21.4.Комбат и Тополь: Полный котелок патронов - Александр Зорич

«Георгий — прообраз всех сталкеров», — подумал я с благоговением.

— Я полковник Буянов, — представился обладатель двух пистолетов. — Командир российского миротворческого полка. А вы, я так понимаю, Уткин и Пушкарев?

— Да! — хором ответили мы.

— Что «да»? Кто — Уткин? Кто — Пушкарев? Не в детском же саду! — раздраженно отреагировал Буянов.

— Я — Пушкарев. А он, — я для наглядности ткнул в Костю пальцем, — он — Уткин.

— На вас, ребята, хорошие рекомендации имеются, — глянув в свои бумаги, сказал полковник.

— Извините, — осторожно уточнил я, — конкретно на кого из нас конкретно от кого?

— Вот на Уткина из Французского Легиона накатали целую «Сагу о Форсайтах». Что, мол, он психологически устойчив, результативен, дисциплинирован…

Костя прямо-таки зарделся от смущения и опустил глаза. Только что ресницами не хлопал, как Мальвина.

— А на меня, — я по-прежнему нервничал, — кто что написал?

— Помните такого господина… — вкрадчиво осведомился Буянов, — …господина Рыбина?

— Рыбина? Хм… — Я задумался.

За свою сталкерскую карьеру я разучился называть людей по фамилиям. До такой степени разучился, что многие люди у меня вообще перестали со своими фамилиями ассоциироваться. Это, конечно, не касалось самых близких друзей. Что у Кости фамилия Уткин, я-то всегда помнил. Но вот всякие посторонние… Случайные прохожие на моем жизненном пути… Рыбин…

Может, имеется в виду сталкер Рыба из «Долга»? Или сталкер Налим из Янова?

— Что-то не припоминаю, — ответил я наконец.

— Ну как же, Владимир Сергеевич! Контейнер многоцелевой повышенной защищенности. Принцесса из одного маленького европейского государства. Неужто такие приключения у вас каждый день? — с легкой, игровой какой-то укоризной настаивал Буянов.

— Ах вот оно что! Вот какой Рыбин! Конечно, помню! Как я мог забыть?! — осенило меня после его подсказки. — Да здравствуют органы! Самые неподкупные и памятливые органы на планете!

— Ну слава Богу, вспомнили. Потому что господин Рыбин о вас пишет, как о родном. Сплошные превосходные степени! Если бы я не уточнил загодя, честное слово, подумал бы, что этот Рыбин кого-то из своих на бойкое место двигает!

— «Двигает»? — не понял я.

— Не важно. Ну что же, господа сталкеры, перейдем непосредственно к делу. — Тон Буянова стал из иронически-глумливого скучно-деловым.

Мы с Костей закивали. Мол, «на все согласные».

— Как вы, наверное, заметили, — прочистив горло, начал полковник, — в настоящее время силы Анфора проводят в Зоне крупную операцию. Цели операции предельно просты. Восстановление порядка и законности на всей территории Чернобыльской Зоны Отчуждения — раз. Разоружение незаконных вооруженных формирований, проще говоря, бандитов и их пособников — два. Ну и попутное содействие ряду государственных научных учреждений — три. — При последних словах полковник умилительно закатил к небесам свои красные глаза.

Было ясно, что «государственные научные учреждения» либо не волнуют Буянова аж никак, либо представляют собой насквозь спецслужбистские лавочки, и в силу этого, возможно, полковника именно что волнуют, отчего он желает им всем немедля сгинуть.

— Мы заметили, — заверил полковника я за себя и за Костю. — Разоружение незаконных вооруженных формирований идет полным ходом и это здорово.

— А вам должно быть известно, — продолжал полковник, полностью проигнорировав мою ремарку, — что наибольшую опасность для военнослужащих и техники на территории Зоны создают так называемые Выбросы. — Буянов едва заметно поморщился, обозначив свое отношение к одной из величайших загадок Зоны. — В ходе Выбросов уничтожается незащищенная живая сила, наносится тяжелый ущерб вооружению и механизмам, возникают новые аномальные поля и свежие полчища мутантов.

Мы с Тополем переглянулись. «Чешет как по писаному», — читалось в бесстыжих Костиных глазах.

— Следовательно, — разливался соловьем полковник, — любого думающего командира должно интересовать: где источник Выброса? Можно ли этот источник уничтожить или хотя бы нейтрализовать на время? И я, как думающий командир, естественно, этими вопросами тоже озаботился. — Буянов посмотрел на нас с Тополем в упор, и я почувствовал, словно два пучка жесткого рентгеновского излучения полоснули меня по сердцу. — Источники, с которыми мы работали в последнее время, существенно противоречат друг другу. Но перекрестно-эвристический анализ, осуществленный при помощи двух вывезенных из Зоны изделий номер 65, позволил связать Выбросы с аномальной активностью Второго энергоблока Чернобыльской атомной электростанции.

