Эпсилон Эридана. Те, кто старше нас - Алексей Барон

Прячась за грядой скал, Ван Вервен вел батискаф над самым дном. Крутой бок подводной лодки уже просматривался в передний иллюминатор. С него свешивались обрывки лееров. Придонное течение их пошевеливало, отчего казалось, что корабль обзавелся щупальцами. Это усиливало ощущение исходившей от него угрозы.

Конечно, торпеды, если таковые на лодке еще оставались, не должны взрываться поблизости от нее. К тому же перед батискафом по донному илу ковылял шестиногий робот. Прочный корпус позволял использовать «скорпиона» для подводных работ, причем часть его вооружения сохраняла действенность.

Но больше успокаивало то, что чувствительные детекторы разведчика не обнаруживали признаков активации боеголовок. Очень могло быть, что лодка исчерпала наконец свой арсенал.

Робот вскарабкался на подводную скалу, несколько возвышающуюся над корпусом «Си Гвард». С ее вершины он спрыгнул на ее палубу. Через гидрофоны послышался скрежет когтей. Спустя пару минут робот доложил:

— Я — «Скаут-46», ракетные шахты пусты.

Якоб удовлетворенно кивнул и приказал ему заварить крышки всех торпедных аппаратов.

— Приступаю, — коротко ответил «скорпион».

Цепляясь за перо руля, он спустился с палубы. Под кормовым свесом лодки возникло дрожащее зарево. Сначала с одного борта, потом — с другого. Через четверть часа робот заварил и носовые торпедные аппараты. «Си Гвард» перестала представлять угрозу для внешних объектов. Но что таилось у нее внутри? Не найдется ли там безумец, способный взорвать лодку вместе с собой?

Дождавшись исполнения своей команды, Ван Вервен повел батискаф вперед. Медленно вращая винтами, «Нерей» пересек щель между скалой и бортом лодки, завис над блестящей в лучах фар палубой. Через нижние объективы Ван Вервен видел окалину на кромках ракетных жерл, рубчатую поверхность противоскользящего настила, швартовые кнехты, воинственно задранный ствол скорострельной пушки. За рубкой, под колпаком стеклотитана, к палубе был принайтован разведывательный вертолет. Из сот внешней подвески машины выглядывали наконечники ракет. «Си Гвард» была оснащена со скрупулезным соблюдением всех правил и требований, предъявляемых к боевому кораблю эпохи Войн.

— Берт, видишь?

— Да.

— Что скажешь?

— Рассчитано на серьезного противника.

— Но противник оказался еще серьезнее?

— Увы. Удивлюсь, если внутри хоть кто-то уцелел.

— Я тоже. Ну ладно, начинаю.

Ван Вервен опустил батискаф над затопленной шахтой. Слабоватый насос «Нерея» долго откачивал из нее воду, но с задачей справился. Возникшее отрицательное давление плотно присосало днище батискафа к люку.

— Наверху все спокойно, — сообщил Бертран. — «Гепард-2» тоже ничего подозрительного не видит. В общем, мы последим, Якоб.

— Да, было бы неплохо.

— Профессор, мы будем на высоте, — пообещал Реджинальд. — Намного выше вас, уж извините.

— За что? — не понял Якоб.

— За невольное высокомерие.

— Любите играть словами?

— Все чем-нибудь играют.

— Даже я?

— Даже вы.

— Чем?

— В данный момент — тайной. До этого немного играли жизнью.

— Изящно сказано, Реджинальд. Мне нечего возразить.

— Космофлот, сударь.

По канатной лесенке Ван Вервен спустился в шахту. Там все еще чувствовался угарный запах ракетного топлива. Свет «Нерея» проникал до дна огромного стакана и там, у дна, делал видимой вогнутую поверхность двери. Было холодно. Сырость ощущалась даже внутри плотного гидрокостюма.

Якоб стукнул по металлу рукояткой фонаря. Резать стену не хотелось, поскольку потом, когда батискаф всплывет, в шахту вновь хлынет море, и через дыру вода попадет в один из отсеков лодки. Не по-хозяйски.

Ван Вервен спустился в лужу на дне шахты, отвел в сторону гибкую трубу, через которую «Нерей» откачивал воду, включил фонарь и осмотрел дверь. Разумеется, она была заперта, к тому же — частично оплавлена. Стенки шахты делали из не очень жаропрочного сплава. Рассчитывали на однократное использование… Замок не открывался.

Выхода не было. Пришлось пустить в ход резак. Но и в этой ситуации Якоб постарался принести минимальный вред — он поднялся почти к самому днищу батискафа и вскрыл шахту в самой верхней части, у «горлышка», в расчете на затопление только ограниченного подпалубного пространства.

