Первый и непобедимый - Юлия Галанина

И при этом Ряха считал себя страшным сердцеедом и даже немножко стеснялся того, что он такой… Неотразимый…

И именно Ряха, прибывший из сердцевины Чрева Мира, неожиданно просветил меня, как же решили Сильные разобраться с проблемой оживших заклинаний.

Это было в его тараканьей конюшне, расположившейся в одной из каморок сарая для бегов, который очень быстро вырос около рынка, когда народ вошёл во вкус столичной забавы.

В маленькой комнате одну стену занимали полки до потолка, противоположную — длинный стол, похожий на верстак, заваленный всякими интересными вещами. Посреди комнаты стояло два табурета. Пахло здесь, скажем так, странно.

Отборные скакуны сидели в специальных коробочках, любовно расставленных по полкам, а Ряха, сидя на табурете, сортировал новую партию, принесенную вездесущими ребятишками.

Конкурирующая конюшня, по слухам, отыскала в одной из кондитерских таких зверей, что должны были в пух и прах разбить самых признанных фаворитов. Ряха забеспокоился, и принялся скупать тараканов крупными партиями.

Свежие тараканы были большие, чёрные, блестящие. Они отчаянно дергали лапками, когда Ряха, нежно держа каждую возможную звезду стальными пальцами, осматривал им брюшки.

— Они выставят Черный Ветер, попомни мои слова, — бурчал он. — А мы в ответ Молнию! Должна обставить. А Молнией будет вот эта пятерка. Их родная мама не отличит.

— Да их всех родная мама не отличит. А может быть это вообще враньё, — засомневалась я, вглядываясь в Молний издалека, со своего табурета, предусмотрительно отодвинутого к окну, из которого поступал свежий воздух в этот тараканий рай. — Всех крупных тараканов давно выловили, — половина Отстойника ведь теперь по ним с ума сходит. Ну и нашел же ты замену конским бегам… Не мог каких-нибудь других скакунов придумать?

— А чем ты недовольна? — хмыкнул Ряха, поглаживая Молнии номер пять спинку. — Таракан — штука отличная, потому как всегда под рукой. У нас в Легионе мы тараканьи бега испокон веку устраиваем, удобно ведь — распихал их, родимых, по коробочкам и маршируй, куда прикажут. Это тебе не конь.

— Ты хоть раз выиграл на ипподроме после моего выигрыша? — спросила я, вспомнив столичные события четырехлетней давности.

— Какое там! — махнул Ряха. — Тогда почти сразу все эти дела с Левым Крылом, а потом и с Правым завертелись. Потом у нас в Легионе малость народу пообезглавили, все больше из верхов. А потом, здрасьте-пожалуйста, магия появилась, и снова заварушки начались. И знаешь, из-за чего это всё? — спросил он меня и, не дожидаясь ответа, сам сказал: — Из-за драконов, точно тебе говорю.

На слово «драконы» душа моя, как обычно, отреагировала бурно, словно в кислоту щелочи капнули: и в эту ночь дракон, как обычно, не отозвался, гад хвостатый. Но внешне я попыталась выглядеть равнодушной.

— С чего взял?

— С того. Мне надёжные люди в Хвосте Коровы говорили, те, которые все ходы и выходы знают, что на севере в горах были заперты драконы. А кто-то их освободил. Добро бы они поразлетались, да затихли — нет, половина спать отправилась, а половина решила погодить.

«Вот-вот, — мрачно думала я. — Что-то я сомневаюсь, что он спать залёг. Просто знать меня больше не хочет, и всё. Сволочь золотистая!»

— Так ты слушаешь? — перебил мои мысли Ряха, опуская осмотренного таракана в коробочку и доставая нового. — Чего-то не видно по тебе, пялишься на дверь, словно ручку взглядом поджечь хочешь. Ну вот, драконы не уснули, и магия попёрла. Умные люди над этим думали до выпадения волос и сказали Верховным, что дело тут невеликое, просто муторное: надо найти того гадёныша, что драконов поднял, убить и посмотреть, может быть, всё и прекратится. Целый отряд собрали для этого дела. Человек с дюжину, не меньше. Меня звали, да я отказался.

— А чего отказался? — с любопытством спросила я, пытаясь стряхнуть с себя думы о золотом драконе.

— Платят мало! — с возмущением поведал Ряха. — Им, значит, мотайся по всей империи, ищи, не знаю чего, не присядь и не приляг, а жалованья положили чуть больше, чем мне здесь идёт. Да там и без меня молодцов набралось, а я им не ищейка.

— А у нас заклинания ищут и записывают, — сказала я.

— И тоже, наверное, за мышиные шкурки (денежная единица Ч.М.)? — утвердительно добавил Ряха, видевший этот прогнивший мир насквозь.

— За бесплатно, — честно сказала я.

— Беспредел, — подтвердил свое мнение о мире Ряха.

Тут он вспомнил, что давно обещался навестить свою грудастую подружку и отложил разбор остальных тараканов на попозже.

— Вот у меня такой обычай, — объяснял он, когда мы вышли на рыночную площадь. — Сначала новенькие у меня все в одном горшке толкутся, тесно там, значит, слабые помрут, а сильные останутся. Отбирать уже легче.

— Так они же у тебя не для борьбы, а для бегов? — возражала я. — А может быть в такой толчее самым длинноногим ноги-то и оттопчут, а?

— Не оттопчут, — заволновался Ряха, — слабый таракан, хоть и с ногами, всё одно бегать плохо будет.

На развилке улочек наши пути разошлись, и Ряха поспешил в кабачок к грудастой зазнобе, пока она, чего доброго, от ожидания не перегорела и не обозлилась.

Я, нехотя, пошла в Огрызок, стараясь идти помедленнее, чтобы хоть немножко оттянуть тот момент, когда снова надо будет вцепляться в швабру и убирать-убирать-убирать.

И лишь на пороге представительства сообразила, что гадёныш, разбудивший драконов — это, вообще-то, я и меня ищет целый отряд.

Чтобы убить и посмотреть, что из этого получится.

И, похоже, в Ракушке кто-то из этого отряда меня уже чуть было не нашёл и не пристрелил в университетском парке. И Нож знал обо всём об этом куда больше, чем сказал, почему они с сестрой и запихнули меня на край света.

И что теперь делать, один Медбрат ведает, да ещё, быть может, светлая Сестра-Хозяйка…

Ночью я уже не просила отозваться дракона, а просто взвыла в отчаянии, глядя на полную, желтую, как топленое масло, луну: «Ну где ты?! Ты же мне так нужен! Меня убить хотят!!!»

И ни полсловечка в ответ.

Только луна скалилась над чёрными горами. Да звезды горели. Яркие, прямо как в Начале Времен…

Чтоб ему камень на макушку упал! Не очень большой…

Пришлось жить своим умом. Логически рассуждая, как сказал бы Нож, я потому здесь и сижу, что кому надо искать меня за тридевять земель на самом краю мира? По документам я никуда не уезжала, в Отстойник на практику отправилась какая-то Ветка Ивы. Стрелявший в меня погиб. Отстойник далеко от Ракушки. Практика не пыльная — знай, шуруй тряпочкой, да не высовывайся из Огрызка. Всё хорошо.