По следам гениального грабителя - Евгений Сухов

Герасим неловко топтался у входа. Он всегда чувствовал себя неуверенно, когда перешагивал полицейский участок. Не то чтобы видел за собой какие-то прегрешения (за кем их нет, если вдуматься!), а просто его приятель разительно менялся, стоило ему только надеть полицейский китель. Даже в голосе, всегда таком приветливом, появлялись вдруг какие-то командные интонации.

— Я совсем по другому поводу, — собравшись с духом, произнес Оленин.

— Вот как? — удивившись, капитан отодвинул от себя листок с ручкой. — Что случилось?

— Когда я вчера ночью через лес шел, то увидел, как одна машина в посадки свернула.

— И что? — недоумевая, спросил капитан.

— А потом они стали костер жечь. Ну я шуганул их, говорю, лес можете запалить.

— Понятно. А они с тобой в драку полезли. Номер машины запомнил?

— Не о том я, Дим, они мусор откуда-то с собой приволокли и начали его жечь. Я тут утром посмотрел, так этот мусор по всему лесу разбросан. Какие-то бумаги валяются, мешки холщовые…

— Так чего ты от меня-то хочешь, Герасим? Они тебя не тронули, побоев тебе не нанесли, лес тоже на месте стоит, — строго сказал капитан Афанасьев.

— Нужно их отыскать. Они ведь лес могли запалить. Что будет, если каждый начнет в заповедник приезжать и там мусор сжигать!

— Послушай, Герасим, у меня и без того работы невпроворот, а ты ко мне со своим мусором.

— Дима, оштрафовать их надо! На это законное основание имеется. Ведь есть же мусорные баки, свалка, наконец! — совсем осмелел Оленин, повысив голос. — Вот туда и поезжайте!

Лицо Афанасьева стало кисловатым. Чем он действительно не хотел заниматься, так это поисками машины, выбросившей в лесу мусор. Работы на червонец, а результат на копейку. Даже если он их отыщет, что может им предъявить? Копеечный штраф? Оформить административное предупреждение? Так они просто рассмеются ему в лицо. Ведь это еще и доказать нужно! У него не отыщется даже оснований, чтобы запереть их в кутузку за мелкое хулиганство. Если сажать всех тех, кто бросает в лесополосе мусор, так в тюрьмах для настоящих преступников места не останется. Тут бы разобраться с более серьезными делами. Вот, например, три дня назад одна веселая компания из шести человек отмечала день рождения, и веселье так закрутилось, что кто-то из гостей ранил ножом именинника. Но что самое удивительное, они так все перепились, что никто даже не помнил, как это произошло.

Следовало разбираться.

А три дня назад в чужой двор забрела корова, так хозяин, недолго думая, зарезал ее, а мясо продал на рынке по оптовой цене. Его бы привлечь к ответственности, наказать штрафом, но, как выяснилось, все улики против него косвенные. О том, что в соседний двор зашла корова, видела лишь малолетняя девочка. А с нее какой спрос! Хотя кровищи во дворе было как на скотобойне.

А буквально вчера вечером поселковые пацаны поймали девку, затащили ее в сарай и, привязав к столбу, всю облапали. До большого греха не дошло, но все могло закончиться более печально. Вот с таких невинных мелочей все и начинается. Так что их следовало хорошенько припугнуть и разъяснить, чем может закончиться подобное баловство.

А тут какой-то мусор, выброшенный из неустановленной машины. Рассказать коллегам, что приходится заниматься и такими вещами, так просто на смех поднимут!

— И как ты собираешься их искать, если номера машины даже не знаешь?

— Только не я собираюсь их искать, это ты должен такими делами заниматься, — все более напирал Оленин. — Я же тебе говорю: они мусор выбросили, а там по этому мусору можно узнать, откуда они приехали и кто они такие.

— Знаешь, сколько такого мусора по всему лесу? — неодобрительно сказал капитан. — Всех не переловишь.

— А мне и не нужно всех, — настаивал Герасим. — Мне нужны только те, что на моем участке нагадили.

Оленин был настроен серьезно, никогда прежде капитан не видел его столь возбужденным. Похоже, он просто с ума сошел со своим лесом. Дай ему волю, так он огородит его со всех сторон колючей проволокой, пропустит по ней ток, а по углам еще и смотровые вышки установит. Допек уже! Но для отказа следовало подобрать какой-то весомый аргумент, иначе не поверит.

— Послушай, Герасим, у меня сейчас просто нет времени заниматься мусором, я завален работой по горло, неужели не видишь? — приподнял он пачку исписанных бумаг. — Или ты думаешь, что у нас отчетности нет? С нас по три шкуры дерут! А потом еще прокурорский надзор.

