Самозванцы - Дмитрий Шидловский

– Ты убил Сталина, – напомнил Чигирев. – Это обязательно повлияет на мировую историю. Вот только мне хотелось бы знать, сыграл ли какую‑либо роль Игнатов в моем отравлении. Интересно, он знал, что меня убьют?

– Знал, да не знал, – усмехнулся Басов. – Он был завербован англичанами и о твоей позиции сразу известил консула. После этого тебя и решили отравить. Конечно, о том, что тебя убьют, ему никто не говорил… Но как умный человек он должен был догадываться об этом.

– Вот Иуда! – с чувством произнес Чигирев. – Я ведь спас его когда‑то вместе с семьей.

– Не суди людей за их слабости, лучше помоги им обрести силу и использовать ее по назначению, – ответил Басов. – Ладно, ребята, соберемся здесь же через два часа, а то у Вадима шинель просто кишит вшами. Держу пари, он мечтает о горячей ванне и сытном обеде. Идем, Вадим, я покажу тебе твои комнаты.

ГЛАВА 38

Просмотр

Крапивин спустился в гостиную. Чигирев и Янек по‑прежнему сидели там и о чем‑то тихо беседовали.

– Ну, ребята, мне кажется, вам впервые удалось найти общий язык! – хохотнул Крапивин, опускаясь на диван. – А то в прошлые разы как ни видел вас вместе, так обязательно в ссоре.

– И не только при тебе, – усмехнулся Чигирев. – Проблема отцов и детей не простая, знаешь ли. Тем более что я действительно сглупил в свое время, когда отдал Янека на воспитание в Польшу.

– Ну, чего уж теперь. После драки кулаками не машут, – заметил Крапивин.

– Это точно, – согласился Чигирев.

– Вы давно здесь? – Крапивин разгладил несуществующие складки на своем "космическом" костюме.

– Меня сюда привез Алексеев часа за три до твоего прихода. А где‑то через час Басов Янека привел.

– Вот как? Значит, для тебя всего три часа назад был ноябрь девятнадцатого, и мы с тобой только что расстались?

– Да. Кстати, когда Алексеев вез меня сюда, он обмолвился, что Басов знал о нашем эксперименте задолго до того, как ты пригласил его в проект.

– Что?! – Крапивин чуть не подпрыгнул на месте. – Это невозможно. Проект был абсолютно засекречен. Я совершил должностное преступление, рассказав Игорю о деталях эксперимента. Об "окне" вообще знал строго ограниченный круг лиц, имевших допуск…

– Вадим, ты хочешь сказать, что Игорю нужен какой‑то там допуск? Это человек, который в любой момент появляется в любой точке мира.

– Но ведь это связано с аппаратом. Они с Алексеевым открыли способ перемещаться по мирам…

– Аппарат Алексеева позволяет проходить по мирам, но только в те же географические точки, – возразил Чигирев. – Я умер в том мире у спуска к Лебяжьей канавке и очутился на том же самом месте в две тысячи пятом году. Там меня встретил Алексеев и переместил в этот мир, но снова на то же место. Для того чтобы добраться сюда, нам потребовался гравилет и больше часа времени. А вот Янека Басов забрал в Варшаве и переместил сюда мгновенно. Тебя, как я понимаю, он тоже не вез из Крыма на гравилете. Кроме того, Алексеев намекнул, что Басов как‑то влияет на сам аппарат. И вспомни вот еще о чем. Когда вы с ним встретились по дороге в Киев в тысяча шестьсот втором году, на тебя готовилось покушение, и он спас тебя. Не слишком ли это была удачная встреча для простого совпадения? Не появись он тогда, ты был бы мертв, как и ребята из твоего отряда. Что‑то не верится мне, что на огромных просторах Речи Посполитой он совершенно случайно оказался именно в этом месте именно в это время. Даже аппарат не позволил бы ему так высчитать место встречи, а ведь Алексеев тогда еще был у Селиванова. И еще: Басов легко согласился участвовать в эксперименте. Слишком легко для такого человека, как он.

– Что ты хочешь сказать? – насторожился Крапивин.

– Басов сам ставил на нас эксперименты. Наблюдал за нашим поведением, как ученые наблюдают за подопытными крысами. И он не тот человек, за которого себя выдает.

– Чушь! – воскликнул Крапивин. – Я знаю его с начала восьмидесятых. Знал за двадцать с лишним лет до того, как начался этот чертов эксперимент. Конечно, он очень сильно изменился. Но это он, я знаю точно.

– Значит, он изменился значительно сильнее, чем ты предполагал, – заключил Чигирев.

– Заждались? – в комнату вошел Басов в сопровождении Алексеева. – А мы с Виталием Петровичем небольшой просмотр для вас подготовили. Почти месяц работы. Цените!

– Что, опять в параллельный мир ходили? – спросил Крапивин.

– Да, фильм монтировали, – ответил Басов. Алексеев раскрыл свой ноутбук.

– Игорь, нам надо серьезно поговорить, – произнес Чигирев.

– После, – отмахнулся Басов.

