Плата Харону - Чингиз Абдуллаев

— Вы входили вечером в эту комнату?

— Не помню. По-моему, нет.

— Кто, по-вашему, мог желать смерти Сергея Леонидовича?

— Очень многие. Его не любили в Администрации Президента. Но из присутствующих на даче никто не хотел его убить, это точно.

— Почему вы в этом так уверены?

— А зачем, например, Семену Григорьевичу или Игорю убивать своего хозяина? Чтобы оказаться на улице? Или зачем это нужно самой Лейле Махмудовне, которую вы тоже подозреваете. И тем более ее брату Сайду, которого просто выселят из Москвы. Знаете, как поступают с лицами кавказской национальности? А Сергей Леонидович купил ему московскую прописку.

— А Кузнецов? Лариса задумалась.

— Нет, — наконец решительно сказала она, — все, что угодно, но только не это. Он никогда не пойдет на убийство. Может нанять киллеров. Но самому убивать… Тем более двоих сразу… Для этого у него кишка тонка.

— А вы говорили, что он спит и видит, как стать президентом банка.

— Верно. И сейчас повторю то же самое. Но убивать он не будет. Для этого он слишком осторожен. И вы напрасно теряете время, убийцу нужно искать не здесь. В последнее время за Сергеем Леонидовичем следили. Он вам об этом говорил?

— Кто именно следил?

— Он говорил, что это ребята из службы охраны президента. Но точно ведь все равно нельзя было узнать. Как вы думаете, он поправится?

— Думаю, да. Больше ничего не хотите рассказать?

— Я больше ничего и не знаю, — улыбнулась Лариса, — но точно уверена, что я бы не стала стрелять в Блумберга. И мне не нужно было бегать для этого на другую дачу. Сергей Леонидович держал пистолет, и я знаю, где он находится.

— Пистолет? — спросил Дронго. — Вы можете его принести?

— Конечно. Но он зарегистрирован на самого Сергея Леонидовича.

— Ничего, — успокоил он женщину, — я ведь не собираюсь его конфисковывать. Когда пойдете за пистолетом, позовите сюда Семена Григорьевича.

Она поднялась и, покачивая бедрами, вышла из комнаты. Почти сразу вошел Семен Григорьевич. Он был растерян, подавлен, смущен. Войдя в комнату, нерешительно замер у дверей.

— Проходите, — приветливо предложил Дронго, — садитесь в это кресло.

— Лучше я на стуле посижу, — водитель сел на стул у входа. — У меня одежда вся мокрая, поэтому я лучше у входа.

— Да, я помню, — кивнул Дронго, — вы ведь упали. А где вы почистили одежду?

— В ванной комнате, — пояснил водитель, — но все равно пятна остались.

Я без куртки был. А там такая темень была, вы же сами все видели.

— Конечно. Хорошо еще, что вы не ударились сильно. Это вы рассказали Лейле Махмудовне про убийство Паши?

— Да, когда возвращались из больницы. Она сначала не поверила, кричала, ругалась. А потом стала плакать.

— Какие у них были отношения с убитым? Он ведь обычно возил ее.

— Да, он работал с ней. Знаете, с женщиной всегда труднее работать, чем с мужчиной. Нужно ждать ее часами у косметического салона, у парикмахерской. Но Паша был терпеливый. Он книги любил читать, газеты. Поэтому всегда брал с собой большой резерв, чтобы можно было спокойно ждать. Он вообще был хороший парень.

И кто мог его убить, ума не приложу.

— Может, кто-то из присутствующих на даче? Семен Григорьевич испуганно замахал руками:

— Да что вы говорите! Здесь его все любили. Сергей Леонидович, Лейла Махмудовна, Олег Михайлович, Лариса наша, Сайд. А с Игорем они даже дружили.

Нет, здесь никто его не мог убить, это точно.

В комнату вошла Лариса, она принесла небольшую коробку, протянула ее Дронго.

— Можете посмотреть. Из него уже давно не стреляли. Посмотрите, какая смазка.

Дронго открыл коробку и достал пистолет. Провел пальцем. Действительно, смазка. Заглянул в дуло. Понюхал ствол.

— Согласен, — улыбнулся он, возвращая коробку Ларисе, — из него действительно давно не стреляли. Можете положить коробку на место.

Она забрала коробку и вышла из комнаты. А он остался с Семеном Григорьевичем.

— Вы большую часть вечера сидели на диване в коридоре, — сказал Дронго.

— Можете вспомнить, кто выходил из гостиной перед выстрелами?

— Могу, — уверенно сказал водитель, — вы выходили. И зашли в бильярдную.

— Это я тоже помню. Кто еще?

— Кузнецов выходил. Лейла Махмудовна. Лариса наверх поднималась. Сайд несколько раз выходил, охрану проверял. Игорь тоже выходил, тоже охрану проверял. Все. Больше никто не выходил.

