Без вины виноватые - Александр Островский

Кручинина. Оказалось, что я была обманута самым безжалостным образом. Когда мне писали, что мой сын умер, он был жив, он выздоровел. Его отдали кому-то в приемыши.

Дудукин. Кому же?

Кручинина. Ничего неизвестно, никто не знает. У кого только можно было спросить, я спрашивала. Некоторые помнят, что действительно были какие-то приезжие купцы или мещане, а кто говорит, что и господа, что взяли ребенка и уехали; а куда – никто не знает. Так и следов не осталось.

Дудукин. Где ж теперь следов искать! Кому ребенок мешал, кому нужно было его спрятать, так уж, поверьте, спрятали хорошо.

Кручинина. Так вы думаете, что это сделано умышленно, что его хотели сбыть с рук?

Дудукин. Без сомнения. А то зачем же было писать вам, что он умер?

Кручинина. Да, конечно. Ну, вот видите ли… А вы все советуете успокоиться.

Дудукин. Да и думать-то об одном и том же что хорошего! Пользы никакой не будет, ничего не придумаете, а с ума сойти можно.

Кручинина. Да, можно, можно; я теперь понимаю, что даже легко сойти с ума.

Дудукин. А вы положитесь на судьбу! Коли суждено вашему сыну найтись, так он найдется.

Муров показывается на террасе.

А пока будем жить и веселиться! Жизнь для радостей дана.

Входит Муров.

Явление четвертое

Кручинина, Дудукин и Муров.

Муров. Там последний роббер кончили; новая партия составляется.

Дудукин. Извините! Я побегу, усажу господ играющих и сейчас же возвращусь. (Уходит.)

Муров. Вы мне позволите побеседовать с вами?

Кручинина. Вы имеете что-нибудь сообщить мне?

Муров. Имею; но, к сожалению, известие не совсем приятное.

Кручинина. Ничего, говорите! Я приятными известиями не избалована.

Муров. Я видел того человека, о котором давеча говорил вам.

Кручинина. Что же вы узнали от него?

Муров. Что этот купец Простоквашин…

Кручинина. Вы, кажется, говорили: Иванов?

Муров. Я давеча ошибся, а потом вспомнил. Так вот-с что: купец Простоквашин вместе с приемышем своим, года три или четыре тому назад, уехали в Астрахань по своим торговым делам; оба там захворали какой-то заразительной болезнью и умерли.

Кручинина. Если это и правда, то ведь осталась вдова. Уж вам лучше сказать, что все умерли.

Муров. Нет, как можно! Зачем ей умирать! Помилуйте! Вдова осталась, непременно осталась.

Кручинина. Где ж она, что ж она?

Муров. А она, должно быть, с огорчения, вышла замуж за молодого человека, за своего приказчика.

Кручинина. Как ему фамилия?

Муров. Это неизвестно; впрочем, легко узнать: стоит только спросить, за кого вышла замуж вдова купчиха Непропекина.

Кручинина. Вы сейчас только сказали, что фамилия этого купца Простоквашин, а теперь уж Непропекин!

Муров. Как, неужели? Впрочем, спорить не смею; я очень часто перепутываю фамилии.

Кручинина. Теперь еще вопрос: во всем том, что вы мне говорили давеча и теперь, есть сколько-нибудь правды?

Муров (смеется). Вопрос категорический! Не сомневайтесь! Есть!

Кручинина. Что же именно?

Муров. Что сын ваш умер, что его давно нет на свете, и пора забыть все это дело.

Кручинина. Забывайте; я вам не мешаю.

Муров. Нет, я вам советую. Занимайтесь своим делом артистическим, благо оно идет у вас так успешно. Вы не семнадцатилетняя девочка; вам уж пора бросить сентиментальность, пора иметь рассудок и смотреть на жизнь серьезнее.

Кручинина. Как вы осмеливаетесь давать мне советы!

Муров. Вы меня сами вынудили. Вы тут ездите по городу, расспрашиваете, нашли какую-то полоумную старуху… Приятно ли мне это – подумайте! Я один из самых крупных землевладельцев, у нас скоро выборы, я баллотируюсь на видную должность, а вы тут заводите сплетни; так и жди какого-нибудь скандала.

Кручинина. Да какое мне дело до вас? Я ищу своего сына; мне запретить никто не может.

Муров. Вот что! Я еще раз предлагаю вам бросить всю эту мелодраму и помириться со мной на самых выгодных для вас условиях. А если не хотите, так по крайней мере уезжайте отсюда.

Кручинина. Я не хочу ни того, ни другого. Я обязана сыграть здесь еще два спектакля, и сыграю их, и уеду тогда, когда мне заблагорассудится.

