Снегурка для опера Морозова (СИ) - Бигси Анна

— Эй, банда! — весело зовёт. — Снегурка вернулась.

Включает свет в прихожей. Из комнаты важно выходит кот и медленно идёт к нам, а за ним семенит ёж. Такие они забавные. И правда встречают. Становится так хорошо, словно я вернулась домой после долгого отсутствия.

— А чем это пахнет? — мой нос безошибочно улавливает запах еды.

— Ну извини, ты же картоху не дожарила, пришлось по своему рецепту ваять, — хмыкает Денис и стягивает тяжёлые берцы.

— Прости... — смущённо отвожу глаза. — А пахнет вкусно.

Желудок будто случайно изображает кита. Так и со стыда сгореть не долго.

— Неужто проголодалась? — смеётся Денис.

— Очень, — радостно киваю.

— Пойдём со мной.

Скидываю обувь и пуховик, подхватываю рюкзак и иду за Денисом вглубь квартиры. Он толкает дверь в свою комнату и пропускает меня.

— Спать будешь здесь, — указывает на по истине огромную кровать. — Вон там в шкафу есть постельное бельё, полотенца, футболки...

— А ты где будешь?

— А мне придётся ютиться на диване.

Он же малюсенький совсем, у Дениса рост гораздо больше.

— Бедный. Может наоборот?

— Ну уж нет, — усмехается он. — Опять сбежишь и найдёшь на свой аппетитный зад приключений.

— Почему аппетитный? — спрашиваю, а сама вспыхиваю от смущения. Мне почему-то кажется, это что-то пошлое.

— Ох, Настя... — Денис шумно выдыхает и качает головой. — Пойдём-ка лучше ужинать.

Выходит из комнаты и прикрывает за собой дверь. А я быстро переодеваюсь и мельком осматриваюсь. В комнате минимум мебели и вместо занавесок жалюзи. Но не могу сказать, что здесь не уютно. Как-то необычно скорее, но очень подходит хозяину.

Улыбаюсь своим мыслям и иду на кухню. Мою руки и невольно вспоминаю, как совсем недавно Денис обнимал меня. Пульс учащается, а щёки вспыхивают сильнее.

— Садись, я разогрел.

Присаживаюсь за стол и едва не захлебываюсь слюной. Золотистые ломтики картофеля, тонкие кусочки селёдки с лучком и ржаной хлеб. Божественно. Закидываю в рот несколько аппетитных ломтиков и щурюсь от удовольствия.

— Как мало человеку надо для счастья, — подкалывает Денис, но мне всё равно. Так хорошо, что обижаться совсем не хочется. Да и не на что.

— А сам? — говорю с набитым ртом.

— Я уже поужинал, — он улыбается и поднимается на ноги. — Ну располагайся, а мне надо уехать.

— Зачем?

— По работе, Насть. Бандитов твоих ловить поеду. Не ходи никуда, ладно? Поздно уже.

— Хорошо, — с готовностью киваю и окрикиваю. — Денис, — иду следом за ним.

Останавливается, вопросительно смотрит.

— Спасибо тебе, что помогаешь, — встаю на носочки и целую в колючую щёку. — Даже не знаю, что бы я без тебя делала.

— Спасибо на хлеб не намажешь, — ухмыляется он.

— Что?

— Ничего, — треплет меня по макушке. — Звони, говорю, если что.

— Хорошо.

Провожаю его и возвращаюсь на кухню. Ужин сам себя не съест. Тем более такой волшебный.

Глава 16 Денис

Снегопад утих, и пробки немного рассосались. На дороги вышла снегоуборочная техника. Моргая оранжевыми спецлампочками, сгребает посеревший от многочисленных колёс снег в сугробы у обочины. Зевая, проезжаю мимо, рефлекторно поворачивая голову и засматриваясь, как работают машины, в детстве так напоминающие мне монстров или роботов.

«Удивительная девочка» — думаю в который раз. Столько всего внутри меня проснулось.

Улыбаюсь, в груди тепло. Хорошая она. Укутать хочется, защитить.

Срезаю на двух участках дороги и останавливаюсь ровно там, где моя машина сегодня уже стояла. Поднимаюсь к квартире, звоню.

— Ну кто там ещё? — из-за двери раздаётся недовольный голос «Мишеньки».

Щёлкает замками, открывает и порывается тут же захлопнуть снова, но я успеваю перехватить дверь ладонью, дёрнуть так, что ему приходится отступить. Стряхнув снег с ботинок, вхожу в прихожую и вот теперь запираю. На все замки. Сам.

