Девочка Лютого (СИ) - Саша Кей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не могу понять, почему мне никак не удается взять себя в руки. Олег прав, я на самом деле сильнее, чем кажусь. В балете слабаки не выживают. Сила воли, целеустремленность и способность пахать без продыху — это то, без чего примой не стать. Да что там примой! Даже кордебалет тогда будет не по зубам!
Я справилась, когда на моих глазах погиб отец. Я выдержала, когда услышала приговор педагогов, вернувшись в школу после операции. А какой-то мудак почти сломал меня за несколько часов! Нет! Хрен тебе, Комолов! Я не буду трястись от ужаса!
Здоровая злость ненадолго помогает погасить необоснованный страх, и через некоторое время я все-таки решаюсь лечь спать, но со включенным светом.
Мне снится кошмар.
Я снова стою во дворе особняка Комолова, но в окне второго этажа я вижу себя с пустым взглядом. Я отворачиваюсь, чтобы не смотреть, как меня насилуют. Все смазывается, и в следующий момент я бегаю по дому, пытаясь что-то найти. Обнаруживаю Юлю, зажатую между лежащим на кушетке Ярославом и долбящим ее в задницу Комоловым, который приговаривает: «Мне для друга ничего не жалко!» Юля выпускает изо рта член кого-то третьего, поворачивается лицом ко мне: «Ты почему до сих пор не открыла дверь? Тебе срочно надо найти дверь! Если ты ее не найдешь, то займешь мое место!» Я в ужасе выбегаю куда-то и пытаюсь найти дверь, но на моем пути встает один из ублюдков, угрожавших мне во дворе. Я бросаю в него откуда-то взявшийся камень, но он превращается в котлету.
С криком я просыпаюсь в момент, когда это подонок во сне начинает ко мне подбираться.
Не сразу соображаю, что на самом деле меня будит звонок в дверь.
Кто ко мне рвется посреди ночи?
Наверно, положено разозлиться, но я благодарна этому неизвестному за то, что вырвал меня из объятий кошмара.
Накидываю длинную рубашку и, слегка пошатываясь, бреду в прихожую.
Проверив цепочку, заглядываю в глазок. Макс.
Что ему надо?
Приоткрываю дверь.
— Мне с балкона видно, что у тебя еще горит свет. На, забери. Мне чужое в доме не нужно, — он протягивает мне то, что умыкнул Олег. За минусом содержимого.
Я понимаю, что сейчас он отдаст мне посуду и уйдет, а я снова останусь один на один со своим страхом.
Откинув цепочку, распахиваю дверь шире и вцепляюсь в протянутую им руку. И с не пойми откуда взявшейся силой затаскиваю Макса в прихожую. Он теряется и позволяет мне это провернуть, но, когда я закрываю дверь на замок, он холодно уточняет:
— Что это значит?
Лихорадочно соображаю, как уговорить его остаться.
— Пожалуйста… пожалуйста, побудь со мной немного. Хочешь, я тебе что-нибудь приготовлю? Или может ты хочешь кофе? У меня и чай есть, — несу я какую-то ересь. — Хоть немного побудь. Иначе я сойду с ума.
Макс пристально вглядывается в мое лицо, я понимаю, что он сейчас мне откажет, но я не могу этого допустить. Мне плевать, что, возможно, ему завтра нужно рано встать, плевать, кем он меня считает. Мне просто страшно одной.
— Я… я сделаю, все, что ты хочешь, просто посиди со мной, — умоляю я.
— Тебя опять несет, — определяет он.
Я снова вцепляюсь в его руку и тащу в глубь квартиры. Сейчас мне нет никакого дела до того, разулся ли он. Пусть хоть в резиновых сапогах ходит. Но Макс смотрит на мои босые ступни, задерживается, чтобы снять обувь, и позволяет увлечь себя на кухню. Вытянув длинные ноги, он садится на то же место, что и Олег.
— Выкладывай, дурная.
Я сбивчиво пытаюсь объяснить, что я не блажу. Спать я не могу и сегодня даже не буду больше пытаться. Но я все равно схожу с ума от страха. Мне бы до ухода на работу продержаться…
— Ясно. Опять паническая атака. Тебе к врачу надо, — хмурится он.
— Да-да, конечно. К врачу. Я непременно пойду, но сегодня побудь со мной, сколько сможешь.
— И давно тебя колбасит? Ты вообще спала?
— Вчера почти не спала, и сегодня не могу, — признаюсь я с облегчением, кажется, он надо мной сжаливается.
Макс достает телефон и заднего кармана, что-то в нем проверяет и сдается.
— Ладно, я посижу с тобой, пока ты не уснешь. У тебя входная захлопывается?
Я остервенело киваю. Слава богу, он не уходит.
— Пошли. Показывай, где спишь.
Я веду его в спальню. С телефоном в руках Макс усаживается в кресло у окна. Я залезаю на кровать и обнимаю одеяло, но и через десять минут я не могу успокоиться. Мне все кажется, что стоит мне моргнуть, как Макс уйдет. Я еще некоторое время ворочаюсь, но все же, в конце концов, решаюсь попросить:
— Ты не мог бы пересесть на кровать? Я так буду чувствовать, что ты рядом.
Макс отрывается от экрана и смотрит на меня скептически.
— Если это трюк, чтобы со мной переспать, то у тебя ничего не выйдет.
— Да какой-там переспать, — бормочу я. — Мне бы от мужиков перестать шарахаться.
Он хмыкает, но помедлив все же пересаживается на кровать, потом подумав вытягивается на краю постели. Пальцами ног я чувствую ткань его спортивных штанов, это успокаивает. Какое-то время все идет нормально, и я даже начинаю задремывать, но тут Макс тянет через меня, чтобы сделать чуть тусклее свет бра над изголовьем.
Меня тут же начинает накрывать. Я задыхаюсь. Он резко отдергивает руку.
— М-да, с твоей профессией это проблема, — задумчиво тянет Макс, разглядывая меня. — Так ты все равно не уснешь.
Не понимаю, какое отношение танцы имеют к моей проблеме? Я же с женщинами занимаюсь.
— Посмотри на меня, — жестко сказал Макс. — Сейчас ты дома, в безопасности. Здесь светло, кроме нас никого нет, и ты все контролируешь. Ты это понимаешь?
Я киваю.
— Когда я делаю так, — он вдруг кладет мне руку на внутреннюю сторону бедра. — Ты можешь сказать «стоп», и я остановлюсь.
Расширившимися глаза я смотрю на его ладонь, которая скользит выше и накрывает мой лобок поверх трусиков.
— Или так. Ты можешь мне запретить. И я остановлюсь. Продолжим?
Я молчу не в силах определиться, на каком уровне сейчас мой страх. Возможно, если бы Макс хоть как-то продемонстрировал мне свое желание, я бы убежала в ужасе. Но его действия скорее напоминают медицинскую процедуру.
Мое молчание он воспринимает как согласие. Повторяя действия Комолова, Макс задирает на мне рубашку и прикасается к соскам. Я смотрю на