— Получается, что все выходили, — подвел безрадостный итог Дронго. — А в момент выстрелов где вы сами были?

— А я вышел из дома, чтобы покурить. Как раз перед тем как кричать начали, и я сразу в дом побежал.

— И ничего не видели. Вспомните, может, вы что-то видели перед этим?

— Да нет. Я видел, как вы проходили мимо меня, как поднимается наверх Лариса, потом пошел к дверям. И вышел на улицу. Нет, никого не видел. Хотя подождите…

Он задумался.

— Еще Игорек был. Я как раз выходил, а он возвращался обратно. Только он пошел не в гостиную, а в эту комнату. Как раз в аккурат перед выстрелами.

Дронго почувствовал, как начинает нервничать.

— Еще раз уточните, Семен Григорьевич, — чуть напряженным голосом сказал он, — вы точно помните, что, когда вы выходили из дома, сюда, в коридор, вошел Игорь и прошел в эту комнату?

— Да, точно, — уверенно сказал водитель, — я еще его окликнул, спросил, как дела, а он мне махнул рукой: все, мол, в порядке. Точно помню, что он был.

— Спасибо, — кивнул ему Дронго, — вы мне очень помогли. Вы можете идти.

И позовите сюда Игоря. Он как раз сидел вместе с вами на диване. Пусть он ко мне придет.

Глава 12

Игорь вошел в комнату в своем обычном состоянии — молчаливый и угрюмый.

«Его разговорить будет трудно», — подумал Дронго.

— Садитесь, Игорь, — строго сказал он. С этим парнем нельзя было фамильярничать. Игорь прошел и сел напротив.

— Когда вы узнали о том, что должно было вчера случиться? — уточнил Дронго.

— Два дня назад, — четко ответил Игорь.

— Вы раньше работали в МВД?

— Да.

— Почему оттуда ушли?

— Не сошелся с ними характером, — пожал плечами молодой человек.

— Вы умеете стрелять?

— Я не убивал Пашу, — ответил Игорь, — мы с ним дружили.

— Я вас об этом не спрашивал. Я просто поинтересовался, умеете ли вы стрелять?

— Да бросьте вы, — огрызнулся Игорь, — я ведь не ребенок, все понимаю.

Пашу мог убить только кто-то из нас шестерых. Тот, кто знал о точном времени и месте, откуда он будет стрелять. Но я этого не делал.

— Где вы были в момент совершения преступления?

— Какого? Убийства Паши или покушения на жизнь Сергея Леонидовича?

— Интересный взгляд. Вы считаете, что между этими двумя событиями прошло много времени?

— Нет. Они случились одно за другим. Когда мы поднялись на веранду, труп Паши еще не успел остыть. Я ведь мертвецов и раньше видел. Его убили за секунду до выстрелов, это точно.

— И кто, по-вашему, мог это сделать?

— Не знаю. Хотя, думаю, любой, кто ненавидел Сергея Леонидовича. У Паши был смазанный удар по голове. Может, тот, кто бил, и не хотел убивать, а просто рассчитывал оглушить. Так бывает, когда бьет женщина, которая не рассчитывает своих сил.

Наступило молчание. Дронго покачал головой: «Ай да Игорь».

— Вы хотите сказать…

— Я ничего не хочу сказать. Просто говорю то, что думаю.

— И тем не менее вы уже сказали. Почему я должен считать, что это могла сделать женщина?

— Ненависть или ревность — очень сильная причина для убийства. Вы об этом не думали?

— О ревности или об убийстве? — Игорь впервые чуть улыбнулся:

— Обо всем понемногу. Просто в этом доме была довольно фальшивая атмосфера. Я ведь работал с обоими супругами и поэтому все видел. Хозяин дома был настоящий кобель, не пропускал ни одной юбки, а это не могло нравиться его супруге. Впрочем, она уже давно махнула на все рукой. Они спали в разных комнатах, а он поселил на даче еще и своего секретаря.

— С ней он тоже встречался? — А как вы думаете?

— Ваша жена — его троюродная сестра. Но вы, очевидно, не очень любите Блумберга. Можно узнать почему?

— Нельзя. Я отношусь к нему нормально, вот и все.

— Ваша жена бывает у них дома?

— Не вижу в этом необходимости, — неожиданно резко ответил Игорь.

— Но они же родственники.

— Седьмая вода на киселе. Тоже мне, родственники, — пробормотал Игорь.

— Вы не пускали свою супругу сюда?

— Не пускал. Это все имеет отношение к нашему делу?

— Вы ее ревновали к Блумбергу.

— Занимайтесь своим делом, — с неожиданной ненавистью сказал Игорь. — Что она делает и кто она — я сам разберусь. Она уже давно уволилась из банка и работает в другом месте. Вы лучше разбирайтесь с женщинами Сергея Леонидовича, которые были вчера вечером на даче.