Второй энергоблок ЧАЭС? Все мы, сталкеры, привыкли говорить о Четвертом! То есть о том самом энергоблоке, где произошла атомная авария 1986 года. Его же принято считать эпицентром, над которым впоследствии, через двадцать лет, случился пресловутый Второй Выброс.

Вот Четвертый энергоблок всех беспокоил до потери пульса! Там находился легендарный Монолит, машина исполнения желаний, средоточие устремлений всех сталкеров-романтиков. Это серый бетонный форт его Саркофага красовался на открытках и майках, которыми торговали в каждой дыре вокруг Периметра, от заправок до вымирающих деревень! Это его мониторили со спутников, его прощупывали через мировой эфир экстрасенсы, в общем, звездой был Четвертый.

А Второй энергоблок, «Двойка»? А вот про «Двойку» никто никогда не вспоминал. А Буянов вспомнил…

— Извините, — вдруг вступил доселе молчавший Тополь, — а что такое «изделие номер 65»?

«Костя-Костя… Ну ты и склеротик!» — подумал я, но промолчал.

— К существу нашего разговора это не имеет прямого отношения, товарищ Уткин. Но я отвечу. Это — электронно-вычислительные машины, производившиеся заводом «Юпитер» в городе Припять. ЭВМ данного типа предназначались для оснащения советских ракетных подводных крейсеров стратегического назначения.

— А-а! — просиял Костя. — Вспомнил! Мы же такую штуку сами видели и даже на руках носили! Спасали ящику электронную жизнь, если можно так выразиться.

— Об этом я тоже в общих чертах знаю. У конторы господина Рыбина отличные осведомители. Но давайте вернемся к существу вопроса.

— Давайте. Причем как можно быстрее. Очень уж есть хочется, — устало вздохнул я.

— Да, я заметил, в этой вашей Зоне рука сама к бутерброду тянется, — как-то очень по-человечески пожаловался Буянов. — Обещаю вам сытный обед со своей кухни. И это, заметьте, вне зависимости от того, согласитесь вы на мое предложение или откажетесь от него… Итак, я прошу вас выступить в качестве официальных военсталкеров и провести ко Второму энергоблоку группу моих бойцов…

— Сколько? — спросил я с привычной поспешностью.

— Бойцов в группе? Или денег?

— И того, и другого.

— Бойцов — взвод, тридцать человек. Денег — столько же, сколько давал Рыбин. Будем считать, что у нас прецедентная система оплаты.

Я лихорадочно пытался вспомнить, что там платил Рыбин. То есть я помнил, что много. Но сколько именно?

— Товарищ полковник, — снова заговорил Костя, — я как бывший военсталкер понимаю, что в опасных местах Зоны чем больше стволов, тем лучше. Но тридцать человек на территории Чернобыльской АЭС — это явный перебор. Скорее всего это просто лишние трупы. Мы с Володей просто физически не сможем следить за каждым из них. Наверняка кто-то будет делать глупости просто по неопытности… Поэтому я предлагаю уменьшить группу вдвое. А лучше — втрое. Чтобы на каждого из бойцов приходилась хотя бы ноль целых одна десятая опытного сталкера! А лучше бы и две десятых! Только тогда мы сможем уделить внимание всем!

«Ты посмотри какой заботливый! Просто мама Костя! С теплыми пирожками», — подумал я, но снова же промолчал.

Полковник думал над предложением Кости дольше обычного. Очевидно, воспринял сказанное очень серьезно.

Наконец Буянов ответил. Причем на вопрос — вопросом:

— Ну а в два эшелона можно действовать? А именно вы ведете человек десять, прокладываете тропу. И если, по вашему мнению, обстановка позволяет, за вами след в след запускаем еще архаровцев. Тот же взвод, к примеру.

— Так в принципе можно, — наморщив лоб, ответил Костя. — Но я, честно сказать, не готов нести хоть какую-нибудь ответственность за жизни бойцов этого самого второго эшелона. Знаете оно как в Зоне? Группа прошла как по паркету, а через пять минут за ней на тропу такая зыбь наползла, что танки в тесто расползаются. Не то что люди… Но главное, объясните хотя бы нам с Комбатом, за каким лядом там нужна такая прорва людей? Демонстрацию устраивать? «Да здравствует мирный атом»?

— Разные есть соображения. — Буянов как-то на глазах помрачнел. — Но основное — элементарное. Меня учили, что соотношение сил наступающего к обороняющемуся должно быть три к одному. Для успеха наступления, естественно.