Сын Войны, Дочь Хаоса - Джанетт Рэллисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом Рорк отвёз меня домой, чтобы пожелать спокойной ночи Кэндис без зрителей. Он, по-видимому, не пропустил бы свой поцелуй.
Я вошла в дом и сбросила туфли. Папа сидел в гостиной и читал книгу под названием «Виды жуков Ближнего Востока». Он взглянул на меня.
— Что-то не так с тем парнем, с которым ты встречаешься. Он посылает тебе странные вещи.
Я оглядела комнату, пока не увидела открытый почтовый ящик рядом с папиным креслом. Я подошла и схватила его.
— Нельзя открывать чужую почту.
— Можно, если ты отец и хочешь знать, что мальчики посылают твоей дочери.
Я не стала спорить. Вместо этого я прошла в свою спальню, села на кровать и заглянула в коробку. Внутри был кувшин с галлоном воды в бутылке.
Маленькую карточку с надписью.
«На случай, если тебе понадобится дождь, обильно сбрызни. Пригодно 24 часа в сутки в любом месте».
Я улыбнулась карточке, и напряжение вечера улетучилось. Дейн думал обо мне. Он был готов увидеть меня в любое время и в любом месте. После того, как Рорк вернулся домой, и я услышала, как они с папой легли спать, я написала Дейну:
«Мне бы не помешал гром. Встретимся у моей двери через полчаса».
Я слышала гром в дальних уголках своего сознания, набирающий силу, катящийся облаками по небу, как пена на океанских волнах. Кто мог устоять перед громом?
Я быстро приняла душ, чтобы мои волосы были влажными, затем не вытерла их полотенцем, прежде чем снова одеться. Стараясь не капнуть на свой мобильный телефон, я проверила, ответил ли Дейн. Никаких новых сообщений. Возможно, он даже не посмотрел на свой телефон. Насколько я знала, он был в постели. И всё же я прокралась по дому, чтобы выключить сигнализацию.
Было странно красться по своему дому в темноте. Вещи в комнатах казались неестественно тихими, как будто они наблюдали за мной. Медленно я отпёрла засовы. Я беспокоилась, что каждый приглушенный щелчок может предупредить моего отца о том, что я делаю.
Прошло всего двадцать минут. Дейна бы здесь ещё не было. Мне пришлось бы ждать на пороге, чтобы посмотреть, появится ли он. Положив руку на дверную ручку, я заколебалась. Я даже не знала, получил ли Дейн моё сообщение. И рядом был серийный убийца. Безопасно ли было выходить на улицу и ждать десять минут в одиночестве в темноте?
Я отогнала эту мысль прочь. Если бы я слишком боялась выходить на собственное крыльцо, я бы слишком боялась что-либо делать в жизни. Я не собиралась позволять страху овладеть мной.
Осторожно, беззвучно я открыла дверь. И там, на крыльце стоял Дейн. Свет от уличного фонаря вырисовывал его силуэт, подчёркивая широкие плечи и мускулистую фигуру. Он улыбнулся, но ничего не сказал.
Я вышла наружу, тихо закрыла за собой дверь и повернулась к нему. Он провёл рукой по моим мокрым волосам.
— Ты прекрасна, — прошептал он, а затем наклонился и поцеловал меня. Я обвила руками его шею и поцеловала в ответ.
Это было похоже на раскат грома.
* * *
В течение следующей недели Миндальные Радости появлялись в моём шкафчике каждый день. Дейн не сказал мне, как ему удалось положить их внутрь. Его объяснения чередовались между магическими способностями и навыками ниндзя. Он ждал меня каждое утро, и мы гуляли, разговаривая, перед занятиями. У него был способ заставить меня почувствовать, что всё, что я говорила, было интересным, что я была важна, что у меня был безграничный потенциал.
Наконец-то я смогла задать личные вопросы, которые хотела задать на нашем свидании. Он сказал, что у него было всего несколько подружек — ничего серьёзного, но он не сказал мне, каково его определение «серьёзных» или «нескольких». Дейн мечтал путешествовать по миру. Его целью было посетить все континенты к тому времени, когда ему исполнится двадцать пять. И он хотел когда-нибудь стать полицейским.
Я не сказала ему, что уже побывала на всех континентах, и большинство из них были переоценены, или что полицейские не получали зарплату, достаточную для оплаты путешествий по миру. Нужно позволять людям мечтать.
Однажды утром я спросил о его семье. Я почувствовала внезапное напряжение в его руке, когда он держал мою.
— Не так уж много нужно сказать, — сказал он мне. — У меня есть старший брат. Моя мать работает риелтором, а мой отец умер от рака, когда мне было восемь.
— Мне так жаль.
Это было то, что люди всегда говорили мне, когда узнавали о моей матери. Теперь я вдвойне почувствовала явную неадекватность этой фразы. Данного или полученного утешения было недостаточно. Я открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но не могла придумать, что именно. Слова — плохие иглы для зашивания ран.
Он сжал мою руку.
— Всё в порядке. Я знаю, ты понимаешь.
Я понимала, и в этой связи меня это утешило. Я сжала его руку в ответ, и на мгновение никто из нас ничего больше ничего не сказал. Я подумала о тех временах, когда видела вспышки другой стороны Дейна, о временах, когда выражение его лица было на грани… Я не совсем понимала, что это за эмоции. Какая-то мрачная серьёзность. Возможно, боль. Возможно, решимость преодолеть боль. Была ли причиной этого смерть его отца?
— Так куда ты хочешь поступить в колледж? — спросил Дейн, меняя тему.
Папа всегда говорил нам, что мы должны поступить в колледж там, где бы он ни был в то время, и переезжать, когда он переедет. Затем, после того как мы прошли все необходимые занятия, он мог просто получить степень в университете по нашему выбору.
Я пыталась объяснить папе, что было бы более экономически выгодно выбрать университет и посещать его в течение четырёх лет, но папа отказался понять мою точку зрения. Он всегда говорил: «Путешествуя со мной по миру, ты получишь лучшее образование, чем в классе».
Насколько это выгодно с точки зрения затрат, эти слова никогда не волновали его. У папы были семейные деньги. Он смутно намекал на точную сумму, и мне было неприятно думать о том, сколько он потратил впустую, покупая и продавая дома, которые он переделывал в крепости. Иногда ему платили за его исследования. Его клиенты встречались с ним, пока мы стояли лагерем у полюсов, и давали ему толстые конверты, наполненные деньгами, в обмен на… ну, я не была уверена, за что это было в обмен. Я надеялась, что это не из-за