Эхо любви. Роман - Сергей Шишков

Александр продолжал говорить, но Иван перестал его слушать и стал думать о своём.

Эти люди, размышлявшие о войне и мире, показались ему мудрецами, родившимися здесь в глуши гор. Только сейчас он мог рассмотреть лица этих красивых и умных людей, рассевшихся вокруг разгоревшегося костра, огонь которого яркими вспышками высвечивал их лица.

У Владимира он отметил выставленный чуть вперёд твёрдый подбородок, широкий и открытый лоб, подтверждавших, по его мнению, выдержку и уверенность его, как организатора всех этих действий. Весь его вид выдавал характер мужественного, сосредоточенного и заботливого человека, способного в любую минуту увлечь за собой и оказать дружескую поддержку. А здесь у костра он оказался ещё и источником идей, что, судя по всему, нравилось геологам. Иван также подумал, что не может он такого знающего, мудрого и уважаемого всеми человека больше называть по имени, что для него он с этого момента может быть только Владимиром Петровичем.

Он перевёл взгляд на Олега, высокого и стройного мужчину лет тридцати пяти. Его мысль о том, что в мире существуют идеи, захватывающие человека на всю жизнь, подтверждала и его жизненное кредо. Ведь и его с детства захватила идея покорения горных богатств. Она вовлекла его в горный институт, а теперь и вовсе он оказался среди камней в царстве гор.

Рассуждения Николая о высокой нравственной культуре человека, способной сыграть свою роль в разрешении конфликтов, о влиянии красоты природы на человека, как источника радости и богатства, также были близки Ивану.

Особенно ему нравился Александр, спокойный и доброжелательный. Ивану понравилась подмеченная им и придуманная кем-то хитрая философская мысль об оправдании войны.

Ивану показалось, что его собственный ум не способен был так глубоко мыслить, отчего он не вступал в разговоры. Ему нравилось слушать этих прекрасных людей и наблюдать их осветлённые золотым огнём лица, отмечая при этом, что ни один из них не перешёл на крик, а каждая мысль выражалась спокойным и уверенным тоном. Чувствовалось, что это были честные, умные, опытные и в делах, и в рассказах люди. Найдёт ли он своё место среди этих мудрецов, примут ли они его на равных с ними?

Время клонилось к ночи. Разошедшиеся в разговорах ребята могли продолжать беседу ещё долго, но Владимир Петрович, посмотрев на часы, уверенным тоном сказал:

– Ребята, конец дискуссиям. Спать.

Все подчинились. Остался только Александр, которому предстояло погасить костёр и навести порядок вокруг него.

Иван вошёл в палатку, нашёл в темноте свой спальник, забрался в него и быстро уснул.

Глава 5. В этих камнях столько богатства

Утром все встали рано, хотя солнце уже светило ярко, отчего плотная брезентовая палатка была полна света. Иван решил ещё раз посетить высокогорный источник с его необычайно прозрачной водой. По знакомой ему уже тропинке он подошёл к берегу Белого ключа и ещё раз восхитился зеркальным светом, исходившим от источника. Это зрелище можно было увидеть только рано утром, когда косые лучи ещё не разогретого солнца игриво отражались от белого дна и преломлялись в отсвете воды. Эта чуткая свежесть красок и утреннего света утвердили в нём хорошее предчувствие, придав ему прилив душевных сил на весь предстоящий походный день.

Когда он вернулся, геологи уже собирались на завтрак. Владимир Петрович как обычно был собранным и точно следил за распорядком, не отступая ни на минуту от своих принципов.

Ровно в десять часов утра геологи одели свои рюкзаки и двинулись по направлению к Большому Таганаю, причём двое из них Николай и Александр вскоре свернули с тропы, а Владимир Петрович и Иван пошли дальше.

За свою жизнь Владимир Петрович обошёл «пол-Урала», как он сам об этом сказал, и уверенно выбирал тропинки, информируя об окрестностях своего молодого коллегу.

– Двухглавую сопку мы обогнём с южной стороны, потому что там расположены покатые горы, по которым легче можно будет взобраться на вершину, – сказал Владимир Петрович.

И они пошли по ровной каменной дорожке у подножия горы, которая всё дальше и дальше отступала от вершины.

