Бывший разведчик разоблачает махинации БНД - Норберт Юрецко

Что же делать? Кроме всего, отвинтить держатель для жидкого мыла оказалось сложней, чем она ожидала. Заржавевшие, а порой и сломанные винты явно не хотели откручиваться. Никакого инструмента у Мони не было, за исключением швейцарского складного ножика. Но уже после второго держателя она придумала прием, который при должном терпении мог принести успех.

В своем докладе она написала об этом так. "Я поставила одну ногу на умывальник, над которым висел дозатор для мыла. Другую ногу я вытянула, упершись в дверь, заблокировав ручку, чтобы дверь нельзя было открыть снаружи. Балансируя в таком положении, я снимала держатели, а затем привинчивала их обратно. Из-за сильной тряски поезда очень сложно было удерживать равновесие. Особенно если кто-то снаружи пытался войти, и мне нужно было прилагать все силы, чтобы дверь не открылась. Потому что на мой крик, что туалет занят, люди снаружи в большинстве случаев не реагировали". Вот что было в ее докладе.

Когда следующим утром поезд остановился в Кошице, Мони была невероятно раздосадована. Она ничего не смогла найти и припрятать. Не было никакого сообщения, никакого секретного послания, вообще ничего. Но что ей следовало делать дальше, когда она достигла цели? Кто знает, думала она, возможно служебные игры каким-то образом продолжатся и там. Ее сомнения достигли предела. Еще через два часа она доехала до пограничного города Черны над Тисой – конечной точки ее путешествия. Этот городок, насчитывающий всего пять тысяч жителей, собственно и состоит только из вокзала и нескольких разбросанных далеко друг от друга домов.

Когда Мони осталась одна на опустевшем перроне, где к ней сразу прицепились несколько нищих цыган, она спонтанно решила немедленно ехать назад. Что ей тут оставалось делать? Принятие решения облегчало то, что ее тайного попутчика нигде не было видно. Порядком неуверенная, смущенная и расстроенная, она села в поезд, идущий обратно. Когда она в конце турне вошла в ворота главного офиса БНД в Пуллахе, то прошла уже почти целая рабочая неделя. Несколько неуверенно Мони доложила своему шефу: – Я не нашла в поезде никакого сообщения. Тот в ответ расплылся в довольной улыбке: – Так ведь никакого сообщения и не было!

Молодая сотрудница не верила своим ушам: – Никакого сообщения не было? Так что же значила тогда вся эта ерунда? Зачем вы послали меня в эту идиотскую поездку?

– Ну, что-то же мы должны делать. Бывают случаи и намного хуже, – таким было его лаконичное извинение. Но в тот самый момент ей стало понятно, что долго в этой лавочке она не продержится.

Вперёд до Балтики

Не секрет, что спецслужбы порой очень легкомысленно поступают с людьми. Но как беззаботно и безответственно обращается БНД не только со своими источниками, но и с кадровыми сотрудниками – это отдельная и очень неприятная история. Она как бы завершает картину службы, утратившей всякую ответственность.

Из-за нехватки работы реферат бойцов с наркотиками по-прежнему крутился на одном месте. Вернее, работы было бы достаточно, но не было соответствующего персонала. Ни с оперативной, ни с профессиональной точки зрения эта кучка случайно подобранных людей не смогла бы заняться хоть чем-то толковым. Потому они занимались сами собой и были этим довольны. Пожилых сотрудников это обстоятельство вполне устраивало, так как в душе они уже давно попрощались со Службой.

Но активные души скучали и сердились, потому что им так хотелось, чтобы их наконец спустили с поводка. К этой второй группе принадлежала и Мони. Либо что-то произойдет, либо я уволюсь, говорила она себе. Ей никак не хотелось провести еще одно лето на берегу Изара, читая специальную литературу, хотя и в этом была своя прелесть. Потому однажды она подошла к шефу и раздраженно спросила его: – Что же мы будем делать? Будем годами здесь высиживать яйца или займемся чем-нибудь? Я не собираюсь киснуть тут всю жизнь, постареть и поседеть, не сделав ничего умного. Только не говорите мне больше об играх в казаки-разбойники в Словакии!

Шеф нашел кое-что для "юной дикарки". В соседнем реферате как раз планировалась операция в Прибалтике. То, что там к работе приступили трое совсем неопытных оперативников, Мони, разумеется, не могла предположить. Но ее шефу-то следовало бы знать, что у этих людей не было ни грамма разведывательных профессиональных знаний и опыта. Да и откуда им было бы взяться?

