Безжалостный. Свидание со зверем (СИ) - Владимирова Анна

— Может, Энди надо в Клоувенс? — с сомнением глянул на него.

— Здесь лучшее оборудование — это клиника специального назначения, — напряженно отозвался Харт.

А я почувствовал себя уязвимым и… благодарным ему за понимание.

— Хорошо… Спасибо, Рон.

Он кивнул… и поймал меня под руку, когда я пошатнулся, резко поднявшись.

— Потеря крови, нервы… — прокомментировал доктор. — Осторожней будьте.

Я кое-как дополз до палаты Энди и опустился перед ней на стул. Она лежала бледная, хрупкая, как подснежник, и только волосы чернели вокруг лица. Приборы отмеряли ровные удары сердца, грудь еле заметно приподнималась на вдохе… И не было ничего вокруг. Я так хотел коснуться, прижать к себе, и понимал, что сломаю, сделаю только хуже…

…Не знаю, сколько просидел так. Меня не трогали. Влили какой-то энергетический коктейль, сделали капельницу…

— Привет…

Как незнакомец оказался рядом, я даже не заметил.

— Я доктор Карлайл. — Не протянул руки. Перевел взгляд на Энди. — Расскажете все подробней?

— Брайт, — приблизился с другого бока Харт. — Он свой. Только он может помочь Энди. Сотрудничай.

Я кивнул, глядя, как доктор усаживается рядом, не спуская взгляда с медицинской карты.

— Расскажите про первый оборот, — попросил он. — И какие отношения у вас были до него.

Я рассказал все. Как планировал использовать, как она сопротивлялась… Со стороны смотреть теперь на все это было странно. А доктор продолжал листать карту, придирчиво щурясь на что-то…

— Я тоже смотрел ее карту, — вдруг что-то дернуло меня признаться. — Энди принимает препараты железа, но в карте у нее не было отклонений в гемоглобине. И врачам она в этом не призналась.

— Может, давно принимает, — даже не глянул он на меня.

— Неделю назад ей прописали. — А вот теперь цепкий взгляд прошелся по моему лицу. Доктор нахмурился, вернулся в карте к первой странице с анализами. — У моей дочери была анемия, — объяснил я. — А так я не особо разбираюсь в этих показателях. Но знаю, что недели недостаточно, чтобы восполнить недостаток.

— Недостаточно, — задумчиво повторил он. — А то, что она пьет, соответственно, у нее где-то в вещах?

— Да, — кивнул я.

Карлайл вытащил мобильный и набрал Харта, и уже через десять минут в нашем распоряжении был пузырек без названия с гладкими красными капсулами.

— Здесь можно провести анализ? — поинтересовался доктор у Харта.

— Само собой, — кивнул тот.

— А Энди… что вы по ней скажете? — потребовал я.

— Сейчас важнее понять, почему у нее случился сердечный приступ, — перевел он на меня взгляд. — Хорошо, что ты вспомнил такие детали. Если причина в таблетках — это одно. Если нет, то будем разбираться дальше.

— Думаешь, ее чем-то кормили? — поднялся я, когда Карлайл вышел в коридор следом за местным врачом.

— На записи Бинан открывает двери камеры, когда ты на него кидаешься. Он, походу, знал, что там тебя ждет. Может, Энди, Бинан и тот, кого пристрелили, не помню, как его… Их могли заслать сюда, чтобы ликвидировать тебя.

— Энди? — туго соображал я.

— Если сейчас окажется, что в таблетках не препарат железа, то да… Ее могли использовать отвлекающим маневром. Она же обернулась днем, не ночью, как в первый раз.

— Черт, — тяжело задышал я.

— Не дергайся. Она жива. Это главное.

— Если этот там сдохнет, все было напрасно, — выдохнул я, протирая лицо здоровой рукой.

Харт набрал было воздуха в грудь, чтобы что-то сказать… но неожиданно промолчал.

— Ладно, — вздохнул. — Мне пора. Звони, если что, и сотрудничай с Джастисом.

— С кем?

— Карлайл, — кивнул Харт на двери под моим вопросительным взглядом.

— Что происходит, Рон? — потребовал я, когда он уже собрался направиться прочь.

— Узнаю — сразу доложу, — отбрил он. — А тебе надо быть здесь. Ты нужен Энди.