– Наша экспедиция обследует в этот раз только часть южного кряжа, – уточнил Владимир Петрович. И далее он напомнил Ивану о том, что хребет Большого Таганая является древнейшей частью громадной складки гор, возраст которой составляет около четырёхсот миллионов лет и что ныне сохранилась только небольшая её часть. Она, разбитая на ряд хребтов, простирающихся примерно на два десятка километров с юга на север, представляла собой два горных кряжа, сложенных из кварцитов.

Иван спросил:

– Если Таганай сложился из складок кварцитов, то, наверное, есть и другие белые ключи на Урале?

На что Владимир Петрович ответил:

– Белый ключ в районе Двуглавой сопки известный местным жителям только потому, что он расположен близ Златоуста, но горных кварцитовых ключей на Южном Урале великое множество.

Они разговаривали между собой на ходу, где на их пути встречались луга, березовое криволесье, заросли кустарников, среди которых вдруг неожиданно стали вырастать скалы с причудливыми формами.

– Далее за скалами начинается грандиозная каменная река в виде россыпей глыб и щебня, – сказал Владимир Петрович.

Он уточнил, что в этой зоне вследствие физического выветривания происходило интенсивное разрушение горных пород, вершины которых под действием силы тяжести медленно распадались и смещались по склонам хребтов.

– Вот, посмотри вперёд, сколько камней рассыпано, – сказал Владимир Петрович и указал жестом руки на огромную долину, образовавшуюся среди возвышавшихся высоких скал, похожих на два берега широкой реки.

Идти по каменной реке оказалось непросто. Ноги постоянно соскальзывали с острых сколов, надо было ещё приспособиться к движению вверх по «реке».

Вскоре Владимир Петрович остановил внимание Ивана на большом камне, выделявшемся цветом и объёмом на фоне серых больших и маленьких каменных сколов. Это был целый радужный строй из белых, жёлто-розовых, красноватых, зеленых и синих цветов, блестевших под ярким солнцем.

Владимир Петрович сказал, что такого большого авантюрина он ещё не встречал в этих местах, и стал внимательно его рассматривать, обращая внимание на необычные сочетания медово-желтых и золотисто-коричневых вкрапин. По своей форме камень тоже был необычным, с закруглённой шапкой сверху и выступающими по бокам площадками, словно специально вырубленными для отдыха путников.

– Ваня, давай сядем на приготовленные для нас драгоценные троны и представим себя в этом заповедном краю царями природы. Думаю, что ни у одного реального царя такого трона из авантуры ещё не было, – сказал Владимир Петрович.

И они уселись на него и несколько минут молчали, переводя дыхание.

Разговор начал Иван:

– Какое странное название у этого камня.

На что Владимир Петрович ответил:

– Да, уж. Не случайно. Где-то в далёкой Венеции, может, и сегодня вспоминают стеклодува, просыпавшего случайно в расплавленное стекло медные опилки, заигравшие в застывшем состоянии золотистыми блёстками. Вот и этот минерал создаёт эффект мерцания, поэтому называется авантюрин, то есть случайность. Давай немножко посидим, полюбуемся этой красотой.

Когда они отдыхали, Владимир Петрович записал что-то в специальный журнал, сказав:

– Мы нашли редкий по величине самородок, и, если его смогут вывезти отсюда и сохранить, то ему не будет цены. Однако, сделать это будет непросто, хотя такая находка могла бы стать гордостью любой коллекции.

Потом ещё раз внимательно и с разных сторон осмотрел его и вновь произнёс:

– Ваня, в этом камне столько богатства. Думаю, что неплохо было бы запастись такими образцами, и он предложил с помощью топорика сколоть отдельные его куски, причём посоветовал Ивану тем самым начать собирать личную коллекцию уральских камней.

Иван был доволен таким предложением и с энтузиазмом принялся за дело. Камешки под резким ударом топора весело отскакивали, как бы говоря: «возьми меня», «не теряй меня».

Иван поднимал каждый отскочивший камешек и бережно складывал его в кармашек своего рюкзака. Когда он был заполнен, мужчины ещё раз обошли камень, пытаясь обхватить руками, отмечая при этом, что их рук не хватает.

– Иван, а знаешь, как ещё называют авантюрин»? – вдруг спросил Владимир Петрович.

– Нет, а как? – спросил Иван.

– По месту нахождения этих уникальных камней их также называют таганаитом, чем мы особенно гордимся, потому, что это название дано по Таганайскому горному массиву, где сосредоточены его значительные залежи, – ответил он.

Геологи с сожалением покидали этот обнаруженный ими клад драгоценных кристаллов, сколами оставив свою память на этом уникальном самородке.