Разбитая призма - Сергей Елис

Коротко кивнув, подтверждая услышанное, начальники боевых подразделений встали и ретировались. Впереди было множество дел и забот, направленных на то, чтобы всё прошло на должном уровне.

Оставшись наедине, Джессика и Жан какое-то время молчали, думая каждый о своём. Затем Дьор, словно спрашивая сам себя, молвил – Правильно ли я поступаю? Этого ли добивался? Иногда мне кажется, что мы где-то свернули не туда и теперь идём по совершенно другой дороге, нежели намеревались.

– Если ты не можешь найти ответ в себе, то пусть тебе подскажет тот человек, которому доверяешь больше всего, – произнесла девушка.

– Я бы хотел. Но он сейчас лежит без сознания. И ты знаешь, о ком я говорю, – молвил Дьор.

Джессику немного покоробило, что он не назвал её имя. Но она уже привыкла гасить в себе негативные эмоции, связанные с неосторожными словами шефа. Будучи его секретарём, телохранителем и самым близким другом, она понимала, что Жан настолько привык к её опеке и постоянному присутствию, что не замечал очевидных вещей. Например, что девушка уже давно перешла грань от поклонения и восхищения к привязанности и, возможно, даже любви. Джессика пыталась контролировать свои чувства, но у неё не всегда это получилось. Иногда нежность и желание просто касаться своего мужчины прорывались наружу, и она ничего не могла с собой поделать.

– А что ты думаешь по этому поводу? Как-никак я могу считать тебя практически членом моей семьи. По крайней мере, ты уж преданней, чем непутёвый Кристоф, – словно почувствовав её мысли, сказал Дьор.

– Этот мир несовершенен, как и люди, живущие в нём. Мы можем лишь пытаться изменить его и себя, как в лучшую, так и в худшую сторону. И каждый решает сам, что ему ближе. Если малой кровью мы сможем очистить общество и избавить его от подонков, что считают вправе решать, кому жить, а кому – нет, то, думаю, это правильный поступок, – ни секунды не сомневаясь, ответила Джесс.

В этом отношении она была прямолинейна и несгибаема. Есть проблема – её можно решить. Все лишь зависит от способа.

– Но чем мы тогда будем отличаться от них? – с грустью задал вопрос Жан.

– Вот только не начинай эту философскую ересь. Кто виноват? Тварь ли я дрожащая или право имею? И другие подобные самотерзания и пустые сотрясания воздуха. Тот, кто сомневается – уже проиграл. Как говорится, победителей не судят, – с напором сказала девушка.

– Ну что ты, в самом деле, накинулась? Мне, может, поддержка нужна, а не ценные указания. А ты сразу в галоп. Иногда мне кажется, что в тебе больше мужественности, чем во мне, – неожиданно с усмешкой произнёс Золотой.

Он знал, что Джессика всегда поддержит его во всех начинаниях, и сейчас её эмоциональное с ним общение показывало другую сторону натуры. Более яркую, живую. Ту, которая проявлялась редко, но так нравилась ему. Он решил немного поиграть с девушкой, переводя начатую серьезную беседу в шуточный фарс.

– Да уж не мужчина, а слюнтяй какой-то. То он воевать хочет, то боится, что обидит кого-то, невинных заденет. Может тебе ещё вегетарианцем стать для полной кондиции? – мгновенно поняла его намёк Джесс и, решив подыграть, стала подкалывать Жана.

– Послушай, а это идея! Если перевести весь мир на растительную диету, то никто и агрессию проявлять не сможет. Все будут настолько заняты правильным питанием, красивыми фотографиями и ощущением собственной значимости. Ну и, конечно, сил поднять что-то тяжелее стула ни у кого не будет, – с серьезным выражением лица парировал Дьор.

– Ты, как всегда, в точку. Но думаю, начать стоит с себя. Давай попробуешь вести «здоровый» образ жизни хотя бы пару часов. Станешь, наверное, добрее и покладистей.

– Хех, как раз наоборот. Если у меня на столе не будет жареного мяса, охлаждённого виски и кубинской сигары после еды, то я превращаюсь в настоящего зверя. И в этот момент со мной лучше рядом не находиться.

– И что… ты можешь укусить? – с томным вздохом прошептала Джессика.

Ощутив странное томление, непривычное по отношению к этой девушке, Жан не нашелся, что ответить. Зато девушка продолжила свою «атаку», и подсев ближе, коснулась своими пальцами ладони Жана. Она смотрела ему прямо в глаза, словно говоря что-то без слов. Секундное замешательство было взорвано диким поцелуем. Неизвестно, кто впился первым в губы другого, но этот порыв страсти соединил два тела воедино. И в этот момент никто из них не хотел больше ни о чём думать.

