Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Терри Гудкайнд

— Я понимаю, Чандален, — сказала она вслух. — Твой народ сделал единственное, что оставалось. Это было необходимо. Мой отец говорил: «Если тебе навязали войну, пусть она станет такой, которую твой противник не в состоянии представить себе, даже в ночных кошмарах. Чуточку меньше — и враг победит».

— Должно быть, твой отец тоже слушал голоса своих предков. Он хорошо сделал, что научил тебя этому, — с уважением сказал Чандален. — Но я знаю, как тяжело носить это знание в своем сердце. Оно делает человека жестоким.

— Это так. Я знаю это на собственном опыте. Но твой дед сохранил честь Племени Тины. И я уверена, что, когда война кончилась, он пролил немало слез над погибшими соплеменниками.

Чандален быстрым движением сбросил с себя меховую накидку. На каждом предплечье у него болтались на ленточках, сплетенных из льняных нитей, острые, словно иглы, костяные ножи. Рукоятки их были обмотаны, чтобы не скользили в руке, и украшены черными перьями.

Чандален коснулся одного из ножей.

— Этот из моего деда. — Он дотронулся до другого. — А этот из моего отца. Когда у меня вырастает сильный сын, он будет носить оружие, сделанное из моих костей и костей моего отца, а кости моего деда успокоятся наконец в земле.

Когда Кэлен впервые увидела эти ножи в тот день, когда они покидали деревню, она подумала, что это какое-то ритуальное оружие. Теперь она понимала, что ошибалась. Это было самое настоящее оружие. Оружие духа.

— А что это за перья?

Чандален тронул черные перья у себя на правом плече.

— Эти дал мне Птичий Человек, тот, что был в нашем племени тогда, когда был сделан этот нож. А эти, — он показал на левое предплечье, — нынешний Птичий Человек. Перья ворона.

У Племени Тины ворон считался самым могущественным духом. Духом, взывающим к смерти. Мысль о том, чтобы носить на себе ножи, сделанные из костей твоего отца или деда, представлялась Кэлен отвратительной, но она понимала, что Чандален этим гордится и промолчать в такой ситуации значит оскорбить воина.

— Ты оказываешь мне большую честь, призывая духов своих предков, чтобы защитить меня.

Похоже, Чандалена не обрадовали ее слова.

— Я надел их потому, что Птичий Человек велел мне защищать тебя, как того, кто принадлежит Племени Тины. Это мой долг. — Он вновь коснулся ножа на правом плече. — Мой дед учил моего отца и дядю Тоффалара, которого ты убила, защищать своих соплеменников. — Он дотронулся до другого ножа. — А мой отец научил меня. Когда у меня будет сын, я стану учить его, и когда придет время ему защищать людей Тины, мой дух будет с ним. С тех пор, как мы перебили джакопо, немногим позволяется вступать в наши земли. Духи предков сказали нам, что приглашать к себе чужаков — значит приглашать смерть. Духи говорили правду. Ты привела к нам Ричарда-С-Характером, а вслед за ним пришел Даркен Рал и убил немало людей.

Опять все свелось к этому. Чандален терзался тем, что он, защитник племени, оказался не в состоянии остановить убийц. Кэлен хорошо его понимала, но...

— Духи предков помогли нам спасти Племя Тины и еще очень много других людей. Они видели, что Ричард, как и ты, рискует жизнью во имя спасения тех, кто не хочет войны. Они знают, что сердце его не лживо.

— Он остался в доме духов, когда Даркен Рал убивал моих соплеменников. Он даже не попытался его остановить. Он не захотел сражаться. Он позволил умирать нашим людям.

— А знаешь ли, почему? — Кэлен ждала ответа, но Чандален молчал. Лицо его было каменным. — Духи сказали ему, что если он выйдет и станет сражаться, то будет сражаться так, как того хочет Даркен Рал, и, значит, неизбежно погибнет, не сумев помочь никому. Чтобы победить, Ричард должен был выждать время и сражаться по-своему. Не то же самое ли говорили духи твоему деду?

— Так говорит Ричард, — недоверчиво буркнул охотник.

— Я была там, я слышала духов собственными ушами. Ричард рвался в бой, но они запретили ему сражаться. Никто тогда не мог остановить Даркена Рала. Ричард погиб бы напрасно, а Даркен Рал сейчас властвовал бы над миром.

— Если бы ты не привела Ричарда к нам в деревню, Даркен Рал не стал бы его там искать.

Кэлен расправила плечи.

— Послушай, Чандален! Ты знаешь, кто я и в чем заключается мое призвание?

— Да. Ты, как и все Исповедницы, заставляешь людей бояться.

— Не только. Я стою во главе Совета Срединных Земель. Я представляю в Совете все народы, и благодаря мне племена, такие, как Племя Тины, сохраняют независимость.

— Мы можем и сами справиться.

— Это ты так думаешь. Твой дед был храбрым человеком, и вы победили джакопо, несмотря на то что их было впятеро больше. Однако оглянись, Чандален. Солдат, погибших здесь, было в сотни раз больше, чем всех людей Тины, включая женщин и детей. И все же они не устояли. А ты? Как ты думаешь, что произошло бы, если бы те, кто разорил этот город, решили захватить ваши земли?

Чандален молчал, переминаясь с ноги на ногу.

— Существуют народы, не имеющие своих представителей в Совете. Например, Племя Тины или бантаки. За них говорит Мать-Исповедница. Я защищаю ваше право жить по-своему и не позволяю никому зариться на ваши земли. Ты прав, меня боятся. И потому слушаются. А если бы не боялись, давно уже отняли бы у вас ваши владения. Ты сам видел местность, по которой мы шли. Для земледелия она почти не годится. А на ваших равнинах очень удобно выращивать хлеб и разводить скот. Ваши охотничьи угодья были бы выжжены и засеяны, чтобы менять урожай на золото. Даже такой храбрый и сильный воин, как ты, не смог бы защитить свой народ. Чужаки затопили бы вашу землю, как саранча, и ваша храбрость и сила оказались бы бесполезны. Защитники этого города были сильны и отважны; их было в сотни раз больше, чем вас, — и посмотри, что с ними стало. А ведь это всего один город. Есть много других, и они больше, чем этот. Быть храбрым не значит быть глупым, Чандален. Ты понимаешь, что здесь произошло. Долго ли, по-твоему, продержались бы твои воины против такой армии? Даже если бы каждый из вас убил бы не пять, а пятьдесят врагов, ничего бы не изменилось. Вас перебили бы так же, как вы перебили джакопо. Всех до единого! И только я, — Кэлен ткнула себя пальцем в грудь, — не позволяю этого сделать. Тебя никто не боится, зато все боятся меня и того союза, который я представляю. В Срединных Землях немало благородных людей, готовых сражаться и умереть, защищая слабых. Те, кто погиб здесь, были из их числа. Они всегда поддерживали меня, когда я говорила, что сильная страна не имеет права отнимать землю у своего соседа только потому, что сосед слабее. Я стою во главе Совета Срединных Земель и слежу за тем, чтобы все жили в мире. По моему приказу объединенная армия выступит против любого, кто вздумает затеять войну. Да, я заставляю людей бояться. Но я заставляю их слушаться.