Перерождение - Джастин Кронин

— Сегодня вы наконец поймете, куда попали! — едва переступив порог, объявил Ольсон. Он широко улыбался, но почему-то улыбка казалась фальшивой. Джуд тоже улыбался, демонстрируя великолепные зубы, и смотрел куда-то в глубь барака. Только Билли явно не прониклась радостью: ее лицо было по-прежнему непроницаемым и безучастным. — Пойдемте с нами! Ожидание закончилось. Всем не терпится вас увидеть!

Членов отряда повели через пыльную площадь с шинами. Алиша ковыляла на костылях рядом с Эми, не спуская с девочки глаз. Бараки за площадью стояли в шахматном порядке и, разделенные узкими переулками, напоминали лабиринт. В окнах горели масляные лампы, на веревках сохло белье — здесь явно жили люди. За лабиринтом бараков на фоне ночного неба вырисовывалась тюрьма. Без света прожекторов и ножа за поясом Питеру было очень неуютно. Сгустились сумерки, запахло дымом и жареным мясом, и вскоре послышался гул голосов, нарастающий с каждым шагом. Свернув за угол, друзья увидели огромную толпу. Жители Гавани собрались под навесом, прикрепленным к толстым стальным балкам. Расставленные вокруг него огневые бочки освещали присутствующих. К навесу вынесли длинные столы, у которых суетились люди в оранжевых костюмах.

Увидев гостей, собравшиеся словно окаменели. Гробовую тишину прорезал громкий вопль: «Вот они!» Через секунду его подхватили остальные: «Вот они! Вот путешественники!»

Толпа поглотила членов отряда. Началось всеобщее братание, и Питер ненадолго забыл о своих тревогах. Жители Гавани радовались так, словно действительно считали их появление чудом. Мужчины хлопали по плечам и жали руки. Одни женщины с гордостью показывали младенцев, другие заглядывали в глаза и убегали — то ли от смущения, то ли от страха, то ли просто от избытка чувств. Краем уха Питер слышал голос Ольсона, который просил сохранять спокойствие и не толкаться, только эти предосторожности казались лишними. «Мы так рады вас видеть! Как хорошо, что вы приехали!» — звучало отовсюду.

Братание продолжалось несколько минут, но успело утомить Питера бесконечными улыбками, рукопожатиями и повторяющимися фразами. Он не привык к новым людям, тем более в таком количестве, и сознание наотрез отказывалось воспринимать происходящее вокруг. В этих мужчинах и женщинах чувствовалось что-то детское: лохмотья, измученные заботами лица, а глаза невинные, почти покорные. Их сердечность сомнений не вызывала, однако казалась не искренней, а тщательно отрепетированной, дабы вызвать нужную реакцию — обезоружить и усыпить бдительность. Именно так и получилось.

Снедаемый тревожными мыслями, Питер искал глазами друзей. Под бешеным напором толпы они разделились и теперь видели и слышали друг друга лишь мельком: вот мелькнули светлые волосы Сары, на которую наседала девушка с ребенком; вот откуда-то издалека донесся смех Калеба. Маусами окружила целая стайка восторженно квохчущих женщин, а одна из них украдкой коснулась ее живота.

А вот и Ольсон с дочерью Мирой.

— Ваша девочка, Эми, не может говорить? — недоуменно спросил он Питера.

Эми стояла в плотном кольце девчонок, которые показывали на нее пальцем и хихикали. Стоило Алише замахнуться костылем — жест получился в меру комичным, в меру угрожающим, — маленькие шалуньи бросились врассыпную. «Помоги!» — молили глаза Алиши, когда она перехватила взгляд Питера, хотя ее губы улыбались.

— Нет, не может. Эми немая, — ответил Питер Ольсону.

— Надо же, никогда прежде немых не встречал! — Ольсон взглянул на дочь, а потом снова сосредоточил внимание на Питере. — А в остальном она… нормальная?

— В каком смысле?

— Простите за прямоту, — после небольшой паузы ответил Ольсон, — но женщина, способная выносить ребенка, — большая ценность. Нас ведь осталось так мало! Одна из ваших женщин беременна. Люди захотят узнать и про остальных!

«Странный интерес!» — про себя удивился Питер, взглянул на Маусами и понял: многие из окруживших ее девушек тоже беременны.

— Да, понимаю, — вслух проговорил он.

— Так что остальные? Сара и эта рыженькая, Лиш?

Вопросы звучали совершенно нелепо, и застигнутый врасплох Питер не знал, как ответить. Ольсон буравил его нетерпеливым взглядом, давая понять: отмолчаться не получится.

— У них все в порядке.

Ответ Ольсона полностью устроил.

— Вот и славно! — Он расплылся в улыбке.

