Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - Фаня Шифман

На ульпену пало странное затишье, совсем не похожее на вязкую тишину фелио-эффекта.

Никто не заметил, что стало словно бы чуточку светлее. Те, кого ещё не успели вытолкать за ворота, с изумлением заметили, что экран на подиуме начал интенсивно выцветать, а движение силонокулл-туч становилось всё более вялым, и из них уже не вылетали тучи спиралек. Гроздья воронок вращались еле-еле, всё тише и тише завывал силонофон.

Ренана и Ирми медленно шли по улице, превратившейся в чужую и незнакомую, и опасливо оглядывались по сторонам, чтобы вовремя заметить опасность. Ирми знал, что дубоны охотятся за Доронами и всерьёз опасался за Ренану. Он осторожно накинул ей что-то на плечи и попросил закрыть волосы и лицо. Ренана пожала плечами и расправила накидку, надвинув её низко на лоб и укутав пышные волосы.

Только сейчас она обратила внимание, что и Ирми закутан в тёмный плащ, а сейчас ещё и накинул на голову капюшон. Ирми напомнил Ренане, чтобы она шла как можно ближе к серым заборам или стенам домов. Девушка не вполне понимала, куда он её ведёт, где они сворачивают.

Вдруг она увидела на неизвестно откуда возникшем между домами крохотном пустыре знакомую девушку в явно невменяемом состоянии. Блузка разодрана в клочья, из-под них просвечивает голое тело, одна нога без туфли, подол её сильно измятой юбки и ноги густо измазаны чем-то тёмным. Спотыкаясь, она словно через силу и очень медленно плелась навстречу очень странной походкой, широко расставив заплетающиеся ноги, и всхлипывала, озираясь вокруг дикими глазами. Лицо было всё в синяках и страшно распухло, волосы стояли дыбом, коса расплелась. Ренана с трудом узнала её и слабо вскрикнула: это была одна из первых красавиц ульпены и славилась особой аккуратностью, всегда элегантно и со вкусом одетая и причёсанная, сияла чистотой и ухоженностью. И вот она предстала перед Ренаной в пугающем обличье, не похожей на ту, какой её все знали.

Ренана остановилась, как вкопаная, и указала на неё Ирми. Потом тихо вскрикнула:

"Сареле! Это ты?.. Что с тобой, милая?" – "Эти… Ой… что они со мной сделали…

О-о-о… Жизнь кончена!" – "Что?" – заикаясь от страшной догадки и сильно побледнев, спросила Ренана. Но девушка не отвечала, только, едва шевеля посиневшими, распухшими и обкусанными губами, твердила одно и то же: "Жизнь кончена! О-о-о…" – и поводила во все стороны безумными глазами. Ренана подошла к истерзанной девушке вплотную, но та отшатнулась от неё, прижавшись к решётке забора: "Не… Я нечистая! Не трогай меня!" – твердила девушка, как в забытье.

Ренана обняла её за плечи и осторожно повела в сторону ближайшего подобия скверика, где усадила на каменную скамью, каких в Меирии Ренана не припомнит.

Ирми шёл за ними следом, потом присел немного поодаль, чтобы не смущать девушек.

Он сразу всё понял, поэтому тут же вытащил ницафон и, отвернувшись и прикрывшись ладонями, связался с Максимом и Хели.

Ренана склонилась над девушкой и начала осторожно расспрашивать: "Что случилось?" Но Сареле только твердила, как автомат: "Жизнь кончена… Жизнь кончена…

Менахем… Зачем мы познакомились… Зачем… О-о-о…" – и сразу же начала жарко бормотать, прильнув искусанными губами к уху Ренаны. Та с трудом улавливала из бессвязного бормотания Сареле жуткий рассказ о случившемся. Не сразу, но с нарастающим ужасом Ренана начала понимать сбивчивую речь Сареле.

Сареле, как, впрочем, все в Меирии, ничего не знала о планируемой на этот день людьми Пительмана и Арпадофеля операции колпакования. Она была на класс старше Ренаны и Ширли и училась в Неве-Меирийском филиале на отделении дизайна модной одежды. Её старшая сестра когда-то занималась на частных курсах у бабушки Шошаны Дорон, а сейчас жила в Шалеме с мужем и 4-мя или 5-ю детьми. Сегодня Сареле приехала из Неве-Меирии, чтобы встретиться со своей учительницей и обсудить курсовую работу.

Почти прикоснувшись посиневшими, искусанными губами к уху Ренаны, Сареле горячо и бессвязно продолжала шептать: "…изнасиловали… О-о-о-о!.." – "КАК!? И никто не видел, не слышал?" – "Я… не знаю, не знаю… как… Я кричала… их было много… они… окружили… тащили… били… я плакала… они смеялись… потом… зажали рот… я ничего не могла… они держали… четверо держат, один… Они сильные… их много… а вокруг воет и воет… никто не слышал… вытащили за ворота и… какой-то грязный двор… вдруг темно…" – глядя в пространство, твердила Сареле, то всхлипывая, то громко постанывая и дико озираясь.

Ренана знала, что у Сареле есть жених по имени Менахем, блестящий студент одной из лучших столичных йешив. Полгода назад Сареле исполнилось 17 лет, и в конце ближайшего лета у них должна была состояться помолвка. И вот – такая трагедия, такая катастрофа, сломавшая несчастной Сареле жизнь…

Вдруг Сареле приподнялась, пристально глянула на Ренану, как будто только что её увидела, и отшатнулась, истерически взвизгнув: "Ты что!.. Не прикасайся ко мне!..

Я нечистая… И этот… пусть не прикасается!" – указав на сидящего к ним спиной Ирми. Ирми всё ещё по-английски говорил по ницафону, но о чём, девушки не слышали.

"Ну, что ты, Сареле!.." – испуганно воскликнула Ренана. – "Нет-нет!.. – твердила девушка почти в забытье. – Жизнь кончена… Менахем меня бросит… На что я ему… нечистая… Нечистая, нечистая… Ой, Менахем, Менахем… Прощай, родной мой…" Ренана, глотая слёзы, крепко обняла девушку, взяла руку несчастной в обе свои руки и слегка поглаживала ей ладонь. Сареле, похоже, впала в полузабытьё, только мерно раскачивалась и стонала, привалившись к Ренане, теряющей душевные силы от пережитого кошмара, а главное – от рассказа Сареле.

Прошло несколько минут, показавшихся нескончаемо длинными, и неподалёку от них остановился какой-то маленький и необычный похожий на лягушонка драндулет с маленьким оранжевым маген-давидом на лобовом стекле. Ренана в оторопи уставилась на него. Оттуда выскочили Максим и Эльяшив с Бени. За ними вышла Хели. Она тут же подсела к девушке и начала что-то ей говорить ласковым голосом, взяла в свои руки её обе руки и принялась поглаживать. Та сначала в страхе отшатнулась, потом, впав, на глазах потрясённой Ренаны, в полусонное состояние, позволила отвести себя в машину. Хели обернулась к брату и Ренане: "Мы отвезём её к нам, успокоим и постараемся привести в порядок. Вот только не знаю, когда мы сможем её расспросить, чтобы узнать, кто это сделал…" – "Как я поняла, дубоны… их было… то ли пять, то ли больше…" – пробормотала Ренана. Хели побледнела, лицо её закаменело. Побледнели и Ирми, и парни, приехавшие с Максимом.

Ренана смотрела в спины медбратьев, укладывающих Сареле в машину, стараясь не коснуться её, расширенными от ужаса глазами и молчала, не в силах сказать ни слова. Максим обернулся к Ирми и Ренане: "Я бы не советовал вам тут рассиживать!