Рождение экзекутора. 1 том (СИ) - Становой Марика "Marika Stanovoi"

Генри делал что мог, обнимал и утешал словами:

— Не надо плакать, люди умирают постоянно, — стюард взял её на руки, вытирая слезы и укачивая. — Ты должна радоваться, что ты избранная, единственная. Ты — экзекутор, ты — воплощение воли императора. Не плачь, забудь свои печали, ты живешь для Джи, живешь для всех. Ты — тень императора, его рука. Его подарок и наказание для сноваживущих…

— Генри, я все это знаю, просто мне плохо, — шептала она. — Я не чувствую тебя. У людей всегда есть чувства. Я слышу тебя, могу говорить с тобой мысленно, но не могу найти эмоций. Ты вообще не чувствуешь?

— У меня нет чувств. Я биоробот, у меня нет души, и ты не можешь получить от меня никаких эмоций. Ты можешь давать мне приказы, мысленно говорить со мной, но не можешь управлять мной, как людьми, не можешь насылать фантомы.

— Ты не любишь меня?

— Я забочусь о тебе и сделаю все, что для тебя хорошо. Можно назвать это любовью. Вы называете это чувством, но я просто знаю, что должен делать. Например: вот давление, вот разрыв, мне надо поесть, чтобы накормить тело — ты называешь это голод. Но это просто сигналы моей программы.

— Ты же живой, ты должен чувствовать...

— Моё тело выращено в инкубаторе, но вместо человеческой личности или души, его оживляет программа. Я набираю энергию во время еды, а потом расходую на функционирование. Я живой, но не по-настоящему. Все по-настоящему живые растят свои души жизненным опытом, знаниями, эмоциями, а ты, как ажлисс, можешь брать эту энергию с их кровью. Ты можешь меня убить, то есть я выключусь, а потом мою память снова включат в новом теле и я просто начну жить с момента включения и не буду расстраиваться. А если убить человека и вселить его душу в новое тело, тело ажлисс, то человек будет переживать, обдумывать свой опыт, строить или разрушать свою душу… Мне нечего разрушать или строить, у меня есть только память, нет чувств, нет души.

— Кажется, у меня умерла душа...

— Душа не может умереть. Ты учила это: живое двигает вселенной, когда живое умирает, то его душа вливается в душу мира и дает энергию движения всему миру. Чем старше человек, чем ценнее его душа, тем больше принесет он вселенной. А сноваживущие отошли в сторону от бесконечного процесса превращения живого в неживое. Взяли на себя ответственность следить за смертными, чтобы никто не умер зря, чтобы каждая душа смогла накопить максимальный потенциал к смерти. Чем больше ты будешь учиться, тем ценнее станешь.

Крошка слушала привычную лекцию няньки и не слышала её. Словно давно ставшие неразличимыми звуки музыки и разговоров за стеной у соседей. Странное сравнение. У нее нет никаких соседей. Две соседние комнаты пусты, а за карцером с ванной — бассейн, и она никогда не слышала звуков за стеной...

— Генри, я хочу умереть.

— Глупости, ты не можешь умереть.

— Никогда?

— Ты ажлисс. Когда Император взял твою душу и переселил в усовершенствованное тело ажлисс, ты первый раз умерла. Но Император не даст тебе умереть навсегда.

— А ты?

— А я буду всегда с тобой. Ты будешь жить для императора, а я для тебя...

Это было так давно. И снова повторяется...

Хакисс отстранилась от Генри, отбросила его руку и возмутилась:

— Но ведь другие используют своих стюардов для удовольствия, для удовлетворения, для секса!

— Андроид — только инструмент, а люди и ажлисс с его помощью сами стимулируют своё тело и удовлетворяются. А ты сама не можешь: по закону экзекутору ставится блок, но зато экзекутор сильнее любого ажлисс и ему не обязательно касаться человека, чтобы прочесть его или управлять им.

— Сами, — скривилась Крошка. — Сами себя.

