Земля падшего - Елена Черепанова

— Ну что, со мною можно работать? — Ехидно спросила Хейлин. Когда мужчина медленно кивнул ей в ответ, она высыпала на ладонь остальные монеты. Но все равно, монет меньшего достоинства в кошельке не было. Некоторые монеты были раза в два тяжелее, на них стояла цифра тысяча. Лика убрала остальные монеты в кошелек, подсчитывая в уме, что пятьдесят тысяч рилонов — это пятьдесят миллионов золотых. Царский подарок. Наверное, она может купить всю эту улицу, вместе с владельцами салонов. Впрочем, ей это ни к чему. Девушка с фиалковыми глазами снова улыбнулась, Лика улыбнулась ей в ответ. Похоже, у них устанавливается взаимопонимание.

Пока Мышку мыли, гладили и утюжили, она рассматривала альбомы. Наконец она определилась, выбрав для себя короткий, наверное, мужской вариант, морских водорослей, колышущихся в прибое. Волосы, при такой стрижке укладывали в чуть волнистые шнурочки, скрепляя специальным гелевым составом. Каждый из шнурочков окрашивался с разной интенсивностью от корня до кончиков. Основой ликиной прически был выбран серебристый цвет, цвет барашков морских волн. Пенная вязь гребней прибоя переходила в зеленовато-иридиевый, потом чуть голубоватый оттенок морской воды, чередуясь с ярким серебром лунной дорожки и золотом, проблескивающего песка. Сочетание оказалось на редкость изысканным. Всего девятнадцать оттенков четырех основных цветов. Красили ее в четыре руки два часа. Да на завтрак я не успела, по магазинам то же, с сожалением думала Лика. Но потраченного времени не было жаль, волосы получились роскошными.

Отца Виорен, оказалось, звали Риамел, они действительно были из Мор-э-Рии, имели морийский патент уже более пятисот лет. Сюда переехали, когда открылся институт, и не пожалели, несмотря на климат. Лике сказали, что ее монеты хватит надолго, окраска оказалась самой дорогой из всей процедуры, которая вышла в двадцать тысяч золотых. Но зато теперь три-четыре месяца можно только поддерживать прическу, не тратя больших денег. Так что, не стоит волноваться, ее походы в парикмахерскую уже оплачены. Времени бегать по магазинам не осталось, и пришлось сразу ехать в институт.

Как и ожидалось, Ликины волосы вызвали полный фурор. Куратор не стал спрашивать, где она была, и так все ясно. Злой, как собака, Шлоз, таскал за собой повсюду нового помощника. Так вот у помощника Шлоза реакция на прическу была самой выдающейся. Он мгновенно побледнел, оценив ее стоимость, потом покраснел, снова побелел и сразу ушел. Лика осталась в радостном недоумении и всеобщем восхищении.

— Кер, ваша способность вызывать удивление, не поддается описанию. — Съязвил Рудольф и посмотрел на наставника вызывающе. Они переглянулись и вместе вышли из аудитории. Группа осталась без присмотра.

— Классный прикид, — первым отреагировал Вейс. — Сознайся, Хейлин в какую сумму тебе вылилась твоя прическа. Ты у нас кто? Русалка — дочь морского царя или нимфа версальского лесного ручья?

— Она чокнутая, которая не знает, куда потратить честно заработанные деньги. — Включился в беседу Бэкк. — это ей на долгую память об удачной рыбалке…

Договорить ему не удалось. Лика развернулась с точностью заведенной пружины:- Давно в болоте не купался? Или, быть может, тебе надоел скучный институтский образ жизни, захотелось внести приятные изменения в интерьер нашей аудитории. Добавить, например, небольшой аквариум с земноводной жабой и сделать маленький ярлычок, наклейку "чтобы помнили". Разговор повис в воздухе. Лика ощетинилась и была готова любому комментатору выцарапать глаза. Парни демонстративно занялись своими делами.

Обиженная Мышка сидела, подперев подбородок кулаками. Господи, ну почему у меня всегда все так отвратительно получается? — Думала она. Как я себя в эти минуты ненавижу! Нужно было всего лишь пошутить, смягчить их недовольство, нет мне нужно, чтобы всегда все было, по-моему. Лика чувствовала всей поверхностью тела, как удаляется от группы на постоянно растущую дистанцию, и этот разрыв уже ничем не склеишь.

Преподаватели с не меньшим интересом обсуждали прическу Кер, стоя в коридоре. Они смогли прийти к одному общему мнению, что цена ее прически совершенно не пропорциональна ее заработкам, хотя опять же денег Кер никто не считал. Постояли пять минут, побалагурили, и Ру вернулся в группу. Ажиотаж вокруг прически спал, и между партами повисло отчуждение, переходящее в недовольство.

У Кер был вид, словно она собирается расплакаться, даже не верилось, что ее можно довести до такого состояния. Желания обсуждать сложившуюся ситуацию ни у кого не было.

— Хейлин, — Клозе сконцентрировал внимание на студентке, нужно как-то смягчить ситуацию, когда Хейлин в таком настроении заниматься невозможно. — Господин Шлоз хотел с вами поговорить. Поднимитесь к нему.

Мышка обиженно шмыгнула из аудитории. В коридоре было пусто и серо, даже ветер за окном стих и установилось гробовое молчание. Серое чередование стыков панелей выводило ее из себя. Сейчас. Я, наверное, закричу или заплачу. Так и хочется что-либо разбить. Неожиданно в воздухе перед ней повис теннисный мячик лимонного цвета. Лика остановилась от неожиданности, в полном недоумении. Казалось, остановилось и замерло само время. Из-за мячика, не может быть, он же маленький! Вышел представительный немолодой мужчина пепельно-черном, мерцающем и вызывающе шикарном костюме. Черная блестящая атласная рубашка, серый, точнее пепельно-серый, шейный платок, булавка с черным переливающимся опалом. Иссиня-черные волосы, чуть дымчатый оттенок кожи, замечательные ехидно смеющиеся темно-синие, почти черные глаза. Глаза его были похожи на мерцающие звезды, спрятавшиеся за легким облачком газовой туманности. Он был бы неотразимо красив, но его немного портил рот, почти лишенный губ. Наверное это говорит о его характере, только и успела подумать Лика. Она замерла, как загнанная в угол, смертельно обиженная на весь белый свет крыса, точнее крысенок. Мужчина был не знаком, но в нем присутствовало что-то такое…

— Плохое настроение, — начал незнакомец, — плохо подстригли? Он улыбался как фотомодель, которой присвоили звание мисс Вселенная. Впечатление, которое создавал его рот, с плотно сидящими мелкими, снежно белыми зубами, нельзя было передать словами. Лика же готова была убить любого, кто заговорит о ее прическе.

— Ну-ну, малышка, не стоит расстраиваться из-за каких-то человеков, поболтаем? — Предложил незнакомец. И неожиданно, в коридоре, из неоткуда появился сногсшибательно мягкий диван, весь в подушечках из стеганого атласа. — Садись и начинай плакать, а я буду тебя утешать. Малышку обидели? Не любят, ты им хотела сделать приятный сюрприз, а им все равно, правда. Ты хотела, чтобы тебя эти люди воспринимали как свою, а они не хотят. А ты их любишь? — Уточнил, с широкой безгубой улыбкой незнакомец.