Зачарованный апрель - Элизабет фон Арним
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она скрестила руки на груди и воскликнула:
— О, только представьте себе, как счастливы мы были бы этим самым утром, на этом самом месте, если бы не позволили им все испортить! И ведь все, чего мы хотели, — это просто немного от них отдохнуть!
Миссис Арбитнот, никогда не распространявшаяся о своих отношениях с мужем, промолчала и в этот раз. Говорить было бы слишком больно. Фредерик как раз заканчивал одну из своих ужасных книг и в последние несколько недель почти не бывал дома. Его совершенно не интересовало, где была его жена и чем занималась. В день отъезда миссис Арбитнот накрыла стол к завтраку и написала мужу записку, что уезжает на месяц. Ей нужен отдых. Прислуге даны соответствующие указания, она позаботится о его удобствах. В записке не было указания места, куда она направлялась: к чему, ведь это никому не интересно, Фредерик вовсе не думал о том, где и с кем проводит время его жена.
Таким образом, отважных путешественниц никто не провожал. Какое-то время миссис Арбитнот в глубине души лелеяла надежду, что ее муж придет утром домой, увидит записку и поторопится на вокзал, чтобы хотя бы проводить ее. Но чуда не произошло. В то время, когда она вертела головой из стороны в сторону, высматривая его в толпе, он спокойно сидел в своей лондонской квартире у камина, погруженный в безнравственные похождения своих героинь и совершенно забыв о том, что у него вообще есть жена. Что касается мистера Уилкинса, то в это утро он, как обычно, в положенный час отправился к себе в контору. За завтраком он дал жене множество полезных советов и снабдил ее наставлениями, которые были настолько же длинными, насколько и скучными. Он даже не обратил внимания на то, что жена не слышит ничего, так она взволнована поездкой. Мистеру Уилкинсу не так уж нужны были слушатели. Он наслаждался своим красноречием и не требовал от окружающих ничего, кроме почтительного молчания. Таким образом, Лотти тоже отбыла на вокзал в одиночестве и встретилась там со своей подругой, вместе с которой провела час в нетерпеливом ожидании поезда.
Путешествие начиналось ужасно, погода была сырой, и дамы чувствовали себя совершенно разбитыми. Они плохо спали предыдущую ночь, да и вообще, пожалуй, весь прошлый месяц не имели возможности отдохнуть, так много проблем нужно было решить до отъезда. Впрочем, мерное покачивание вагона быстро их убаюкало, а после уже началась другая жизнь.
К миссис Уилкинс пришло ощущение праздника. Только теперь она по-настоящему поняла, что ее мечта исполнилась, что Меллерша нет поблизости, и не будет, а она сама едет в Италию, чтобы провести месяц в волшебном замке у моря. Она расслабилась, повеселела и вскоре заразила своей живостью молчавшую до сих пор подругу. Они разговорились и стали мечтать о будущем, которое уже представлялось им вполне радужным.
В Кале они решили пообедать. Миссис Уилкинс заказала палтуса, наслаждаясь едой в особенности потому, что это был ее собственный палтус, заказанный по доброй воле, а не потому, что Меллерш любит эту рыбу. Давно уже ей не приходилось выбирать еду по своему вкусу. В случаях, когда ее мнение о вкусных блюдах совпадало с мнением Меллерша, обед нравился им обоим. В противном случае ей оставалось молча есть, потому что мистер Уилкинс не мог простить двух вещей — неумеренных расходов и невкусных блюд. Если на столе не появлялось то, что он любит, еда превращалась в пытку. Лотти давно уже поняла, что благоразумнее избегать эксцессов. На этот раз ей удалось поесть вволю, не оглядываясь на мужа. Эти мелочи делали все ярче ощущение свободы, которое переполняло молодую женщину. Чем дальше поезд уходил от Лондона, тем менее значительным казался ей супруг. Молодая женщина только сейчас, через несколько лет после свадьбы, поняла, как сильно давил на нее авторитет мужа и насколько его присутствие меняло всю ее жизнь. Теперь это все позади.
Ей приходили в голову курьезные мысли. В то время как их поезд пересекал Францию, она думала о том, что во всей этой огромной стране никто никогда не слышал о Меллерше, и это было большим утешением, как будто она сбросила тяжелый груз и теперь могла поступать, как захочется. В Париже не было времени вспоминать об оставленных близких, так как они чуть не опоздали на пересадку, а уже в Турине и Меллерш с его обедами, и Фредерик с его книгами, и викарий, и бедные, и Хэмпстед — все стало нереальным и далеким, как сон. Подруги успокоились и наслаждались настоящим, думая о том, что будущее окажется еще прекраснее, если только это возможно. Англия была настолько далеко, что казалась сном.
Они проскочили Францию, даже толком не осмотревшись, но зато Италия была как на ладони, и обе путешественницы с восторгом вглядывались в пейзаж за окном.
Глава 5
Вдень приезда в Италии стояла пасмурная погода, и это очень огорчило подруг. Они ожидали жаркого солнца. Но стоит признать: здесь даже облака выглядели радостнее, чем в Лондоне. Ни миссис Арбитнот, ни миссис Уилкинс раньше не были за границей, поэтому все казалось им необычным. Они часами зачарованно смотрели в окно. Счастье становилось все ближе и ближе. В Генуе начался дождь, и они подумали, что он здесь совсем не такой, как в Лондоне, а сам город в пелене дождя необыкновенно прекрасен. В Нерви моросило, а когда в полночь, с большим опозданием, они прибыли в Меццаго, ливень стоял стеной. Когда они вышли из поезда, дождь лил прямым потоком прямо на зонты, вместо того чтобы проникать повсюду мелкой моросью, как в Англии. Это было довольно приятно. Такой дождь не мог продолжаться долго, а значит, впереди их ждут солнечные дни.
«Он непременно кончится, а тогда повсюду зацветут розы», — думали молодые женщины, и эта мысль мгновенно помогла смириться с плохой погодой, которая чуть не испортила им удовольствие от поездки. Более опытного путешественника смутил бы пустой перрон и необходимость искать укрытие от дождя, а потом думать, как добраться до цели своего путешествия, но молодым женщинам все казалось слишком новым и интересным, чтобы впадать в отчаяние.
Мистер Бриггс сказал, что нужно будет доехать поездом до Меццаго, а там взять экипаж. Но он забыл о том, что в Италии поезда имеют обыкновение опаздывать, и его подопечные могут приехать не в восемь часов вечера, а в