— Ну что? — с хрустом разминаю пальцы. — Начнём?

— Что начнём? — Миша предусмотрительно делает шаг назад.

— Оперативно-розыскные мероприятия по методу Дениса Валерьевича Морозова, — ухмыляюсь в ответ.

— A-а, это кто? — хмурится «Мишенька».

— Это я, — говорю совершенно серьёзно и, ухватив парня за шкирку, тащу его за собой на крохотную кухню.

Роняю на табуретку. Смотрю сверху вниз.

— Рассказывай, — складываю руки на груди.

— Я тебе уже рассказал! — пытается подняться парень. Надавив на плечо, сажаю его наместо.

— Ещё раз дернёшься, посажу на кнопки, — обещаю ему.

— Да нечего мне рассказывать, — ёрзает на табурете, видимо, представляя, как много маленьких, очень колючих иголочек одновременно впиваются в его задницу.

— А ты попробуй. Смелее, — поддерживаю Мишу.

Он начинает заливать мне всё ту же сказку про такси, ограбление, избиение. И глаза такие честные-честные. Хорошо отрепетировал, сам себе верит. Не удивительно, что Настя прониклась этой слезливой историей. Чистой девочке несказанно повезло не испачкаться о наш долбанный мир. Она ещё не разучилась верить людям. И честно говоря, мне чертовски хочется сохранить в ней эту способность.

И от того ещё больше злит, что рядом именно этот ублюдок, который пользуется и не ценит.

— Слышь, ты?! — схватив Мишу за грудки, вздёргиваю с табуретки и прижимаю к стене.

Сжимаю ладонь в кулак и замахиваюсь. Парень жмурится, а я торможу удар в нескольких сантиметрах от его лица.

— Ты, Миша, вот эту хрень будешь другим рассказывать. Мне, как и врачу, лучше говорить правду, а то знаешь, как бывает...

— Я на тебя заявлю!

За свой вопль тут же выхватывает под дых. Упасть я ему не даю. Получаю своё холодное удовольствие от того, как он кашляет и стонет.

— Ещё раз попробуем, — встряхиваю парня. — Где бабки, Миша?

— Нет у меня их! Нет! И сказать нечего, — продолжает упираться он.

— Ладно, — рывком усаживаю его обратно на табуретку. — Тазик есть у тебя?

— 3-зачем? — растирает место от моего удара.

— Кораблики запускать будем, — иду в ванную.

В голубом пластиковом тазу замочено мелкое бельишко.

— Прости, Настенька, — бубню себе под нос, выливая содержимое в ванну. — Мне очень надо.

Возвращаюсь на кухню. Миша послушным нервным мешочком с костями сидит на своём месте, прикидываясь ветошью. Не поможет. Сейчас мы будем общаться на моём языке.

Споласкиваю таз от всякой химии, кожей чувствуя нарастающую нервозность «клиента». Намеренно делаю всё медленно, чтобы он проникся.

Ну нельзя с мудаками иначе. Не понимают они ни слов, ни закона. Считают себя неуязвимыми, и наша задача не только оберегать покой мирных граждан, но и напоминать таким вот Мишам, где на самом деле их место. Пусть и не совсем легально, но кто ж будет жаловаться? Тогда придётся рассказывать и всё остальное.

Набираю в таз холодной воды. Разворачиваюсь и выдаю Мише максимально многообещающую улыбку. Его передёргивает, а я шагаю к нему, беру за шкирку и тащу за собой к раковине.

— Что ты делаешь?! — орёт и вырывается придурок.

— Свою работу, — перехватив его ладонью за затылок, одним резким движением окунаю мордой в этот самый таз.

Миша мычит, булькает и дёргается. Вынимаю. Надсадно дышит, кашляет. С него течёт.

— Сволочь! — хрипит он. — Да я тебя... бульрбкммм... — набор звуков из воды.

Отсчитываю секунды. Вынимаю это чучело.

— Ааа!!! — выдаёт сипло.

— Говорить будем? Или продолжим водные процедуры? — интересуюсь у насквозь мокрого козла и для убедительности снова склоняю его над тазом, не спеша окунать глубже.

Михаил только дышит тяжело, говорить пока не хочет. Окунаю его в таз, и в этот момент у меня звонит телефон. Удерживая дёргающегося и булькающего упрямого засранца, смотрю на экран.

«Настенька»

— Чего такое? — спрашиваю у неё.

Миша опять издаёт что-то невнятное. Вынимаю его, хрипло дышит.

— Я тебя не отвлекаю? — мелодично спрашивает Снегурка.