Партизаны третьей мировой. Главный противник - Алексей Колентьев

– Леший, я Кудряш! Впереди развилка. Два – три – семь!..

Ожила рация, в наушнике голос Михася звучал чётко, но отстранённо. Согласно выработанной новой кодовой таблице, он сообщал, что его группа вышла на маршрут и через двое суток должна достигнуть района ожидания. С напарником пошли все, кто так или иначе мог помочь с переноской груза, на базе и на двух наблюдательных постах осталось всего шесть человек. Их задача заключалась в том, чтобы предупредить нас по короткой связи, если амеры всё же вычислят расположение основной базы. Тогда отряд перебазируется на север, там, в лесостепных районах Кузнецкой котловины, полно старых шахтных выработок, Чернов рассказывал о нескольких пригодных для запасной базы местах. Точки встречи были доведены до каждого из командиров отделений, поэтому амеры, скорее всего, получат лишь очередной головняк и, если повезёт, то десятка три–четыре трупов в придачу при попытке сунуться в пещеры. Там осталось только четверо тяжелораненых, которые находились в бессознательном состоянии, оставить их пришлось прежде всего потому, что нового перемещения ни один их них не выдержит. Перед акцией мы с Алексом и Михасём заминировали обе пещеры, однако взрывчатки было мало, не использовать же древний аммонал, который неизвестно как поведёт себя при подрыве. Я отжал тангенту три раза, что означало «принял». За последние три часа пришлось уже сделать пару остановок из–за пролетавших амеровских беспилотников. Принадлежность их мы, само собой, определить не смогли, но на долгих полчаса всем пришлось укрыться под низким и длинным каменным выступом, который тянулся вдоль всей правой стены расселины. Из–за каменистой почвы. Деревья с кустарником не росли на самом дне, только благодаря этой особенности мы и шли вперёд, со страшно медленной скоростью. Скоро бледное осеннее небо опять скрылось, его заслонили резко сомкнувшиеся стены расселины, поросшие вверху старыми кривыми соснами.

Впереди шёл Алекс, его способности сапёра сейчас пригодятся в первую очередь. Наёмники окружили блокпост несколькими контурами минных заграждений смешанного типа. Опасаясь диверсантов, они выставили только противопехотки, частью наши, трофейные, частью те, что привезли с собой. Подозреваю, что такой подход вызван как всегда мелким воровством: кто–то заложил в смету нормальный боекомплект, однако две трети его скорее всего даже не отгрузили со склада. Однако же беречься тоже надо, а трофейные боеприпасы воровать легче – сколько заявил, столько и есть в наличии. В прошлое посещение окрестностей блокпоста я лично обнаружил закладку, целиком состоящую из наших советско–российских «гостинцев». Мы обнаружили обычные МОНки[76], которые в обиходе называются «плюха» или «девяточка». Мины эти обычно ставятся при оборудовании заграждений на большом пространстве, так как убойная сила в них очень большая. Ролики, которыми они начинены, разлетаются плотным роем почти на две сотни метров от эпицентра, при взрыве вполне могло достать и наёмников у насыпной стены. Само собой, сразу никто мины снимать не стал, однако сейчас Алекс повел нас вглубь плотно засаженного минами пространства, поэтому–то обратная дорога и оказалась такой долгой. Так мы прошли большую часть утра, на днёвку остановились всего раз и основательно перекусили, укрывшись под низким каменным карнизом. Тут ничего не росло, вода стекала мелкими ручейками, вымывая почву. Правда, сейчас было относительно сухо, к тому же пару раз мы слышали близкий шум винтов. Но меня больше волновало, как мы будем уходить от погони, если бой затянется. Резкий восточный ветер налетал порывами, деревья гнулись, в скалах слышался низкий гул, словно сами они переговаривались меж собой. Я проглотил последний кусок вяленой кабанятины, хотя аппетита не было уже давно, ел абсолютно машинально, не чувствуя вкуса. Снова ожила рация, в левое ухо ворвался шёпот Ирины:

– Леший, здесь Коса. Три–три, «зелёный»… наблюдаю.

Ирина вышла вперёд и сейчас находилась метрах в двухстах впереди по маршруту. Оттуда, если найти подходящее дерево, уже можно разглядеть блокпост. Доклад снайпера означал, что один из трёх патрулей наёмников только что вошёл в охраняемый периметр «блока», закончив обход своей зоны ответственности. Пока всё было так, как и три дня тому назад: график патрулирования не изменился, и девушка не заметила усиления постов охраны. Это первый признак, что наёмники не обнаружили наших следов, хотя это станет ясно, только когда мы нападём. Вполне может случиться и так, что это засада, однако вероятность такого развития событий не слишком велика. Я отжал тангенту дважды, пусть наблюдает пока мы не подошли. Осторожно выкатившись из–под карниза, я тронул за плечо одного из новичков, которого пока держал рядом для страховки, и жестом отдал команду, которую он, кивнув, передал дальше по цепочке. Все четверо тоже выкатились наружу и, построившись в колонну по одному, вновь двинулись вперёд. Скоро проход снова стал сужаться и последние сто метров нам уже пришлось протискиваться между стенами расселины боком. Новичок впереди вскинул руку, призывая остановиться, это означало, что мы добрались до противоположного края расселины. Я машинально глянул на циферблат, отметив, что до спуска мы прошли за десять с четвертью часов, лишь на полчаса отставая от графика. Расселина выходила на противоположную от базы отряда сторону Салаира, на высоте двух десятков метров от земли. Однако благодаря высоким старым соснам, стоящим к скале практически вплотную, мы по очереди спустились до уровня средних ветвей кроны поросшей мхом раскидистой сосны и без страховки спустились на землю, не оставив слишком явных следов. Конечно, опытный следопыт всё поймёт, однако, как показала практика столкновений с противником, будь то наёмники или крепкие профи из армейского спецназа, они довольно небрежны, поскольку не воспринимают нас всерьёз. К тому же местные условия резко отличались от всего, что им известно, поэтому пока преимущество в скрытном передвижении оставалось за нами. Я спустился последним, земля мягко спружинила под подошвами. Густой кустарник скрывал нас. Осмотревшись, я дал отмашку и, построившись «ёлочкой»[77], наш маленький отряд пошёл по еле видимой среди почти непроходимого подлеска звериной стёжке. Тропинка закончилась через сотню метров склоном в овраг, на дне которого журчал хилый ручеёк. Алекс поднял руку, давая сигнал, что нашёл первый «гостинец». Сапёр склонился над небольшой кочкой, я жестом приказал остальным отойти на десять метров и присесть. Наушник снова отозвался тихим голосом Ирины: