Забытый чародей. Авария, которой не было (СИ) - Бахтиярова Анна

- Не вздумайте доставать деньги, - Иван бесцеремонно извлек мою руку из сумки. – Инициатор я, стало быть, и платить мне. Девушка, - обратился парень к притихшей таксистке. – Подождите пару минут, потом отвезете меня обратно – в центр.

- Но… - попыталась запротестовать я, всё-таки расценки в новогоднюю ночь ого-го, но не успела.

Весело пискнуло радио и принялось беззаветно транслировать знакомый всем с детства бой курантов с Красной площади. Н-да… Такого со мной не случалось: слышать его в такси в невероятно несуразной компании. С другой стороны, всё лучше, чем лежать в сугробе.

- Загадывай желание! - распорядилась Клякса, нетерпеливо пружиня на лапах.

- Э-э-э, - протянула я и закашлялась, чтобы не выглядеть глупо.

Желание… Блин! О нём я вообще подумать не успела. То утопала в рабочем море, то в океане семейных катаклизмов, а о последних часах и вспоминать не хочется. В общем, я понятия не имела, что пожелать себе на год вперед. Может, настоящую инфекцию Виталику с Аленой поклянчить?

Хочу… хочу… Но вместо гениальной идеи (или подходящей к случаю банальности) сознание стрелой пронзило воспоминание о сне под ёлкой. О зле, гуляющем неподалеку, и войне, которую я не начинала.

«Не хочу воевать в одиночку», - объявил кто-то в голове.

«Что-о-о?!» – возмутился рассудок, но было поздно. Кремлевские часы смолкли, и радио торжественно заиграло гимн.

- С Новым годом, - пробормотала я, обхватывая кошь поперек туловища.

Иван быстро выбрался из машины и, как полагается джентльмену, падал руку. Снег продолжал валить сплошной стеной, превращая знакомый пейзаж в зыбкое сновидение. Особенно потрясающе смотрелись фонари, надевшие пушистые шапки и заставляющие снежинки оживать. В желтоватом свете белые мухи радостно трепетали от ощущения полета и абсолютной свободы. Это была иллюзия, но невероятно длинное мгновение крохотные спутницы зимы верили, что им суждено жить вечно.

- Яна, вы хорошо себя чувствуете? Могу проводить до квартиры.

- Не стоит, - я выпустила вырывающуюся Кляксу, которой не терпелось попасть в подъезд. Достигнув двери, она принялась усердно скрестись. Ох, надеюсь,кошь не собирается выкидывать подобные трюки дома? Маман удар хватит!

- Уверены?

- Да. Вы и так много сделали для меня. Спасибо за всё, - я деловито протянула парню руку, которую он от души потряс.

Этот простой, но о многом говорящий ритуал провел черту. Мы - случайные знакомые. Наши судьбы пересеклись на миг, и теперь предстояло снова прокладывать собственные дороги. Но почему-то в момент прощания мне вдруг начало казаться, что мы знаем друг друга очень давно.

- Удачного года, - пожелал Иван, сделав шаг назад. – Надеюсь, он окажется не таким сумбурным, как его встреча.

Я засмеялась, подумав, что мы вполне могли бы подружиться. Если бы я сейчас окликнула парня и пригласила выпить новогоднего чаю. Или чего-то покрепче. Но губы упрямо сжались в неприветливую линию. С некоторых пор я не хочу никого к себе приближать. Страх оказывается сильнее желания быть частью жизни других людей. Родные не в счет. А Виталик стал исключением. Случайным и опрометчивым.

- Хватит медитировать! Запоминай номер и пошли домой! - не терпящим возражений тоном объявила кошь.

Наглое создание не собиралось признавать мой авторитет. Что ж, придется объяснить популярно, кто в доме хозяин. Вот прямо сейчас – поднимемся, и засуну ее под кран. Даже помойным кошкам полагается быть чистыми, коли вознамерились переступить человеческий порог. Однако с первым уроком вышла неувязочка. Я была готова к капитальному сопротивлению противника и даже к боевым ранам в виде сеточки царапин. Но точно не ожидала, что хвостатое недоразумение лояльно относится к водным процедурам.

- Хочу пены побольше! – потребовала Клякса, едва я заволокла её в ванну. – И хорошенько феном потом просуши. Зима всё-таки, еще простыну. Сама замучаешься к ветеринару возить.

