедия, трагедия государства, оказавшегося заложником кучки негодяев, с помощью информационного террора манипулирующих их судьбами и смеющихся над народом, его чувствами, эксплуатирующих веру и надежды людей... ...Много убитых у “Останкино”. Кто же подготовил эту трагедию? Кто? Кто повел людей? Скверно. ...Разрушена вся первоначальная схема обороны “Белого дома” — удержать людей вокруг здания. Прорвавшиеся люди были брошены у мэрии (оттуда постоянно стреляли, Баранников рассказывал, что около гостиницы “Мир”; был убит рядом с ним стоявший милиционер из отряда охраны Верховного Совета)... Оттуда люди почему-то пошли на “Останкино” и установили контроль. О жертвах не сообщали. Меня попросили выступить по ТВ “Останкино”, я согласился... Но что-то беспокоит, беспокоят эти резкие действия — не провокация ли это? Я, конечно, выступил перед демонстрантами с балкона, поздравил их, но внутреннее беспокойство, видимо, повлияло на мою речь — она на мой взгляд, была наименее удачной из всех моих последних множественных выступлений. Не было подъема, уверенности, хотя вроде бы должно было быть наоборот — после установления контроля над мэрией и “Останкино”. Наверное, как раз этот момент — “установление контроля” над другими объектами —это и есть ошибка. Кто же их все-таки повел туда? Вряд ли Руцкой, хотя он и утверждает свое “авторство” в отношении мэрии, наверное, кто-то “ловкий” подсказал. Кто? Здесь — очень уязвимый момент — вся полторанинская пишущая и говорящая рать обрушится на нас с обвинениями. Из защитников Конституции нас попытаются сделать агрессивными и кровожадными “мятежниками”. И поверят — как это ни странно! У нас люди верят всему — лишь бы это повторилось тысячу раз. И чем чудовищнее ложь — тем быстрее поверят, что делать? Полная информационная блокада. А ведь нам оставалось продержаться буквально день-два и преступный режим Ельцина рухнул бы — все свидетельствовало об этом, как мне представляется. Эти два важных действия могут вывести Ельцина из моральной изоляции. Могут. Где был аппарат Воронина — ведь он должен был “страховать” действия Руцкого и его министров?.. Заканчиваю. Прощаюсь, на всякий случай, со всеми — с матерью, — видимо, я был не очень хорошим сыном, хотя бесконечно любил ее; со своими избирателями из Грозного — и для них я не сделал ничего хорошего, сознаю это и страдаю; с семьей, близкими и родными; народами Российской Федерации и стран-участниц СНГ, парламентскую ассамблею которых я возглавлял (не пойму, почему парламенты СНГ отмалчивались); со своими депутатами, которым я был верен, сотрудниками Верховного Совета, со всеми, кто меня поддерживал в нашей стране — их много, очень много. Спасибо Вам. И прощайте.

2-3 октября 1993 года

Р.Хасбулатов

...Правдой является то, что именно Верховному Совету навязывалась конфронтация. Правдой является то, что Председатель ВС страдал более всех от этой конфронтации. Правда и то, что если бы председатели Палат, члены Призидиума вместо того, чтобы заниматься склоками и интригами, вместе с ним попробовали бы активно повлиять на Кремль, возможно, трагедии не случилось бы. Меня постоянно травили, обвиняли в том, что якобы структура ВС, его аппарат “построены под Председателя” — но не Председатель же их “строил”? И не по моей инициативе они строились. Все, что предлагалось Председателям палат, председателям Комитетов и комиссией, всегда поддерживалось мной. Сколько раз я требовал вынесения на сессию вопроса о реорганизации, подготовленного парламентской комиссией — кто блокировал этот вопрос? — разве Председатель? Я к тому, что не только противники, но и многие мои коллеги будут искать во мне виноватого, — пусть это будет моим будущим пояснением на их возможные обвинения. Разве председатели палат не руководили каждый “по половине” Парламента? Разве вмешивался я в дела членов Президиума, “командовал” руководителями Комитетов и комиссий? Разумеется, у меня было много ошибок: я был профессором, заведовал отделом в академическом институте, кафедрой в вузе. Ни директором завода, ни секретарем обкома партии мне не приходилось работать. Поэтому я и не стремился командовать, я стремился объединять людей, это мною стремились командовать. Признаться, я этого не любил. ...Гайдар по ТВ призвал москвичей к гражданской войне. Растерян. И сколько ненависти в выступлении. Не ожидал. Не думал. Каким злобным человечком оказался... А тут еще информация о подготовке к ракетно-бомбовому удару по “Белому дому”. Если бы военные заняли позиции по периметру “Белого дома”, можно было бы все еще решить без трагедии, без крови. Но как это сделать? ...Беседа с Тарасовым Б.В., который был у мэрии и видел, как люди пошли (именно пошли!) к “Останкино”, окончательно убедила меня в том, что то, что происходит у “Останкино” — это провокация в целях дискредитации Парламента. Тарасов рассказал, что сразу же после захвата мэрии кто-то крикнул: “А теперь — на “Останкино!” И тут же незнакомые лица стали выстраивать людей в колонны и направлять пешим строем в сторону “Останкино”. Подъезжали даже машины, водители которых предлагали подвезти для взятия “Останкино” Вот так-то. Как там идут дела — не знаю. Знаю только, что совершаются грандиозные преступления по прямой указке Ельцина и его приспешников. Знаю, что, как бы ни закончились эти события сегодня, завтра или послезавтра, им не уйти от справедливого суда. Общество узнает правду, как бы его ни обманывали ТВ, радио и газеты. ...А ведь я, выступая на вечернем заседании Съезда, был убежден, что над “Останкино” установлен бескровный контроль, призвал всех депутатов устранить чувства мести, подчеркнул необходимость мира, гражданского согласия. Вместе с Руцким подписал специальное обращение к гражданам России с призывом к миру и согласию. Была еще надежда... Но теперь всему этому, похоже, конец. Решился Ельцин пролить большую кровь... Возможно, в эти часы проявляются контуры военно-полицейского государства с его репрессивным политико-идеологическим режимом, наиболее адекватным психологическим особенностям личности Ельцина и стилю его деятельности... Но ясно, что это — сильнейший удар не только по нему самому, но и по президентству в России как институту, как органу власти. Это крушение президентства и Президента Ельцина конкретно. Сентябрь 1993 года привнес в жизнь общества совершенно новое, не встречавшееся даже в сталинские времена явления — осада вооруженными полицейскими частями и военнослужащими армии высшего законодательного органа и колючая проволока вокруг здания Парламента. Колючая проволока, спираль Бруно, в которую загнали молодую российскую демократию.