Муров. Обязаны! Что за обязательства! Сборы здешние, что ли, вас очень прельщают? Так я вам заплачу, заплачу и антрепренеру.

Кручинина. Вы уж заплатили мне злом за добро, а за зло, которое вы мне сделали, у вас не хватит состояния заплатить мне. Я не так богата, как вы, а готова заплатить, что угодно, чтоб только не видать вас, чтоб вы не встречались мне никогда. Я избегала вас, вы сами меня нашли.

Муров. Вот видите ли, я бы для вас и даром уехал отсюда, без всякой платы, да мне нельзя. Я здешний обыватель, здесь все мои интересы, а у вас что здесь? Только одни фантазии. Так фантазировать можно и во всяком другом месте. Послушайте, не ссорьтесь со мной! Вам это будет невыгодно: я человек сильный, у меня большая партия.

Кручинина. Я не боюсь вас. Я знаю, что вы способны на все; но хуже того, что вы сделали, вам уж не придумать.

Муров (пожимая плечами). Ну, как угодно.

Входит Дудукин.

Явление пятое

Кручинина, Муров и Дудукин.

Дудукин. Вот я и опять у ваших ног. Угодно вам погулять по саду?

Кручинина. Нет, здесь свежо. Я пойду в комнаты. Не провожайте меня, я и одна дорогу найду.

Дудукин. Ну, как вам угодно.

Кручинина уходит.

Муров. Нил Стратоныч, скажите, пожалуйста, этот молодой актер, которого я сейчас у вас видел, имеет способности?

Дудукин. Да, кажется. Жаль только, что поучиться ему не у кого, образцов не видит, так и застрянет в провинции. А теперь-то бы и учиться, пока молод.

Муров. Ну, на вид-то он не очень молод.

Дудукин. Беспорядочная жизнь, кутежи, бессонные ночи их рано старят.

Муров. А как вы полагаете, сколько ему лет?

Дудукин. Да лет двадцать с чем-нибудь, никак не больше.

Муров. Не может быть. Ему, я полагаю, под тридцать.

Дудукин. Почему вы спросили о нем?

Муров. Да уж очень он ведет себя развязно, громко говорит, судит решительно.

Дудукин. Ну, уж не взыщите! Это их манера, держать себя не умеют.

Муров. Беседку-то вы перестроили?

Дудукин. Перестроил, и эстраду для музыкантов выстроил.

Муров. А кто он, этот артист, и откуда?

Дудукин. Фамилия его Незнамов; а откуда он, кто ж его знает. Да что он вас интересует?

Муров. Нет, я так спросил. В нем что-то такое есть. Видно, что он не простого происхождения.

Дудукин. Ну, происхождения-то своего он и сам не знает.

Муров. Напрасно вы их пускаете.

Дудукин. С ними как-то веселее. Да кому ж они мешают? Я не знаю, со мной они всегда очень учтивы.

Муров. С вами, этого мало. Надо, чтоб они со всеми были учтивы. Я ему заметил, что прежде молодые люди были гораздо почтительнее к старшим, а он имел дерзость возражать. Вероятно, говорит, старики прежде были умнее и почтеннее. Глупый ответ. Так вы говорите, что ему лет двадцать?

Дудукин. Да, около того.

Муров. Вы пруд вычистили?

Дудукин. Вычистил и рыбы напустил, теперь и не узнаете.

Муров. Любопытно взглянуть.

Дудукин. Пойдемте!

Идут в глубину сада. Из дома выходит Коринкина, за ней Миловзоров.

Явление шестое

Коринкина и Миловзоров.

Миловзоров. Куда вы устремляетесь?

Коринкина. Нужно сказать несколько слов Нилу Стратонычу.

Миловзоров. Еще успеете.

Коринкина. Да ты что, в нежном настроении, что ли?

Миловзоров. Есть тот грех; теперь я и нежен, и красноречив, и умен, кажется, а вы от меня бежите.

Коринкина. Ну, да мало ль что? Ты представь, что мне теперь не до тебя. Что Незнамов, все скромничает?

Миловзоров. Нет, разрешил. Они с Шмагой так и не отходят от стола. Кругом их собралось большое общество; Шмага острит, а Незнамов всякого, кто чуть заважничает, вздумает говорить свысока или подтрунить над ними, так и режет, как бритвой. А кругом них публика так и грохочет. У них там пир горой, разливанное море. Тот говорит: «Со мной, господин Незнамов, выпьемте!» Другой говорит – со мной! А Шмага только приговаривает: «И я с вами за компанию».