— В этом единственном я тебе не могу помочь, — Генри опять обнял ее, продолжая успокаивающе убаюкивать. — Чтобы получить удовольствие от телесного контакта, ты должна найти чувства и усилить их в другом человеке и пережить это вместе с ним, твое тело и эмоции работают как эхо. Я биомеханизм и хотя программа позволяет мне говорить с тобой мысленно, но чувств и эмоций у меня нет. А ты экзекутор, то есть ты управляешь чужими чувствами и чужими телами. Поэтому и самое большое человеческое удовольствие ты можешь получить только через другого. Джи тебе говорил.

— Да, он говорил, — и Хакисс передразнила голос императора. — Ты должна работать с чувствами других, вести людей, останавливать армии! Нельзя быть самодостаточным орудием! Иначе зачем лезть в головы других?

Хакисс встала.

— Хорошо. Иди, Генри, ты мне больше не нужен.

У Генри же есть свой закуток на техническом этаже у тренировочного зала. Все андроиды живут в небольших индивидуальных или общих комнатах, разбросанных по базе, недалеко от их места работы — их биологическим телам нужен отдых и регулярный сон.

А она впервые ночевала совсем одна. Но Хакисс больше не ребенок, чтобы спать с нянькой!

Глава 4. Подарок

***

И тонкий жизни лепесток,

Слетевший с дерева познанья,

Скользнет, лишь краешком судьбы

Пощекотав твое вниманье,

И улетит. А смерть придет.

Она не знает опозданья.

(Фрагмент наследия Св. Райны)

*

Хакисс выползла из кровати задолго до рассвета. Завернувшись в одеяло и не открывая глаз, выдернула из шкафа длинную майку и побрела в гигиенический угол. Одеяло осталось лежать на полу как дохлый медведь.

Она не выспалась и сама была как мёртвая. Светильник в ванной резанул по глазам ярким светом, и Хакисс с досадой шлепнула рукой по сенсору, возвращая слишком бодрой лампе режим ночника. Бессонная, отвратительная ночь все ещё длилась, но не было сил дальше ворочаться в кровати. Казалось, что в горле застрял шипастый кусок льда и медленно таял, роняя холодные капли на сердце. Она могла убрать дурной спазм простым внушением. Или для более сильного воздействия провести рукой и успокоить раздражение сканом и стимулированным контактом. Обновлять ткани и чувства она умеет как инкубатор. Натренировалась, когда ходила учиться в больницу или помогала раненым гвардейцам регенерировать во время игрищ на арене и полигоне… Но как только переставала следить за собой, горло опять сжималось и пакостные мысли снова начинали царапать и давить. Уже ничего нельзя исправить! Она сама убила своих зверей. Убила навсегда.

Ночью пыталась утешиться, обложившись безответными подушками. В детстве Крошка играла, представляя, что самая большая меховая подушка — это потерявшаяся Тигра, закопавшаяся в глубокий снег так, что не видно ни носа, ни лапок. А она спасла и принесла Тигру домой, и теперь, пока зверёныш спит, она, облетев сканом всю Империю, найдет тигриную маму. Хакисс обняла руками и ногами мягкую подушку и прижалась к пушистому боку… Подлый спазм переполз в живот, отрастил беспокойные лапки и… Гладить себя бесполезно: она не просто ажлисс, который может наслаждаться с андроидом или успокаиваться сам с собой! Ей нужен живой человек, чьи чувства она может отразить, разогреть и впитать. Получить и разделить. А лучше всего с Джи: он единственный умеет не только сам чувствовать, но усиливать эмоции и ощущения, как и она. Как же страшно хочется к Джи! Вот пойдёт и умрёт под его дверью! Хакисс разозлилась и пинками вытолкала все подушки с кровати.

Нет же! Он велел остаться и ни за что не пустит к себе! Ни за что не передумает! Он никогда не передумывает...

Так и промучилась на ставшей неудобной и пустой постели. Однако выдержала. Не позвала даже стюарда. К утру решила: она благодарна Джи. Он говорил: «Надо во всём искать хорошее, и тогда даже неприятность превратится в полезный урок!» Джи и правда мог бы сделать хуже: заставить её загипнотизировать животных, чтобы они убивали друг друга. Долго и мучительно рвали друг друга на куски. Как в игровом лабиринте. Вместо этого он приказал убить зверей быстро. Почти безболезненно. Боль сразу кончилась, и всё.