До встречи с тобой (СИ) - Мелихова Юлия

Пздц.

— Оля, давай помогу, — медленно и осторожно помогаю встать, но она как шарнирная кукла валится опять на ледяной асфальт. Не даю коленям коснуться земли.

Подхватываю ее и поднимаю на руки. Слыша слабое сопротивление и жалобные вслипы.

Сука, что эти твари успели сотворить…

Мне хочется развернуться и разорвать их на куски. Но двигатель их машины уже заведен. И Оля на руках.

— Слышь, мы найдем вас. Ты понял? И тебя татуированный. Пиздец вам… —выкрикивают ушлепки, усевшись в свою понтовую тачку и газуя.

Гнев с новой утроенной волной закипает в крови, но девушка, тихо мяукающая на руках, пыл остужает немного. Держа ее на руках бить уродов я точно не стал бы.

У нее ледяные плечи и она вся жутко продрогшая. Бледная кожа покрытая мурашками, руки сотрясает дрожь, зубы стучат.

Поворачиваю голову в сторону ее подружки вокруг которой пляшет Гор, хмуря брови и жестко что-то выговаривая.

— Вещи ваши где? — спрашиваю у трясущейся блондиночки.

— В клубе, Женя со Светой сторожат, — отвечает заикаясь и стуча зубами.

Что это за клуб, если в пяти метрах от входа девочек по асфальту размазывают? Где охрана? Где сука, хваленые секьюрити?

С Олей на руках захожу в клуб и толпа как по мановению чертовой волшебной палочки расступается, пропуская меня.

По высокой фигуре Амосова я нахожу их столик. Он со злобной мордой нависает над глазастой девчонкой, вытаскивает ее из-за стола. Вторая же что-то ему говорит и активно машет головой. А когда поворачивается в нашу строну…

— О господи! — вскакивает и кидается к нам, — Ляль, Лялька, что произошло? Ляля, я щас дядь Валере…

— Не надо, — слабо отвечает Оля. — Не звони папе, Света. — Не открывая глаз слабо проговаривает Оля. — И крестному не звони.

— Где ее вещи?

— Вот ее сумка, сейчас шубу принесу, — вместо Оли отвечает та самая говорливая, видимо ее подруга.

Я не могу понять состояние Оли. На столе виски и вино. Много закуски. Обе бутылки едва початые. Два фужера с недопитым красным вином. А вот шоты стоят там где сидела подруга и дама, с которой Амосов сейчас разговаривает.

— Еще цветы и вот, — показывате мне пакеты, — Подарки.

— Потом заберу, — отвечаю сам не сразу понимая, что сказал. — Такси вызови пожалуйста. — Сейчас в травму.

— Ннне ннадо… он не успел, неет, фсе ццело…— слабо отзывается моя ноша, протестуя качает головой.

Называю таксисту адрес своей квартиры.

Одну я ее не оставлю. В таком непонятном состоянии.

Оля как котенок прижимается к моему боку. Всхлипывает время от времени всю дорогу. Прячет озабшие руки в шубе. Мягко забираю ладони в свои и грею

— Я сама, — слабо сопротивляется уже у подъезда.

Но, я не слушая, вновь поднимаю ее на руки и спускаю только возле входной двери своей квартиры. Осторожно прислонив к стене пока отмыкаю дверь.

Ляля.

Меня будит боль. Голова раскалывается сильно. Я хочу пить и в туалет. Но молотки так агрессивно атакуют мой череп, что разлепить глаза я решаюсь не сразу.

В полумраке щурясь медленно вожу глазами по темно-серым незнакомым стенам и белому потолку. Прикрываю глаза силясь понять где я и что со мной.

Но мир кружится, не давая мыслям шанс.

Шевелю руками. Я укрыта одеялом по подбородок. Шевелю пальчиками на ногах. Чуть приподнимаю одеяло и обнаруживаю, что на мне белоснежная футболка с эмблемой в виде большой буквы м.

Где я черт возьми?

У Светки стены в комнате сиреневые.

Я пытаюсь вспомнить события вечера седьмого марта, но в памяти провал. Только смутные образы. Размытые лица и обрывки фраз.

Я помню как попросила Олесю выйти на улицу на пару минут. Как меня схватили за локоть. Который сейчас ноет кстати, вытягиваю из-под одеяла ту руку и смотрю на налившейся синяк.

И еще у меня есть подозрение…что и футболка на мне и комната принадлежит мужчине. И мне страшно подумать кто этот мужчина, особенно учитывая момент того что из воспоминаний у меня ластиком стерли часть жуткого вечера.

