Пономарь - Кирилл Воробьев

– А для надежности, им еще выдали ампулы с ядом. Или они не знали, что там отрава?

– Вряд ли... На ампулах надпись “морфин”, им не было смысла сомневаться. Наркоманы жизнь любят...

Они нашли джойстик, приобщили его к собранным уликам.

– А Дарофеевой в доме не было. – Сказал Николай Николаевич.

– И не могло быть. Эти подонки хорошо подготовились к нашему визиту. Словно наперед все знали. Один вопрос – откуда?

– Когда Игорь нашел этот дом, на него напали.

– Как?

– Не знаю, но он потерял сознание, его выгнуло... Короче, страшно было смотреть...

– Ну, и?..

– Он сказал, что тут замешан еще один экстрасенс. Мощный и злой.

– Но ты же говорил, что экстрасенсы злыми быть не должны...

– Не должны-то не должны... Но черная магия, вроде как, существует... Лучше подумай, – Сменил тему Синельников, – За каким им надо было нас задерживать?

Ведь особого смысла в этом нет. Приехали мы – дом пустой. Ну и укатили бы восвояси. А тут стрельба и двое бандитов, как визитные карточки...

– Может, это благородный жест: ”Я, Рыбак, начал действовать!”

– Не похоже это на него. Надо бы у спецов по наркомафии

спросить, жив ли он вообще, Рыбак. Может его место уже другой занял?

– Может быть... Этот “крестный отец” довольно стар, но хитер, сука. Сталинской закалки преступник. Его трудно подсидеть. Но даже если руководство сменилось, это нам не важно. Главное, какие планы у них относительно Дарофеева и его жены? И что с ней будет?

– Если ее отсюда увезли, значит, она нужна. И нужна живой. Остается надеяться только на это. А если она жива, Игорь ее и под землей отыщет. А мы отобьем!

Пришли автобусы. Спецназовцы погрузили в них убитых товарищей, расселись сами, и уехали. Дроздов и Синельников – укатили вслед за ними.

На месте боя остался только что проснувшийся старик-сторож, потрясенный картиной разрушения.

Желтая “волга” с потушенными огнями стояла на обочине Рязанки. Сидевший в ней Нияма терпеливо наблюдал.

Сначала мимо него проехали возвращающиеся в Бронницу пожарные.

Потом вырулил “газик” “раковая шейка” и бодро покатил в сторону Москвы. Почти сразу подъехали ЛАЗовские автобусы, которые быстро вернулись. В окнах виднелись понурые бойцы сецназа. Вскоре после автобусов появились “жигули” с двумя ментами в форме.

Подождав немного, Нияма завел двигатель и поехал к месту боя.

Остановившись в сотне метров от пожарища, бандит вышел. Прокравшись мимо зевающего милиционера, стоящего в оцеплении, Нияма нашел дерево, на котором спрятал видеокамеру. Взобравшись по густорастущим веткам на несколько метров, он наткнулся на скворечник.

Вскрыв его боковую стенку, извлек портативную “восьмерку”.

В машине он проверил кассету. Запись была почти черная. Автоматика подвела, и режим съемки при плохом освещении не включился.

Поиграв кнопками, Нияма установил максимальную яркость. После этого в видоискателе зашевелились фигуры, но разобраться кто что и как делает было трудно. Но бандит знал, что в лаборатории запись “вытянут”, так что получится еще один учебный фильм об успешно проведенной операции.

Развернувшись, но погнал автомобиль в Москву, докладывать и отдавать пленку.

Радостный, он не заметил спрятавшегося за забором милиционера, который видел все его манипуляции.

Приехав в Москву, Синельников первым делом позвонил Дарофееву. У Игоря Сергеевича был включен автоответчик и Николай Николаевич надиктовал на него краткий отчет о провале операции и просьбу о немедленной встрече.

В соседнем кабинете кто-то не выключил радиоприемник и оттуда донеслись удары Курантов: наступило воскресенье. Капитан достал из ящика стола кучу бланков и начал писать рапорт об атаке пустого дома.

В это время Дарофеев был занят не менее важным делом.

Для раскачки, экстрасенс выполнил сначала платное задание: вычислить компромат на депутата Городской Думы.

Депутат немало накуролесил на своем веку, и медитация на него прошла легко. Дарофееву лишь пришлось отобрать наиболее значительные и пикантные детали.

К работе с Рыбаком, Игорь Сергеевич приготовился с максимальной тщательностью. Предельно расширив сферу восприятия, расставив вокруг себя множество астральных ловушек и слоев защиты, биоэнергетик стал вглядываться в компьютерную распечатку портрета старого мафиози.

Сначала ничего не получалось. Потом Пономарь понял, что на Рыбаке блок защиты.

