Воспоминания о Рерихах - Зинаида Фосдик

Все ученики были в восторге, а Джайлс мне прямо сказал: «Он истинный Учитель». <…>

20.12.29

Деловые вопросы

<…> Вечером у нас было собрание Общества друзей Музея. Шнайдера не узнать, до того осунулся, тик у него какой-то, посерел, видно, почти все потерял. Н.К. говорит про него, что он уходящая тень. Собрание было коротким. Н.К. предложил Манди и Дабо в вице-президенты, а Вогана и Маккормика — в Почетные члены. <…>

Н.К. говорит, что время смутное, и устроена паника, и теперь немодно зарабатывать. Так что все должны при разговоре сообщать, что потеряли. Конечно, как дальше будет, трудно вообразить. Но пока очень сложно. <…>

21.12.29

Утром Н.К. был огорчен, имел длинный разговор за завтраком с Нетти и Луисом, они настаивали на именных арендных договорах всех попечителей, [как будто] они, мол, платят за квартиры. Н.К. же говорил, что, если дать в руки Холлу эти документы, он будет шантажировать нас. Вообще нельзя устраивать подлог — якобы платить за наем квартиры, а наделе не платить.

Потом, заработок у Франсис, например, 4000, а платит она за квартиру 3000. Кроме того, нам придется платить большие налоги. Нетти и Луис, видно, настаивали на этом, Н.К. же отказался от этой мысли.

Н.К. днем позвал Дэвида Гранта, тот тоже сказал, что это — мошенничество и опасная вещь. Лучше, как советовал Н.К., чтобы Мастер-институт нанял все эти комнаты, платил за них Музею, Музей же дает субсидию Школе на бюджет, администрацию и так далее, на ту же сумму. Кроме этого, Мастер-институт предоставляет жилые помещения попечителям. Подошел Луис, и ему это было сказано. <…>

Вечером приехали Светик и Нуця из Вашингтона. Им обещано полное содействие для бумаг Светика со стороны Криста, члена комиссии по натурализации[263].

22.12.29

Н.К. порвал сегодня свой арендный договор, мы еще наши не получили. <…> Он очень обеспокоен отсутствием точных цифр и отчетов по отелю и ресторану на наших деловых собраниях.

Внутренний разворот рекламного буклета отеля в высотном здании Музея им. Н.К. Рериха

Днем был Бурлюк, показал письмо Голлербаха, где тот [пишет, что] хочет напечатать монографию о Николае Константиновиче.

23.12.29

Сегодня утром Н.К. опять настаивал на том, чтобы в отсутствие Холла проверить отчеты и цифры по Дому и общим расходам. Иначе сегодня у нас 90 000 прибыли, а завтра столько же убытку. <…>

Самое отрадное — когда Н.К., Юрик и Светик приходят поздно вечером пить валериану. И шутки, и смех, и деловые разговоры — все вместе. <…>

24.12.29

Финансовые проблемы Учреждений Рерихов. — З.Г. Фосдик о трудных временах

Сегодня утром Н.К. сказал мне, что хотя и был вчера против моей идеи, чтобы оклады администрации все были бы от Музея, но сегодня он пришел к этой идее и одобряет ее. Говорил со мной об увеличении доходов Школы. <…>

Сегодня National City Bank предложил Луису, чтобы он представил один арендный договор от Дома Музею, ибо они считаются лишь с Музеем и с ним одним желают заключать договоры. Возможно, они дадут деньги под облигации. Дай-то бог, ибо положение очень трудное. Большой платеж в январе, время очень сложное. Луис совсем убит, Нетти плохо выглядит. Все мы ходим напряженные. Н.К. очень трудно жить во всем этом и переносить это. У нас никогда так трудно еще не бывало.

Вечером собрались в Святилище, оно уже убрано, и в нем чудесное чувство. Сегодня еще вешали материи и танки на стены. Н.К. имеет свое кресло и Учитель Свое — на эти два мы никогда не садимся. Перед собранием играем «Parcifal» [ «Парсифаль»]. <…>

Завтра Рождество — 1930 год. Самый трудный год в нашей и, в частности, моей жизни. Как даже Венер сказал через своего водителя — Белое Облако, что у меня сильные приступы печали и что я не должна им поддаваться. А я из этих приступов и не выхожу.

25.12.29

О разном

Все утро писала письма Е.И. и Енточке. Утром был в Музее Хьювит, очень все хвалил, говорил про чудные рамы и на вопрос Н.К., не тесно ли висят картины, ответил, что это ведь картины одного художника и потому составляют одно целое. Так что увидим, пошлем ли мы вообще картины в другие музеи. Луис и мы все против этого, и Н.К. сам начинает соглашаться.

Днем Н.К. завтракал у Вел[икого] Князя, и ему не понравилось, что тот так открыто идет против них и говорит «заученные и привычные слова». Днем мы с Луисом, Франсис, Нуцей и Н.К. разбирали отчет и суммы на завтра для банка, чтобы получить заем. <…>

Вечером были все у мамы с Н.К., ибо пришли Таня и Тарухан. Было очень славно, Н.К. читал Учение, комментировал его. Затем советовал Тарухану пустить обзор об Агни-Йоге в русские газеты. Разошлись поздно после чудного вечера, проведенного вместе с Н.К.

26.12.29

Н.К. показал сегодня мне телеграмму от Буймистровой, где она просит места в Музее для выставки скульпторов, художников, для «этически духовных целей».

Затем Руманов был у Н.К., потом мне сказал, что он был духовным советником Н.К., что тот подарил лучшую картину его жене и что теперь пришло время «соединить под одну эгиду Великого Князя и Музей — практику и духовность».

Н.К. говорит, что они могут сделаться совсем нежелательными. <…>

Забавно было, что Н.К. сделал ужасный беспорядок на моем письменном столе. Я пришла в ужас, думала, что это Нуця, и Н.К. начал смеяться. Все мы очень смеялись, когда он сказал, что это вид рабочего стола.

Луис еще не получил ответ от банка, дадут ли они деньги, — положение трудное. <…> Вечером все были у нас, пили валериану, много смеялись, что я такая сильная и в битве победила Юрия,

и он ретировался. Н.К. очень шутил. Но он очень устал, замучен, побледнел. Ему тягостно. <…>

27.12.29

О ясновидящих и отношении к ним

<…> Сегодня Бурлюк приезжал благодарить Н.К. за устройство его выставки в «Корона Мунди», говоря, что это для него великая честь. <…>

Днем я спросила Н.К., хорошо ли, что мы идем все в будущий четверг к Таберози и вообще ходим к разным ясновидящим? Не думаю, чтобы Е.И. ходила к ним. И боюсь, что Луис и Нетти начнут к ним и позже ходить, ставя их выше Учения. Н.К. говорит, что мы идем [для того], чтобы учиться, это поучительно, и нужно знакомиться с такими явлениями, и если кто и пойдет потом за советом, получит по шапке. И хорошо, что мы были у Венера и видели, что он — ноль, и что мы убедились в незнании Стоддарта. <…>