И ничего не возразишь. Я сделал выбор. И дал всем о нем знать. И Харт этот выбор одобряет и защищает его. Но только он.

Никогда еще мне не было так страшно.

Я видела, что творю в звере… Чувствовала дикий страх, будто меня замуровали в могиле, и не могла пошевелиться. Я звала Рейна, но зверь не умеет кричать. Мне было так плохо, что я кинулась на него, пытаясь сбросить это оцепенение, достучаться, попросить о помощи… Но все было бесполезно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Энди… — Горячая ладонь легла на мое лицо. — Энди, все хорошо…

Я рывком втянула воздух, наполненный знакомым запахом, и задергалась.

— Держите ее! — крикнул кто-то незнакомый. — Давайте транквилизатор! Отойдите от нее, мистер Брайт!

— Не надо транквилизатора. — И еще один. Спокойный, жесткий. — Пустите Брайта к ней, пусть будет рядом.

— Мистер Карлайл, у девушки припадок…

— Нет у нее припадка. Рейн, вернись. Встань рядом, зови…

— Энди…

Его хриплый шепот у самого уха показался глотком свежего воздуха. Грудь наполнилась вдохом, пелена забытья медленно сползала с тела, и я пошевелила пальцами, нахмурилась… и открыла глаз.

Надо мной склонился Рейн. Он беспокойно вглядывался в лицо и гладил привычными шершавыми пальцами скулу.

— Показатели стабилизируются, — доложил кто-то тихо. — Температура спала.

— Что произошло? — вырвалось у меня, но получилось только прохрипеть. Брайт не ответил — только нахмурился сильней. А я опустила взгляд на его перевязанную и примотанную к телу руку. — Я укусила тебя…

В памяти вспышками замелькали картинки, снова стало плохо, вокруг засуетились врачи, но с другой стороны вдруг навис незнакомец.

— Привет, Энди, я Джастис. Попробуешь успокоиться?

— Я не могла выбраться, — мотнула головой, чувствуя, как дрожу сильней.

— С тобой нет ничего страшного — ты просто особенная, слышишь? Ты научишься жить со зверем, но нужно время… Ничего страшного не происходит.

— Я была будто под наркозом, но все-все видела, — шептала я, глядя то на мрачное лицо Рейна, то на незнакомого доктора.

— Ты была под действием таблеток, Энди, — наклонился ниже доктор. — Они едва не остановили твое сердце. Но теперь мы вывели препарат из организма, такого больше не повторится… Слышишь? Надо дать себе отдых.

Рейн нашел мою ладонь и сжал так тепло и заботливо, что сердце снова набрало обороты, а я прикрыла глаза, кивая… Черт-те что творилось в душе, по вискам покатились слезы, и я всхлипнула совсем уж по-детски. Когда вообще вокруг меня собиралось столько народу, желающего спасти? А Рейн? Он взгляда с меня не сводил, рассеянно водя моей сжатой ладонью по своим губам. И я в ответ сжала его руку.

Я умела жить моментом. Плевать, что было вчера и будет завтра — сегодня он не дал мне умереть. Откуда-то я это точно знала. А еще помнила его шепот. Дергаясь в смертельном страхе там, в каком-то параллельном мире, я держалась за его слова. Не помню, что он мне говорил. Помню только, что это стало единственной связью с жизнью, которая бросила меня на произвол.

Врачи суетились вокруг еще с полчаса. Когда, наконец, они остались довольны, мне дали передохнуть. И то, что Рейн не ушел, вдруг наполнило теплом.

— Расскажи, что произошло, — тихо попросила я, глядя на его профиль на фоне темного окна. В палате горел уютный торшер, мерно пикали приборы, и казалось, что все самое плохое позади. — Ты дождался того, чего хотел?

Он кивнул, обернувшись.

— Но тот, кто пытался меня убить, сейчас подключен к приборам жизнеобеспечения… — глухо отозвался Рейн. — И говорить не может.

— Значит, все кончено?

— Не знаю. — Он не подходил. Смотрел на меня не как прежде — с какой-то тоской. И я понимала почему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты меня не бросил.

Рейн отвернулся обратно к окну, промолчав. Стало горько. Жалел, что не хватило духу жертвовать мной дальше?

— Рука совсем плохо? — злилась я.

— Нормально.

— Почему ты меня не бросил? — надоела мне его отстраненность. — Ты же готов был жертвовать всем…