Как и у любого жесткого блока, у него должны были быть уязвимые места. Ухватившись за тепловое излучение тела преступника, Дарофеев осторожно проник под энергетическую оболочку.

Поскольку сам Рыбак не мог соорудить такую структуру, значит, кто-то это сделал за него. И, вполне вероятно, этот неизвестный мог оставить несколько неприятных сюрпризов. Интуиция не подвела. Игорь Сергеевич нашел и нейтрализовал несколько сторожевых астральных структур.

После мер безопасности работа пошла сама. Визуализировав Рыбака, как голубую точку в пространстве социальных отношений, биоэнергетик без труда отследил все, или большинство, наиболее интенсивных лучиков, исходящих из голубого центра.

Это оказывались ближайшие помощники мафиози, его личные шестерки, шмары. Дарофеев запоминал их, чтобы потом изучить поподробнее.

Но одна из самых ярких и насыщенных связей странным образом обрывалась. На месте человека был непроницаемый черный шар. Даже подготовленный и экипированный Игорь Сергеевич не рискнул проникать сквозь его стенку.

Там таилось нечто ужасное, к чему Пономарь не был готов. Проследив связи, Дарофеев попытался залезть в прошлое Рыбака, но почувствовал, что устает, и прекратил это занятие. Выйдя из медитации, экстрасенс отпил загодя приготовленного яблочного сока и наскоро набросал на бумаге все сегодняшние открытия.

Проверив автоответчик, Игорь Сергеевич прослушал сообщение Синельникова. Потрясенный гибелью спецназовцев, целитель не стал просматривать корни ситуации: он слишком устал. Решив отложить все дела на завтра, он помолился на сон грядущий, разделся и лег спать.

Глава 8

Утро Игорь Сергеевич начал с телефонного звонка Синельникову. Капитан, невыспавшийся и раздраженный: домой пришлось добираться в пятом часу утра на патрульной машине, пересказал Дарофееву подробности вчерашних событий.

Целитель разыграл удивление при упоминании о Рыбаке, будучи готов к этому внутренне.

– Твой анонимщик, наверняка из наркомафии. – Делился догадками Николай Николаевич, – Из ближайшего окружения босса.

Дарофеев сразу вспомнил “темную лошадку”, на которую наткнулся во время ночных поисков.

– Чем ты мог им насолить? – Недоумевал капитан.

– Не знаю... Мы с тобой против них работали? – Игорь Сергеевич помнил несколько эпизодов: обнаружение крупных партий наркотиков, захват обезумевшим наркоманом детского сада, разоблачение фабрики по производству амфетаминов в подвале театра, еще несколько случаев, детали которых забылись за давностью лет.

– Работали... – Вздохнул Синельников. – Но об этом знали только трое. Ты, я, да Дроздов. Он кристальный человек. – Говорил же я тебе, против меня сильный энергетик. Я вчера... – Дарофеев чуть не проговорился о своей работе по Рыбаку но сориентировался и продолжил:

– Чуть не сдох в его ловушке! Помнишь ведь!..

Николай помнил.

– Ладно, – сказал он, – я скоординируюсь с коллегами из борьбы с наркомафией, а ты поработай для себя. Узнай, что сможешь, о Рыбаке.

Пообещав, целитель рассказал о находках в комнате дочери.

Синельников сразу предложил забрать пузырек на экспертизу.

– Я скоро подъеду. Да и зачем тебе эта возня? Я нюхну – и скажу тебе, что это за гадость. У нас спецкурс прошел по определению разных наркотиков.

Потом Дарофеев минут пять вяло отбивался от синельниковских советов быть осторожнее и закончил беседу.

После легкого вегетарианского завтрака, целитель попытался вновь разыскать жену. Елизавета Игнатьевна нашлась быстро. Подвал полуразрушенного дома на Сиреневом бульваре. Маленькая грязная комнатушка с неприличными граффити на стенах. Драный тюфяк, на котором...

Увиденная сцена вызвала такое омерзение у экстрасенса, что он невольно вывалился из медитации и несколько минут в ярости ходил по квартире.

На всякий случай, он записал адрес, но, анализируя ощущения, Дарофеев понял, что Лизу там долго не задержат. Они знают, что он следит за ней, и будут перевозить ее как можно чаще. Оставалось два выхода: или попытаться самому проследить пути ее будущего, или привлечь к этому Виктора Анатольевича. Несколько коротких упражнений для саморегуляции, и, восстановив внутренний покой, экстрасенс продолжил работу по наркомафии.

Он настроился на автоматическое письмо и, войдя в транс, несколько часов писал адреса, имена, занятия членов рыбаковской “крыши”.