Первый был совсем молодым парнем, только что закончившим школу БНД. То есть, он принадлежал к той же категории, что и Мони, и тоже жаждал приключений. Другой, обер-фельдфебель Бундесвера, хотя уже много лет служил в Пуллахе, но не имел никакого опыта работы заграницей. В группе он стал заместителем агентуриста-оперативника. Третьим в союзе, оперативником и соответственно руководителем группы, стал разведчик, лишь недавно вернувшийся в Германию из заграницы. Его любовь к большим и быстрым машинам навлекла на него дисциплинарное взыскание и много прочих неприятностей. Прежде он служил в резидентуре БНД в одной из стран на юге Африки. Почему его направили именно туда, никто в Службе так и не смог выяснить.

Изначально Служба взяла его к себе из-за его знаний русского языка. Но внтурислужебные связи помогли ему получить теплое местечко в Африке. Но уже через полгода после прибытия на Черный континент он навлек беду на свою голову. Он попытался продать машину, купленную с дипломатической скидкой.

"С обратной почтой" он оказался снова в Пуллахе. Так как в обычной рабочей рутине для него занятий не было, молодого сотрудника направили на разработку солдат из Западной группы войск, как раз возвращавшейся в Россию. Тут его русский язык снова был полезен. Но – плохая новость! Молодой разведчик, назовем его Хубертом, ничего не знал об агентурной работе. Его слабые знания, к тому же, были чисто теоретическими.

Тем не менее, в обстановке хаоса времен вывода российских войск ему удалось завербовать нескольких военных. С одним из этих агентов, офицером, уже переведенным на новое место службы в России, теперь необходимо было встретиться где-то в Прибалтике. Тот факт, что Служба отправила в такое трудное путешествие столь слабо подготовленную группу, говорил уже сам за себя. У молодых сотрудников в начале их карьеры не и не может быть практического опыта. Их нельзя за это попрекать. Потому они не виноваты.

Но то, что их послали на операцию под руководством совершенно непригодного оперативника, показывает, что за сорняки расцветают в этом ведомстве. Другое отягчающее обстоятельство: руководители знали о неготовности своих людей. Вся Служба шепталась о роковой тяге начальника группы к эффектным спектаклям на публике. Нередко он за государственный счет брал в аренду дорогие и заметные автомобили. Встречи с источниками он любил устраивать в уличных кафе, куда подъезжал в шикарном кабриолете, модном костюме и в белой шляпе, как у гангстера 30-х годов. Весьма своеобразный вариант конспиративного поведения.

Факт, что этого агентуриста несколько лет спустя с позором выгнали из Службы, утешает слабо, если задуматься о неспособности тогдашних руководителей и об отсутствии хоть какого-то контроля внутри Службы. Ведь тогда БНД заведомо, не считаясь ни с чем, подвергла угрозе жизнь своих источников и собственных сотрудников. И никто из ответственных руководителей не стал вмешиваться. В данном случае для русского агента это обернулось фатальной катастрофой.

История эта могла бы войти в воображаемую летопись немецкой разведки под названием "Скандал с "Прибрежным туманом" – именно "Прибрежный туман" был агентурным псевдонимом невезучего русского источника. Описанный ниже случай – прекрасный пример профессиональной беспечности и наивности руководства БНД.

Под "легендой" туристов

Когда в группу включили Мони, оперативный квартет, назовем его так, был в полном составе. Почему к берегам Балтики должны были сразу выезжать четыре кадровых сотрудника Службы, до сих пор осталось загадкой. С точки зрения оперативной работы это, конечно, было грубейшим просчетом и не могло не привести к катастрофе. Когда Мони присоединилась к остальным, подготовка была уже закончена. Во всяком случае, храбрая группа очень скоро отправилась в поход на Ригу.

Мони знала мало, только, что один из оперативников-агентуристов хочет провести встречу с агентом. Но одно указание руководителя группы совсем сбило ее с толку. Он попросил юную разведчицу быть особенно осторожной, потому что один из членов группы, Клаус, мог быть двойным агентом и с большой вероятностью работать на российскую разведку. А во всем прочем о поездке он говорил как о "прогулке".

И наконец – она это даже предчувствовала – он сообщил, что пуллахский квартет едет под "легендой" туристов. Не моргнув глазом он продолжил, что исходя из этого, каждый должен быть готов пробыть на территории прибалтийских стран подольше, не в последнюю очередь – ради поддержания "легенды". – Ведь турист не поедет на Балтийское море всего на три дня. Он останется там, как минимум, на две недели.