— Как друга тебя прошу, помоги! — взмолился Оленин. — Помнишь, тебе набор блесен понравился, ну те, с мушками?

— Что ты из Приморья привез? — потеплел малость капитан Афанасьев.

— Они самые. Хочешь, я тебе их отдам?

— Черт с тобой, договорились! Помогу! — захлопнул папку капитан. — Вижу, что от тебя не отвязаться. Но блесны я у тебя забираю.

— Без вопросов, — довольно заулыбался Герасим.

— Показывай, что у тебя там за мусор, — вздохнув, сказал капитан.

Поднявшись из-за стола, он взял с вешалки фуражку и затопал к выходу.

Зная сварливый характер приятеля, Герасим старался провести его к кострищу наиболее удобным путем, огибая буреломы, обходя заболоченные участки и прочие некомфортные лесные препятствия. Однако избежать неприятностей не удалось — Афанасьев вляпался в свежий помет по самое колено и всю оставшуюся дорогу проклинал бездорожье, а вместе с ним и собственную службу. Еще через полчаса, преодолев очередную засеку, вышли к остывшему, подернутому пеплом кострищу, из которого разлаписто, будто руки лешего, торчали обгоревшие сучья.

— Вот здесь, — показал Оленин на прогоревшие мешки, валявшиеся подле кострища, на тряпки, перепачканные землей, на картонные коробки, на ворох слипшегося обожженного тряпья, проглядывающегося небольшими островками из-под прошлогодних листьев и пучков травы. — Запалили костер и побросали на него мешки с мусором.

Лицо капитана перекосилось от душевной муки. Выразительно посмотрев на перепачканные штаны, он вытащил из кармана платок и, не скрывая отвращения, принялся убирать налипшие листья и паутину.

— И стоило сюда тащиться! — проворчал он. — Посмотри, как вляпался.

— Так у тебя же все казенное!

— А стирать ты за меня будешь? — угрюмо спросил полицейский и, не дождавшись ответа, продолжил: — Вот то-то же! За неделю такое дерьмо не отстираешь. И ты думаешь, мы вот по этому мусору можем узнать, кто его сюда бросил?

— Но попытаться все-таки стоит, — настаивал Герасим. — Оштрафовать нужно, чтобы неповадно было. Не спугни я их, так они бы весь лес спалили!

— Да слышал я уже! — отмахнулся капитан. — Кстати, у тебя там еще и леска была японская, ты мне ее обещал, а сам не дал, все повода не было тебе напомнить.

— Это трехцветная, что ли? — переспросил Оленин.

— Она самая. Ты мне ее тоже отдашь. Это будет компенсацией за испорченные брюки.

— Договорились, Дима, — живо отозвался Оленин, — ты мне только найди этих уродов! Век буду благодарен.

— Ладно, попробуем что-нибудь придумать.

Дмитрий Афанасьев был известный ворчун. Пожалуй, он и шага не ступал без того, чтобы не выразить своего неудовольствия. Даже в сортире, отправляясь по большой надобности, он жаловался на то, что его так некстати прихватило. Но Герасим к этой черте характера своего приятеля как-то приноровился и где-то даже относился с пониманием — по гороскопу Дмитрий был Телец, а они известные ворчуны.

Но разыскное дело капитан Афанасьев понимал и обладал бульдожьей хваткой. Предстояло решить непростое уравнение, где в качестве многих неизвестных были холщовые мешочки с ворохом бумаг, куча обожженных тряпок, разбросанных по лесу, а за знаком равенства стояли четверо молодцов в темном салоне автомобиля.

Капитан подошел к месту, где парковалась машина, ковырнув пальцем застывший след, одобрительно хмыкнул.

— Покрышки хорошие, — невесело констатировал он. — Какая-то иномарка была.

— Верно. Я точно не рассмотрел, но кажется, «Опель», седан, — поддакнул Оленин.

Дело сдвинулось с мертвой точки. Герасим смотрел на приятеля с надеждой приговоренного, вымаливающего у суда помилование.

— Вот здесь он развернулся, — показал капитан на колею с размазанными следами. — Пробуксовал даже… Ага, а вот здесь он ветку сломал, — кивнул на обломившийся сук, — наверное, кузов ободрал. Ага, даже краски немного осталось. — Присев на корточки, Афанасьев принялся рассматривать покореженный куст. — Могу даже сказать, какого цвета был седан… темно-зеленого. — Неожиданно распрямившись, добавил: — Только таких машин по Москве десятки тысяч разъезжает, не говоря уж о том, что такое же количество ежедневно проезжает по нашей трассе. Я даже не знаю, как тебе помочь.

— Может, среди мусора что-то отыщется? — подсказал ненавязчиво Оленин.