Намыливая шампунем нечаянную питомицу, я поставила в уме галочку - последовать последнему совету. Надо завтра же поискать в сети ближайшую клинику. Пусть звериный врач посмотрит кошь – возраст определит, уши на клеща проверит, прививки сделает. Еще бы надо лоток купить и переноску. Кажется, в супермаркете был зоомагазин.

- Так, Жозефина-Симона, - прочитала лекцию я, глядя, как «подсушенная» кошка с треском уминает кусок праздничной курицы на кухне. – Я тебе в туалете тазик старый поставила, пока лоток не куплен. Постарайся нигде не лазить и не бедокурить, потому что мои родственники не отличаются терпением. Поняла? А я спать. Хватит с меня на сегодня… э-э-э… праздника…

****

Открывая утром (или днем – сразу не разберешь после новогодней ночи) глаза, я сладко потянулась и подумала: «Это ж надо было вчера наклюкаться шампанским до глюков!» Пусть и получились они забавными. Что парень Иван – джентльмен, коих в наше время не сыскать, что кошка Клякса – создание вредное, но с нетривиальным подходом к жизни.

Хлопнула входная дверь, нетерпеливо щелкнул замок. И раз следом не раздался удар рюкзака об пол, я сделала вывод, что объявилась Яська. В подтверждение минуту спустя тишину полусонной квартиры прорезал звонкий девичий голос.

- Ян, ты где? Еще дрыхнешь? А чего вино недопитое под ёлкой?

Блин! Вот коряга пьяная! А курицу-то я хотя бы в холодильник убрала? Вроде да, после того, как кошку покормила. Кошку… Нет, хвостатое чудовище мне померещилось. Значит, еда осталась в духовке.

- Ты куда-то вчера ходила? – Ярослава заявилась ко мне в комнату – хмурая, с кругами под глазами. – Сапоги стоят немытые в коридоре, и куртка валяется на полу. Ой! Ка-а-акая прелесть! Откуда? Насовсем?

- А? – хрипло выдохнула я, отчетливо осознавая, что в горле запершило не просто со сна. Но вмиг забыла обо всех неприятных ощущениях, ибо Яська принялась трясти перед носом орущей дурным голосом Кляксой. Пардон, Жозефиной-Симоной. Взъерошенной, с округлившимися от возмущения глазищами.

- А чего она так громко мяучит? – изумилась Ярослава и без зазрения совести продолжила тискать ошалевшую от чужой наглости кошь.

Мяучит? Ну-ну. В отличие от сестры, до меня отчетливо доносились иные вербальные проявления: «Поставь на место! Пусти, я сказала! Живо!»

- Отпусти кошь, - велела я, свешивая ноги с постели. – Если тебе дороги глаза. Поверь, у нее дурной характер.

В подтверждение Клякса извернулась и попыталась полоснуть острыми коготками по незащищенной нежной коже, но Яська оказалась проворнее – разжала пальцы. Кошка плюхнулась на пол. Сердито мяукнула – в смысле, смачно ругнулась, ловко цапнула обидчицу за ногу и деловито засеменила прочь.

«Вот и отлично», - удовлетворенно подумала я, пока сестренка скакала по комнате на одной ноге и жаловалась на несправедливость жизни. Теперь и Клякса убедилась, что я не шутила о неадекватности родственников, и Ярослава десять раз подумает, прежде чем снова сунуться к кошке. Одно плохо – Жозефина-Симона мне не привиделась, значит, либо пора признавать существование сверхъестественного, либо записываться на приём к психиатру. Но даже не это было самым удивительным в чехарде безумств. Отчего-то меня совсем не тревожил факт появления у Кляксы человеческих способностей, словно на пути каждый день попадались говорящие животные.

- Как поживает брошенная Викуся? – поинтересовалась я, заправляя постель.

Надувшаяся Яська, наконец, прекратила безумную пляску и устроилась с ногами в кресле.

- Она уже не брошенная, - зевнула сестренка. – Стасик вернулся утром. С извинениями и розами.

- Бесхребетное существо, - проворчала я, раздумывая, стоит ли сегодня бежать в зоомагазин – наверняка не работает в пик праздников.

- Зачем ты так? – Ярослава негодующе вскинула бровки. – Это же романтично!

- Что именно? Ставить всех на уши в новогоднюю ночь? Или приползать назад, как побитая собака? Если решился на что-то, надо доводить дело до конца, а не сворачивать с полдороги в Альметьевск!