– Игорь, есть вещи, которые….

– Я сказал: после. – В голосе Басова зазвучали стальные нотки. – Я знаю, о чем вы хотите побеседовать, но вначале демонстрация. Вернее, две. Они нужны нам как раз для разговора. Наберитесь терпения. Виталий Петрович, прошу вас.

Алексеев нажал кнопку на клавиатуре, и в дальней части комнаты стал сгущаться белый туман. Постепенно туман стал густым, как сметана, а потом вдруг рассеялся. На его месте возникло трехмерное изображение. По заснеженному полю на позиции бежали цепи солдат и падали под ураганным огнем пулеметов. Изображение увеличилось. Собравшиеся увидели крупным планом атакующих красноармейцев. Потом зрители увидели обороняющихся – солдат в русской военной форме. А когда невидимый оператор показал батарею, поливающую картечью пехоту, Крапивин воскликнул:

– Англичане!

– Точно, – подтвердил Чигирев. – Это Лужский укрепрайон. Я инспектировал его незадолго до того, как меня отравили.

– Да, это он, – подтвердил Басов. – Как вы и предполагали, не сумев взять Крым, красные бросили силы на Петроград. Но время для штурма они выбрали неудачно, как раз грянули морозы. Короче, они допустили ту же ошибку, что и Сталин в тридцать девятом, когда послал войска в Финляндию. А Юденич с англичанами хорошо сумел подготовиться к обороне, и англичане в этот раз не подвели. Получив Питер, они вцепились в него мертвой хваткой: все‑таки контроль над Балтикой. Наступление было отбито. Впрочем, что это я в роли гида выступаю? Давайте вы, Виталий Петрович.

Изображение изменилось. Посреди огромной толпы на импровизированной трибуне выступал Троцкий. Он что‑то страстно доказывал собравшимся.

– Это митинг в Москве. Троцкий призывает всех на борьбу с крестьянскими восстаниями, – пояснил Алексеев. – К весне двадцать первого положение Советов стало совсем печальным. Голод по всей стране, восстания в воинских частях. Кронштадтского мятежа не было, но зато было восстание моряков в Архангельске под теми же лозунгами. Советское правительство и думать забыло о штурме Крыма и взятии Петрограда. Опасались только белого десанта в Анапе и Одессе. Но у Врангеля были свои проблемы.

Изображение снова изменилось. На морской набережной какого‑то курортного города митинговали белогвардейцы.

– Голод, – пояснил Алексеев. – Армия совершенно разложилась. Если бы не продовольственная помощь из Франции и не решительные меры Слащева, Крым мог бы пасть и без штурма. О наступлении в таких условиях нечего было и думать. Врангель сократил армию до минимума и использовал Добровольческую армию для восстановления экономики. Части были брошены на строительство оборонительных сооружений, восстановление разрушенных промышленных предприятий Крыма и строительство новых. Продовольствие распределялось только по карточкам. Инфляция была огромной, но голода удалось избежать. В этот период социалистические методы распределения и руководства экономикой в Крыму стали чуть ли не популярнее, чем в Советской России, несмотря на суровый полицейский режим. Так они и выжили, но продолжать войну ни красные, ни белые уже не могли. В июне двадцать первого года открылась Стокгольмская конференция по русскому наследству.

Картинка снова изменилась. Теперь в огромном зале с готическими окнами за длинным столом сидели мужчины в военных мундирах и смокингах.

– Врангель, – заметил Крапивин. – И Чичерин тут.

– А еще, рядом с лордом Керзоном, сэр Блейк, который меня отравил, – добавил Чигирев. – А вот тот толстяк с бородкой – это тот самый Игнатов.

– А вон Пилсудский! – вскричал Янек.

– Совершенно верно, – подтвердил Алексеев. – А еще на конференции были представители Франции, Америки и Японии. А также главы Литвы, Латвии и Эстонии. Впрочем, основной тон на конференции задавали англичане. Они заставили Врангеля признать суверенитет Польши, Литвы, Латвии и Эстонии. Кроме того, в счет долгов царского правительства была признана аренда Британией Петрограда и прилегающих земель на девяносто девять лет. В обмен Крым получил гарантии безопасности от стран Антанты. Было подписано соглашение о прекращении огня между белой и Красной армиями. Признать друг друга РСФСР и Республика Юга Росиии, разумеется, отказались. Крым принял на себя все долги царского правительства и белых армий. В обмен он получил все российские военные и гражданские корабли, находившиеся вне советских вод, все зарубежные активы и собственность Российской империи. Кстати, захваченный англичанами в Кронштадте Балтийский флот после долгих препирательств тоже был передан Крыму. Это сделало Республику Юга России сильной морской державой. Врангель объявил, что любой желающий, рожденный гражданином Российской империи, может получить гражданство Республики Юга России. Британцы были более консервативны. Они дали статус жителей Петрограда только тем, кто проживал на арендованных территориях до первого апреля девятнадцатого года или имел там недвижимость. Зато эти люди получили все права подданных британской короны. После этого началось восстановление.