Мерный звук бьющегося сердца Номина, пропущенный сквозь микросхемы аппарата жизнеобеспечения, раздавался коротким писком через равные промежутки времени. Вячеслав уже привык к этому фону, и в какие-то моменты впадал в состояние полусна. Но заснуть по-настоящему у него не получалось. Слишком большая тяжесть была на душе. Не спасало даже присутствие любимой.

Изменчивая, как океан Сяомин поначалу впала в настоящую депрессию. После же готовилась обрушить все кары небесные и земные на тех, кто сотворил такое с их соратником. И вот сейчас, словно осознав всю бренность бытия, просто сидела, прижавшись к слепому пианисту, и что-то напевала себе под нос. В мотиве была некая грусть, но и нотки тёплого спокойствия так же присутствовали. Вообще, по внешнему виду и поведению девушки не сказать было, что она испугана или сильно расстроена. Быть может, столь быстрая смена «тёмных» и «светлых» полос настроили её на философский лад. Точного ответа не знала, наверное, и она сама. Но внутри её поселилось безразличие к происходящему и даже некая чуть гадкая радость, что это произошло не с ней.

Все это было скрыто за непроницаемым выражением лица, по которому изредка пробегали капли странных мыслей. И даже Вячеслав – самый близкий для Сяомин человек – не знал всего, что творится у неё в голове. Девушка же показывала сожаление и желание поддержать своего мужчину. И получалось у неё это отлично.

– Я начинаю воспринимать твои слова по-другому, – чуть слышно произнёс Фиолетовый.

– О чём ты, милый?

– К чему всё это? За кого мы боремся? И нужно ли это кому-нибудь…

Слова Фиолетового повисли в воздухе.

Вместо ответа Сяомин ещё плотнее прижалась к его плечу и прикрыла глаза. Всё шло, как было задумано, и Госпожа будет довольна. Главное – продолжать быть покладистой и поддерживать своего любимого во всех его идеях. Кое-кому виднее, какие из этих идей правильные. И не за горами тот момент, когда наступит их личное счастье и благоденствие. Ведь так сказала Госпожа, а её слово – закон. Так было, так есть и так будет.

Всё должно было начаться точно по графику. Минута в минуту, секунда в секунду. Удар должен быть нанесён одновременно по всем выбранным точкам. Неожиданность, напор и профессионализм были мощными плюсами в будущей битве.

Словно настоящий полководец, Жан расхаживал между голографическими дисплеями, на которых в реальном времени демонстрировалась картинка происходящих событий.

– Докладывает группа Омега. Мы на позиции, готовы к атаке, – послышалось из динамиков.

Сразу же дублируя друг друга, посыпались идентичные подтверждения от остальных боевых соединений. Все ждали лишь сигнала Дьора, чтобы начать действовать. Сам же он решил не принимать участие в первой части атаки, оставив себя на финал в виде, так сказать, «секретного оружия».

– Приказываю начать операцию «Минус Четыре», – произнёс он в точку микрофона, прикреплённого к воротнику броникомбеза Oi-23.

Сегодня Золотой решил не брезговать любыми средствами защиты и нападения. Так что укомплектован он был по полной. И если с бронёй все было понятно, то в качестве оружия он решил использовать пару обычных пистолетов и одно из изобретений его учёных. Приспособление это имело технический номер 14/5_9, но сам Жан называл его просто краскомет. Чем, в сущности, он и был. Правда, в его основе использовалась технология наномоделирования, при которой из дула «оружия» выплескивалось облако микроскопических капсул с желтой краской. Эти ядрёные крохотули, ведомые интеллекторной системой, буквально въедались в любую поверхность, на которую попадали. И теперь вывести жёлтый цвет можно было, лишь содрав пару сантиметровых слоёв вещества, попавшего под воздействие. Делалось это не из-за дикой любви Дьора к этому цвету, а для создания полноценного «поля воздействия», как называл дальность и мощность использования своей сверхспособности Золотой.

Ну а если не помогут простые пули с сердечниками обедненного урана и полное управление материей желтого и оранжевых оттенков спектра, у магната был припасен ещё один «туз в рукаве». Генератор вспышечной активности «Блик». Это, бесспорно, гениальное творение было детищем проекта «Вакуум» и обладало кратковременным, но чрезвычайно убойным эффектом, так называемой солнечной волны. То есть, являясь, по сути, эпицентром небольшого всплеска светового, теплового и радиационного излучений, сам носитель оставался в относительной безопасности. Но к этому оружию «судного дня» Дьор решил прибегнуть лишь в крайнем случае. Уж очень разрушительной была его мощь. По сути, миниатюрная атомная бомба, но представленная в энергетическом варианте.