Я дрался в штрафбате. «Искупить кровью!» - Артем Драбкин

Действуя в составе отдельной штрафной роты, приданной 379-й стрелковой дивизии, Лукьянчикова отличилась в бою 13 марта 1943 г., после чего была не только освобождена от наказания, но и в числе восьми штрафников роты за мужество и героизм представлена к государственной награде.

Штрафники получали не только ордена и медали. Например, 19-летний В.И. Ермак воевал в составе отдельного штрафного батальона, но в официальных изданиях числится стрелком 14-го отдельного стрелкового батальона 67-й армии Ленинградского фронта. 19 июля 1943 г., во время разведки боем в районе Синявинских высот (под Ленинградом), Владимир Иванович закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота, чем обеспечил группе разведчиков выполнение боевого задания. Звание Героя Советского Союза было присвоено 21 февраля 1944 г. посмертно. Увековечен в мемориале «Синявинские высоты».

В.В. Карпов удостоен звания Героя Советского Союза 4 июня 1944 г. за то, что в августе-сентябре 1943 г. в период боев в Духовщинском районе Смоленской области более 30 раз с группой разведчиков проникал во вражеский тыл, участвовал в захвате 35 пленных.

Подводя итог, можно сказать, что штрафные роты и батальоны в годы Великой Отечественной решали практически те же задачи, что и стрелковые части и подразделения. При этом они, как и предписывал приказ № 227, использовались на наиболее опасных направлениях. Наиболее часто их применяли для прорыва обороны противника, захвата и удержания важных населенных пунктов и плацдармов, проведения разведки боем. В связи с тем что штрафные формирования использовались на наиболее трудных участках фронтов и армий, они, как считают авторы труда «Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование», несли потери, которые превышали в три раза и более потери личного состава обычных войск. Однако нельзя согласиться с выводом о том, что штрафники служили «пушечным мясом», тем более что такое определение оскорбительно для памяти тех, кто погиб в годы войны. Потери нужно рассматривать в каждом конкретном случае, учитывать сложившуюся обстановку, возможности войск, их обеспеченности и т. д.

В большинстве случаев штрафников освобождали в сроки, установленные приказами наркома обороны и его заместителей. Но были и исключения, которые обусловливались отношением командования и военных советов фронтов и армий к штрафным частям. За мужество и героизм, проявленные в боях, штрафники награждались орденами и медалями, а некоторые из них были удостоены звания Героя Советского Союза.

Иоффе Зяма Яковлевич

Интервью Григория Койфмана

— С конца 1943 года я служил помощником армейского прокурора в 52-й армии под командованием генерала Коротеева.

В августе 1945-го я был отправлен на войну с Японией, на Забайкальский фронт, в качестве военного прокурора 209-й СД 17-й армии, и после войны с японцами вместе с дивизией вернулся в Забайкалье, где прослужил еще 13 лет.

— Деятельность военных трибуналов и судов в годы войны — тема сложная во всех аспектах, до сих пор, по большому счету, белое пятно в истории ВОВ.

Раньше на эту тему советской цензурой было наложено табу, никто не позволял проливать свет на «черный и грязный лик войны», а сейчас хоть и времена другие, да мало кто из бывших работников военной юстиции опубликовал свои воспоминания. Нашел только воспоминания бывшего следователя военной прокуратуры Черниловского, но в них он в основном рассказывает о своем боевом пути в качестве командира пулеметной роты в первый год войны. Из исторических работ на эту тематику есть замечательная книга нашего современника, генерала юстиции Вячеслава Егоровича Звягинцева «Война на весах Фемиды» и сборник «Скрытая правда войны».

Все остальные публикации так и остались на уровне перестроечных страшилок, в них в основном смаковались жареные факты и псевдосенсации.

Память у вас до сих пор хорошая, иная молодежь может позавидовать…

Готовы ли вы говорить на эту тему «без купюр»?

— Тема деятельности судебных органов и работа армейской прокуратуры в годы войны — это не белое, а черное пятно. И если о ней говорить честно, то надо рассказывать «о грязной и кровавой изнанке войны». Люди, наверное, на вашем сайте хотят читать о героизме, а кому приятно будет столкнуться с интервью, в котором речь пойдет о целом пласте событий, связанных со всевозможными проявлениями армейской преступности, начиная от дезертирства и трусости, заканчивая самодурством, мародерством, убийствами и прочим… Да, любая война имеет множество граней, и среди них немало трагических. Начни я об этом рассказывать, и обязательно какие-нибудь «умники» скажут: пытается огульно очернить…

— Давайте начнем по порядку… С 1941 года до поздней осени 1942-го вы были судебным секретарем трибунала. Что это за должность и какие функции были возложены на секретаря? Какова была структура военных трибуналов? Какие преступления рассматривались ими? Какими нормативными актами регулировалась деятельность дивизионных, армейских и фронтовых трибуналов? На каком основании решали — отдать дело в дивизионный трибунал или в более высокую судебную инстанцию?

— Начнем по структуре. Дивизионные трибуналы были большей частью созданы только с началом войны, до этого судебная деятельность в армии базировалась на армейских и корпусных трибуналах. В дивизионном трибунале помимо председателя было два заседателя — военюриста, но в 1942-м штатные должности заседателей на дивизионном уровне были отменены, и их место, при необходимости, занимали обычные офицеры из подразделений дивизии.

В трибунале дивизии штатной являлась должность судебного секретаря, которую я и занимал. Мне в обязанность вменялось ведение протокола суда, оформление документов заседания трибунала, одним словом — работа с бумагами. Прокурорских расследований или дознавания судебный секретарь не имел права вести согласно своей должности. Каждая стрелковая дивизия в своем штате в 1941 году имела своего прокурора и военного следователя. Трибуналу дивизии придавалось отделение или взвод солдат для охраны арестованных. Никаких ординарцев-денщиков трибунальцам не полагалось.

А теперь конкретно по работе. Армейские трибуналы рассматривали всевозможные дела, связанные с воинскими преступлениями, но следствие проводилось двумя совершенно разными организациями. Все дела, связанные с «изменой Родине», включая «переход на сторону врага, сдача в плен, контрреволюционная агитация, террор, пособничество врагу, пораженческие настроения, подозрения в шпионаже» — одним словом, все преступления по 58-й и 59-й статьям УК РСФСР расследовались непосредственно работниками особых отделов (впоследствии СМЕРШ), следственным аппаратом НКВД. Армейская прокуратура занималась следующими воинскими преступлениями: побег с поля боя, потеря управления войсками, дезертирство, мародерство, невыполнение боевой задачи по необъективным причинам, невыполнение приказа, самовольный отход с позиций, воровство, превышение полномочий и самосуд и так далее, иначе выразиться, все, что попадало под пункты 193-й статьи УК РСФСР, расследовали армейские прокуроры, а не особисты.