Питер снова подивился настойчивости Ольсона Хэнда: разве можно рассуждать о женщинах словно о самках? Возникло ощущение, что Хэнд наговорил лишнего и невольно выдал какую-то тайну. Мира стояла рядом с отцом и смотрела на удаляющуюся толпу. «Она ведь ни слова не сказала!» — мысленно отметил Питер.

Тем временем все расселись за столами, и гул голосов стих — начался ужин. Из больших котлов накладывали жаркое, разбирали хлеб, разливали молоко. Люди негромко переговаривались с соседями, прикрикивали на детей, самых маленьких матери тут же баюкали и кормили грудью. Питер почувствовал, что видит не просто группу поселенцев, а настоящую семью. Впервые со дня побега из Колонии он затосковал по дому и упрекнул себя за излишнюю подозрительность: похоже, здесь действительно Гавань, тихая и безопасная.

Тем не менее что-то было не так. Кого-то или чего-то в толпе не хватало. Точнее описать свое ощущение Питер не мог, хотя оно нарастало с каждой секундой. К Эми с Алишей подошел Джуд, показал им, где сесть. Высокий, обутый в тяжелые кожаные сапоги — почти все остальные ходили босиком, — он возвышался над девушками, как башня. На глазах у Питера Джуд коснулся Алишиной руки, шепнул что-то ей на ухо, и она засмеялась.

Тревожные размышления Питера прервал Ольсон, положив руку на его плечо.

— Надеюсь, вы решите остаться с нами! Мы все надеемся. С каждым новым жителем Гавань становится сильнее.

— Я должен обсудить это с друзьями, — выдавил Питер.

— Конечно-конечно! — не убирая руки с его плеча, закивал Ольсон. — Я и не тороплю, спешить некуда.

Все оказалось просто: в Гавани не было мальчиков.

Ну, или почти не было. Алиша с Холлисом якобы встречали парочку, но, когда Питер расспросил поподробнее, признались, что полной уверенности нет. Из-за коротких стрижек, которые носили Маленькие, утверждать наверняка было сложно, а подростков никто вообще не видел.

На четвертый вечер, когда Майкл наконец пришел в себя, а Маус и Эми легли отдохнуть, остальные собрались в большем из бараков. Питер с Холлисом только вернулись с экскурсии по полям, которую устроил Ольсон. Поля их особо не интересовали — в первую очередь поездка предоставляла отличный шанс еще раз осмотреть границы Гавани. Друзья уже решили: едва Майкл поправится, они уедут, только ставить в известность Ольсона не стоило. Хотя Питер симпатизировал ему и не видел причин не доверять, слишком многое просто не вязалось. Праздничный ужин лишь укрепил Питера в зародившихся подозрениях. Когда все расселись, Ольсон произнес короткую приветственную речь, но чем дальше, тем больше пугало друзей натужное гостеприимство — жители Гавани словно разыгрывали тщательно отрепетированный спектакль. Наутро Питер не мог вспомнить никого из них: лица и голоса слились воедино. Никто из местных не спросил ни о Колонии, ни об экспедиции. Разве это естественно? Разве не интересно узнать, как живет другое поселение и что гости видели в пути? Неужели местным все равно, откуда они? Даже имен ведь не спросили!

Придется украсть грузовик — с этим согласились все. Далее возникал вопрос горючего. Можно было либо ехать на юг вдоль рельсов и искать топливный склад, либо на юг к аэропорту Лас-Вегаса, а потом на север по Пятнадцатой трассе. За ними наверняка вышлют погоню: без боя Ольсон грузовик не отдаст. Во избежание проблем можно двинуться на восток по территории полигона, только как ехать, если там нет ни городов, ни дорог? Очень не хотелось застрять в такой же местности, как вокруг Гавани.

Оставался последний вопрос — оружие. Алиша считала, на территории Гавани есть склад. Вопреки заверениям Ольсона, она с самого начала утверждала, что дробовики заряжены, и накануне вечером попыталась расспросить об этом Джуда. Он ведь не отходил от нее так же, как Ольсон от Питера, а утром взял пикап и повез показывать территорию. Питеру это не нравилось, но возможностью получить дополнительную информацию пренебрегать не стоило.

Однако если склад и существовал, Джуд о нем не обмолвился. Даже если Ольсон не лгал, рисковать не стоило. А где хранилось оружие, конфискованное у членов отряда? В общей сложности у них изъяли три винтовки, девять ножей, как минимум шесть магазинов с патронами и несколько гранат.

— Может, склад в тюрьме? — предположил Калеб.

Об этом Питер уже думал. Тюрьма с ее толстыми, как у крепости, стенами казалась идеальным хранилищем для оружия, но никому из членов отряда пока не удалось приблизиться к ней настолько, чтобы оценить шансы проникновения. Видимо, Ольсон не солгал и об этом: зданием тюрьмы, похоже, не пользовались.