Последний адмирал Заграты - Вадим Панов

– Потому что переделанными паротягами я Генриха не разобью, – издевательски объяснил дер Фунье. – И вы сами мне об этом рассказали, барон. И еще вы упоминали бронепоезд, но забыли об артиллерии, двух импакто и подавляющем преимуществе в живой силе. – Нестор поднялся на ноги и теперь скалой возвышался над вжавшимся в кресло Нучиком. – Генрих мчится на юг, барон, он жаждет расправиться со мной, потому что его захлестнули эмоции. Это всё, что у него есть – эмоции и тяжеленные кулаки. У нас же, в отличие от короля, есть четкий план войны, но он основан на использовании «Длани справедливости». И если вы продолжите вставлять палки в колеса, мне придется плюнуть на наше маленькое предприятие и тем оказать любезному кузену большую услугу – позволить удержать власть.

– И что же ты будешь делать? – Нучик очень хотел, чтобы в вопросе слышалась издевка, хотел дать понять, что деваться дер Фунье некуда, но у него не получилось.

– Покину Заграту.

– Так просто?

Нестор пожал могучими плечами:

– А что здесь сложного? В Зюйдбурге находятся четыре цеппеля, я могу зафрахтовать любой из них и отправиться, куда захочу. Любая армия Герметикона с радостью выдаст мне офицерский патент.

– А как на твоей репутации скажется мятеж против законного короля Заграты?

– Никак не скажется! Кого волнуют мелкие события на задрипанной планете? – Нестор скривил губы: – В отличие от Генриха, я прекрасно понимаю место Заграты в Герметиконе – она никому не интересна. – Дер Фунье выдержал паузу, презрительно оглядел Нучика и продолжил: – Поскольку свои перспективы я обрисовал, то перейдем к планам Компании относительно этого мира. Начнем с того, что, как только мой цеппель уйдет в «окно», вы эти самые планы сможете смело отправлять в печку…

Блеф или нет? Решение нужно принимать прямо сейчас. Нужно обдумать слова проклятого адигена и понять, действительно ли окончание мятежа вернет Генриху утраченные было позиции? Сумеют ли северяне совершить задуманное, если армия вернется в Альбург? Вряд ли – в этом дер Фунье прав. Но и усиливать непредсказуемого, почуявшего вкус власти адигена барону не хотелось. Компания ценила Нестора, однако…

– Кстати, просматривая вашу корреспонденцию…

– Ты вскрыл мое послание на Галану?! – Директор-распорядитель покраснел от гнева.

– Я?! – искренне удивился дер Фунье. – За кого вы меня принимаете, барон? Почту вскрыли мои люди, я же просто ее просмотрел… Забыл сказать, что вам нужен новый курьер, прежний чем-то отравился…

– Ты ответишь за это!

– Перед кем?

Нучик осекся.

Нестор выдержал паузу, давая галаниту возможность зачитать список, не дождался, выразительно усмехнулся и продолжил:

– Так вот, барон, просматривая вашу корреспонденцию, я обратил внимание на досадные ошибки в финансовых отчетах. По моим оценкам, вы взвинтили стоимость происходящего в Зюйдбурге на пятьдесят тысяч цехинов, и я могу это доказать. Полагаю, директора-наблюдатели не придут в восторг от ваших маленьких шалостей.

– Можешь доказать?

– Я распорядился задержать вашего помощника по финансовым вопросам… Не арестовать, конечно же, просто задержать для разговора… Необычайно интересного разговора.

В черных глазах мятежника пылала холодная насмешка. Черные глаза задавали простой вопрос: «Воюем или договариваемся?» Черные глаза предупреждали: «Воевать не надо…»

Черные глаза адигена обещали столько неприятностей, что Нучик сдался:

– У тебя будет корабль, Нестор.

Воевать сейчас – безумие. Нужно собраться с мыслями, понять, как крепко держит его за горло проклятый мятежник, попытаться выправить отчеты…

– И еще пять тысяч цехинов, барон. Завтра утром я должен расплатиться по нескольким счетам и выдать жалованье наемникам.

– Хорошо.

Нестор допил вино, подмигнул портрету какого-то древнего короля, что украшал стену кабинета, повернулся к Нучику спиной, явно намереваясь выйти из комнаты, но задержался и, не оборачиваясь, произнес:

– Мне надоело, что вы мне тыкаете, барон. В следующий раз потрудитесь быть вежливым, или я отрежу вам язык.

– Как вы и хотели, синьор: месса еще не закончилась. – Теперь старый Бен обращался исключительно к Валентину, на заносчивого старался даже не смотреть лишний раз – мало ли что? – Дальше ехать никак нельзя: во время воскресной мессы площадь оцеплена.

Помпилио сложил газету, которую распорядился купить сразу же, едва они въехали в Альбург, и недружелюбно посмотрел на трех гвардейцев в бирюзовых мундирах, перекрывших выезд на площадь. Посмотрел так, словно размышлял: замечать их или нет? В результате принял решение прогуляться и шевельнул правой рукой. Валентин соскочил с козел и помог Помпилио покинуть коляску.

– Мы успели, мессер.

– Очень хорошо, Теодор. И повозка мне понравилась.

– Я передам ваши слова вознице, мессер, ему будет приятно.

– Тогда не передавай.

Бен, который тоже слез на землю и теперь стоял у лошади, держа кепку в руке, молча выругался, но сумел сохранить на лице бесстрастное выражение.

– Ты не забыл приглашение, Теодор?

– Как можно, мессер? – Валентин извлек из нагрудного кармана пропуск, подписанный Генрихом II и скрепленный его личной печатью, с легким поклоном передал его хозяину и продолжил: – С вашего позволения, мессер, я отправлюсь на поиски нового алхимика. Я знаю людей, которые дадут необходимые рекомендации.

– Выброси это по дороге. – Помпилио отдал слуге газету. – И возьми коляску.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, мессер.

– Как хочешь. – Помпилио помолчал, повторяя в уме состоявшийся разговор, после чего осведомился: – А как я его найду?

Теодор повернулся к вознице:

– Ждать здесь.

– Конечно, синьор.

Валентин перевел взгляд на хозяина:

– Коляска будет ожидать вас здесь, мессер, на этом самом месте.

– Спасибо, Теодор. Что бы я без тебя делал?

– К вашим услугам, мессер.

Бену очень хотелось спросить, как же он будет общаться с чванливым адигеном в отсутствие Валентина, но здравомыслие заставило его прикусить язык – с такими людьми лучше не шутить. Вместо этого он натянул на голову кепку, разумеется, после того, как Помпилио и его слуга отошли на несколько шагов от коляски, однако тут же стянул ее, поднял глаза к колокольне, поднес ко лбу указательный и средний пальцы правой руки и вознес главному загратийскому святому коротенькую молитву. В конце концов, Бен тоже был олгеменом и желал извиниться за пропуск утренней мессы.

Высоченная колокольня, шпиль которой – им служила статуя святого Альстера – упирался в самые облака, была архитектурным центром Альбурга, превосходя по красоте не только дома горожан – что естественно, но и расположенный в половине лиги к югу королевский дворец. Четырехугольная, сложенная из темно-коричневого камня, она, казалось, сошла со страниц детских сказок, элегантно соединяя тяжеловесность классической адигенской архитектуры с воздушной легкостью стиля нуво, овладевшего умами строителей на закате Эпохи Ожерелья.