— Проснулась, — слышу мужской голос, так знакомый мне. Поворачиваю голову на звук и встречаюсь глазами с Тумановым.

Глава 23. Хмурое утро.

Ляля.

Он что…он…

Догадка пронзает мою и без того больную голову и, кажется, я начинаю краснеть от пальчиков до макушки.

Я в чужой футболке и в незнакомой мне комнате. В дверях стоит взлохмаченный босс и я …ой нет! Стыд, Ляль!

— Я… эм… я… где? — еле ворочая непослушным языком, выдаю первое, что приходит в голову и оно, как правило, самое тупое, но… что ж поделать.

— У меня. Как ты себя чувствуешь? — подходит ближе, — Голова болит? Кружится, тошнота.

Я у него. У него. Я. Так. Он легко об этом сообщает, будто бы это в порядке вещей. Но.

Машу отрицательно. У меня только щеку правую тянет странно.

— Я пить хочу, можно? — киваю на бутылку в его руке.

— Пей мелкими глотками и не спеши. — Отвинтив крышку подает мне бутылку в руки.

Спасительная влага смывает горький привкус во рту и мне становится немного легче.

— Аспирин? — предлагает Илья Валентинович.

— Да, — оценив свое состояние, соглашаюсь.

Он выходит из комнаты и возвращается спустя минуту, за которую я успеваю осмотреть еще раз все вокруг и прийти к выводу, что это, совершенно точно мужская спальня. Серые стены, графические рисунки на холстах, лаконичное покрывало на пуфике у кровати, шторы в цвет. Большой шкаф- купе с черными створками. Золотистые вытянутые бра над тумбочками, темный ламинат. Женщине, как мне кажется, совсем не по вкусу такое сочетание цветов в интерьере…

— Пей, — протягивает мне стакан с шипучей таблеткой на дне.

Под его пронзительным взглядом не захлебнуться бы…

Жду пока таблетка растворится и через силу выпиваю безвкусную жидкость с пузырьками.

— Спасибо, — протягиваю стакан, задевая пальцами его, едва вздрагиваю и поднимаю глаза на Илью Валентиновича.

Он же в ответ пристально смотрит на меня, взглядом незнакомым мне совсем. Будто изучает и… становится не по себе. Не знаю куда деть руки, что сказать чтобы не выглядеть глупой. Мне стыдно.

Кто на меня футболку надевал? Можем сама сподобилась?

Он же сейчас захочет узнать все за вчерашний вечер. А я ничего толком не помню. Смутно в голове мелькают картинки серого кафеля и душевой кабинки, пушистое полотенце и заботливые сильные руки. Мое обмякшее тело, вещи у ног. Потом мягкая постель и … провал.

— Ванна по коридору направо, первая дверь. Полотенце на полочке. Твои вещи на стиральной машинке. Я жду тебя завтракать. Мимо кухни ты не пройдешь.

Проговаривает, хмуро сведя брови к переносице и потирая подбородок пальцами свободной руки.

Стоит еще немного, молчит. Разворачивается и оставляет меня одну, закрыв за собой дверь.

Будто бы я в чем-то виновата. Или нарушила его планы или…просто раздражаю.

В последнее верю больше всего.

Встаю с кровати и прежде чем уйти, заправляю постель. Это малое, что я могу сделать.

В ванной комнате меня так же встречает серый цвет стен, прозрачная душевая кабина, большая столешница с двумя раковинами и зеркалом во всю стену и унитаз, хотя бы он привычного белого цвета.

Снимаю с себя футболку, ловя от нее запах стирального порошка и кондиционера. На секунду утыкаюсь в нее носом. Отрываюсь и вешаю ее на крючок, поворачиваюсь чтобы зайти в душевую кабину и ужасаюсь от того, что вижу в зеркало напротив.

Делаю шаг ближе … зажмуриваюсь крепко-крепко. Может это пройдет и мне показалось? Раз, два, три… считаю про себя.

Боженька, умоляю, пусть это галлюцинации.

Слезы сами брызжут из глаз, чертя соленые дорожки по щекам. Размыкаю веки… поднимаю руку и осторожно прикасаюсь к правой скуле. Ссадина, красный след от ладони.

Вспышкой вчерашние события.

Дурацким слайд- шоу.

Мне плохо и душно. Липки чужие взгляды. Уличная прохлада. Хамство. Приставания. Машина…

Ну за что мне все это? Ну за что?