— Приготовь оружие, — тихо посоветовал Бертран.

Ван Вервен молча пожал плечами. Он весьма сомневался в том, что найдет на борту хотя бы одну живую душу. А если и найдет, то не для того, чтобы стрелять.

Перед тем как попасть в экипаж «Вихря», Якоб Ван Вервен, профессор океанологии Принстонского университета, прошел многоступенчатый отбор, а потом его учили многому, не только вождению батискафа. Он был уверен, что сумеет обезоружить любого человека из экипажа лодки, поскольку тот неизбежно будет далеко не в лучшей форме после нескольких лет заточения в этих отсеках. Во всяком случае, среди членов экипажа «Вихря» Ван Вервену могли противостоять только старший офицер, да Рональд Пеккола, полковник корпуса космической пехоты ОКС, которому, как говорится, сам Устав велел. Было даже хорошо, что Реджинальда не отпустили, иначе за парнем пришлось бы присматривать, а это рассеивает внимание.

Внутри лодки все еще работало аварийное освещение, оставляющее неприятный сумрак по углам. Пахло тоже неприятно, но чем-то техническим, запаха тлена и разложения не ощущалось.

Конструкцию боевых подлодок старины Якоб специально не изучал, но все подводные суда имеют много общего. В принципе «Си Гвард» представляла всего лишь усложненный вариант «Нерея», и это помогало ориентироваться.

Первой заботой, конечно, являлось состояние реактора — энергетического сердца корабля. Несколько поплутав, наткнувшись на пару глухо задраенных люков, Ван Вервен все же достиг реакторного отсека. Там все оказалось в порядке. Аварийная автоматика сработала надежно, графитовые стержни по самые головки ушли в свои каналы, да и излучения «Гепарда» свое дело сделали. Так что взрыв не угрожал, можно было приниматься за выполнение главной задачи — выяснению того, что случилось с лодкой, и почему она так агрессивно встретила людей.

Еще по пути в реакторный отсек Якоб кое-что обнаружил. Да, на этом подводном корабле, несомненно, когда-то был экипаж. Об этом свидетельствовала разбросанная по пайолам, повисшая на приборах, пультах и спинках операторских кресел морская униформа. Складывалось впечатление, что команда внезапно покинула «Си Гвард», предварительно раздевшись донага, аккуратно вложив при этом в мундиры нижнее белье и оставив рядом обувь. Что все это могло значить?

Якоб пробрался в центральный пост и через аппаратуру «Нерея» рассказал о своих находках наверх.

— Опять чертовщина какая-то, — вздохнул Бертран. — Попробуй войти в компьютер.

— Уже пробовал. Вряд ли из него можно что-либо извлечь. Вы здорово постарались с волновым ударом. А может, кто-то еще до вас постарался.

— Ну… Не знаю, что и посоветовать. Ищи дневники какие-нибудь. Быть может, они вели рукописный журнал.

— Хорошо.

Якоб проверил места, где в принципе мог храниться судовой журнал. Но все сведения, по-видимому, записывались в память компьютера, которая, если и сохранилась, пока оставалась недоступной.

Якоб еще раз внимательно осмотрел все тесноватое помещение центрального поста. В нем находилось несколько офицерских мундиров. Струи воздуха от вентилятора, больше пяти лет неутомимо перегонявшего никому не нужный воздух, пошевеливали свешивающиеся с кресел рукава. Большинство мундиров лежали в похожих положениях, как бы имитируя живых людей, — куртки на спинках, брюки — на сиденьях кресел. Очевидно, здесь произошло нечто очень похожее на то, что случилось во многих домах Трои. Только одна куртка сползла вниз и лежала поверх брюк. Куртка капитана, как оказалось.

Якоб поднял ее. Во внутреннем кармане прощупывался какой-то плоский предмет, небольшая коробочка. Видимо, его тяжесть и стянула куртку на пол. Больно ударившись о тумбу перескопа, Ван Вервен перенес коробочку под аварийный светильник. Вещь оказалась карманным диктофоном. Он тут же нажал кнопку воспроизведения, почти не надеясь на удачу.

Но мигнул зеленый огонек, послышались шорохи, звуки дыхания, отдаленные голоса, лязг металла, шипение сжатого воздуха, вырывающегося на свободу. Прибор работал.

Якоб понял, что не зря потратил столько энергии, пробираясь на «Си Гвард». Он положил коробочку на штурманский столик и присел на какой-то ящик.

Качество записи было весьма неважным, большая ее часть требовала добротной компьютерной реставрации, но многое слышалось достаточно отчетливо, особенно громыхающий бас, принадлежавший, по всей видимости, хозяину диктофона. Лучше всего сохранилась последняя часть записи, как раз и представляющая наибольший интерес.