Дегустатор безумия. Путь наркомана от удовольствия до необратимых последствий - Юлия Юрьевна Котенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этом водоворот событий не прекратился, а начал разворачиваться в новом, еще более страшном ключе.
Я осознала, что эти сталкеры – такие же торчки, как я и мой муж, которые несанкционированно прорываются сквозь грани миров. Когда я вновь посмотрела на дыры, оставленные сталкерами в стене, там уже не было красивого сада с диковинными цветами и деревьями.
В этих местах сочился гной, кровь, текли гнилостные массы, валялись целлофановые пакеты, полуразложившийся мусор и трупы. Я начала отчетливо различать аромат мусорной свалки.
Каким-то чудесным образом мне удалось извлечь сознание из тела этой удивительной женщины и вернуть его в свое, но легче мне от этого не стало. Я посильней прижалась к своему мужу, но запах грязи, биологических разложений и помоев по-прежнему был очень ярким.
Я открыла глаза и посмотрела на мужа – откровенно говоря, зрелище было очень печальным. Он напомнил какого-то гнома-каннибала. Взгляд его был стеклянный, худые руки кончались тонкими пальцами, черты лица были заострены и резко переходили в острые гнилые зубы, между которыми торчали куски мяса, и тут я отчетливо почувствовала запах какой-то грязной кухни, пропитанной вонью тухлой самсы.
С одной стороны, я почти понимала, что меня очень жестко прет, но с другой – стало очень страшно.
Я подскочила и закричала: «Почему в комнате так сильно воняет?!» Буквально секунду назад я чувствовала аромат и благоухание диковинных цветов и деревьев, а сейчас вся комната была пропитана сладковатой вонью тухлого мяса. Мой муж толкнул меня и с не меньшей яростью отпрыгнул, как будто увидел что-то страшное. Сначала он убежал в уборную, потом вернулся, и в это время моему взору предстала еще одна ужасная картина.
Было очень ветрено. Мы стояли под каким-то мостом в темноте и сырости среди мусора и коробок. Темная вода скрывала наши щиколотки. По всей видимости, была глубокая осень, потому что желтые листья не переставали прилипать к нашим лицам. Когда мы отдирали их от себя, на наших щеках и руках оставались черные следы копоти. Вонь нарастала, приходя как бы приливами. Посмотрев под ноги в воду, я увидела тонны мертвой рыбы с глистами, плавающей вокруг нас вверх брюхом. Подняв свой взгляд на мужа, я увидела, что он неистово уменьшается в размерах. Вода превращается в сушу, вонь и рыба исчезают, и остается лишь холод, мусор и декорация моста. В моей голове звучит фраза: «Точка бифуркации пройдена», – и после этого я начинаю видеть, как плоскости земли, на которой я стою, разделяются. Чтобы вы понимали, это как будто кусок земли со всеми стоящими на ней конструкциями, деревьями, домами, мостами берет и просто начинает подниматься вверх. Снизу я вижу торчащие из этого пласта земли корни деревьев, различную техническую проводку мостов и столбов, обломки канализационных и вентиляционных систем домов. При этом тот пласт земли, который остался неподвижным внизу, начинает интенсивно наполняться сточной водой, мусором и обломками, падающими сверху. Постепенно все рукотворные произведения, которые находились на возносящемся пласте земли, превращались в пепелище и также, подобно огромным снежным хлопьям, падали вниз, добавляя еще большего ужаса в уже сложившийся антураж.
Постепенно все, что находилось вверху, заиграло новыми яркими красками. Я начала чувствовать доносящиеся сверху благоухания, слышать гармоничную музыку. Мне очень хотелось туда, и мне даже казалось, что я вижу очертания той темноволосой женщины с сапфировым кристаллом во лбу. Но я могла только наблюдать, как этот чудесный ковер-самолет поднимался все выше и выше над моей головой.
Меня охватило глубочайшее отчаяние, что нам с супругом придется коротать оставшиеся дни в картонной коробке под мостом. Я чувствовала, как по коже стекает грязь, и уже не могла понять, где реальность, а где плод моего воображения.
Повернувшись, я увидела старинное зеркало, которое было встроено в наш шкаф в спальне. Подойдя к нему, я решила посмотреть на свое отражение и увидела там ту самую черноволосую женщину, только уже совсем не красивую; такое впечатление, что это была поношенная кожа змеи, которую она скинула в этой самой комнате.
Я подошла ближе к зеркалу, глядя себе в глаза, и, когда я приблизилась вплотную, луч из прихожей преломился и ударил своим светом в мое отражение. Оно раскололось на части, а я начала тонуть как минимум в десяти парах своих собственных глаз. Зеркало начало засасывать меня. Я с трудом оторвала от него взгляд, но отражения моих глаз отделились от этого зеркала и начали преследовать меня.
Тут в прихожей появился силуэт моего мужа. Я подскочила к нему и схватила за руку со словами: «Посмотри мне в глаза, переключи меня». Он не отказал, но ему явно было непонятно, кто я такая.
Почему-то в прихожей было очень жарко по сравнению со спальней, но возвращаться туда мне не хотелось: она была похожа на какую-то темную, страшную пещеру. Спустя некоторое время я услышала в прихожей жуткий треск, и создалось ощущение, что что-то из-за моей спины пытается высосать мою душу. Я обернулась и увидела нереально огромные самозаводящиеся антикварные часы, которые ехидно мне подмигивали и говорили: «Тик-ток, тик-ток, за грань жизни тебя он уволок». Повернувшись к другой стене, я отчетливо почувствовала признаки то ли гравитации, то ли атмосферного давления. Попытавшись уцепиться за нее взглядом, я взялась за старинный барометр. Его короб был в форме совы, а циферблат – ее лицом. Барометр взмахнул крыльями и послал в мою сторону невероятно сильную волну атмосферного давления. Из-за этого все в прихожей начало вставать дыбом, со стен начала отлетать штукатурка, пол вздыбился.
Я схватила куртку и побежала через гостиную на балкон. Гостиная была не менее «приветливая», чем предыдущие пространства. Я выскочила на балкон, достала сигарету и закурила. Мой взгляд привлекла куча снега, лежавшая посередине балкона. Я не понимала, каким образом
