Поиск: начало. Китеж - Вячеслав Камов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лёш, давай направо, прям через кусты. Только аккуратно.
Сидящий за рулём боец кивнул и потянул руль, сбросив скорость. Тойота вломилась в кусты, по крыше хлопнул ладонью стоявший на пулемёте Липа, хватаясь за поручень. Проскочив несколько колдобин и небольшую канаву, пикап вылез на... а чёрт его знает, как это назвать. Песок, редкие кустарники, редкие деревья, трава по пояс. Пусть будет поле.
Триста метров. На картинке с дрона уместились уже все участники сегодняшнего мероприятия: Андрей увидел, как Тойота Бора перегородила путь, выставив пулемёт. Наёмники выпрыгнули из кабины, сразу уйдя от дороги через канаву на северной стороне. Пикапам боевиков оставалась буквально два поворота до прямого контакта. То есть меньше минуты.
– Лёш, чуть левее возьми, – Андрей пальцем указал направление водителю.
Один поворот. Андрей снова зажал тангенту.
– Всё, работаем.
Бросив быстрый взгляд на планшет, Манул увидел, как резко затормозил головной пикап боевиков. Людей в кузове бросило вперёд, сзади за машиной ёлочкой оттормозились остальные. И в этот момент короткими, по три-четыре застучал Корд, установленный в Тойоте группы Бора, звук которого пробил преграду из работающего двигателя, закрытых окон и шума кондея. Ниссановский пикап, остановившийся ближе всех к засаде, затрясся, завибрировал, как-то подвинулся боком, что ли... А нет, это просто пулемёт лишил транспорт возможности передвигаться, снеся оба колеса с правой стороны. Даже электронными глазами дрона картинка с воздуха выглядела жутко.
А на земле меж тем разверзся настоящий ад. Корд методично делал своё дело, доедая то, что ещё минуту назад было пикапом с пятью или шестью боевиками. В плен никто никого, понятное дело, брать не собирался. И если пулемётчику в кузове Ниссана относительно повезло – его просто перебило пополам одним из первых же выстрелов, прошедших насквозь через кабину, то водителю и переднему пассажиру досталось гораздо больше. Стремясь достать всех, кто был в машине и за ней, Боровский (или Боров? Манул даже в шутку спорил на эту тему с Бором) пулемётчик просто пробивал насквозь весь металл, включая и моторный отсек, и раму, и колёсные диски, и сравнительно лёгкий кузов. И никто, включая самого пулемётчика, не взялся бы сказать, где именно сейчас находился, например, водитель Ниссана – только лишь на своём сиденье или в кузове стоящей следом за пикапом Мицубиши.
Пулемётчика страховал сам Бор, спрятавшись за кузовом пикапа и ведя прицельный огонь по дальним машинам, если можно считать их дальними на дистанции меньше шестидесяти. Из второго Ниссана и из дальней Мицу выскочить успели все, включая водителей, но тут подключились АКМы Бора и двоих бойцов с северной стороны.
Частыми одиночными Бор уронил на землю длинного худосочного парня, а следом и пытавшегося скрыться второго, но гораздо меньше ростом. Длинный истошно орал, хватаясь руками поочерёдно то за развороченное бедро, то за живот, из которого хлестала кровь, заливая жёлтую бесформенную майку. Короткий, как про себя окрестил второго Бор, скрючился в пыли, пытаясь зажать разорванную пулей шею, пока из неё толчками выходила жизнь. «Подростков набрали, что ли?», мелькнула мысль. Предаваться размышлениям Бор не стал, ведя спокойный огонь всё так же одиночными по канаве, где укрылись еще шестеро боевиков.
Проблема была в том, что Манул опоздал. Опоздал буквально секунд на пять, но этого было более чем достаточно, чтобы часть оставшихся с южной стороны боевиков успела скрыться в придорожной канаве, а часть успела зайти на зелёнку.
Да, поле. Да, редкая растительность. Да, рельеф, напоминающий кухонную столешницу. Но здесь, возле дороги, шла полноценная полоса из кустов метров пятнадцать шириной, просматривающаяся примерно никак. Поэтому когда пикап Манула обозначился пулемёту, дабы не плодить ненужные потери, Бор зажал тангенту радиостанции:
– Бор Манулу, юг четверо зелёнка, север шесть зелёнка.
– Манул принял.
Пикап Манула пробил буйную суданскую флору и вывалился на дорогу, пулемёт молчал. Липа, водрузив Печенег на крышу, водил стволом в направлении северной стороны дороги. Внезапно со стороны Бора застучал, захлопал одиночкой АКМ.
Один из боевиков высунулся по пояс из канавы, наставив автомат на Бора и превратившись в классическую грудную мишень.
Липа быстро сориентировался по направлению и включился короткими очередями. Первые же несколько пуль угодили в цель, развалив кучерявую голову мишени, словно тыкву, которую кто-то забавы ради притащил на стрельбище. Тело вместе с остатками шеи и нижней челюсти осело, завалилось, орошая кровью кустарник вокруг.
Лёха, он же Гиви, взявший себе позывной в честь известного командира, сообразил, что пикап вывалился слишком близко к цели, и начал сдавать назад по дороге, стремясь хоть как-то увеличить дистанцию. В этот момент из-за одного из пикапов выскочил здоровенный, тёмный, как ночь, подросток, наставив прямо на Тойоту автомат.
Гиви, выматерившись, нырнул под стекло, вдавив ногой педаль газа и стараясь держать руль ровно. В кузове с криком грохнулся Липа, а автоматная очередь прошла через лобовое, разорвав обшивку крыши салона и превратив в стеклянное крошево заднее стекло кабины. Резко ударив по тормозам, Гиви схватил свой АКМ и прямо через стекло открыл огонь одиночкой по стрелку.
В тот же момент, видимо, пулемётчик из четвёрки Бора заметил боевика. Гиви запомнил вытаращенные от ужаса огромные глаза паренька, безумными белыми пятнами выделявшиеся на иссиня-чёрном лице. А затем показались зубы, желтые или белые, непонятно, но они так же чудовищно сверкали на чёрном фоне, пока верхняя часть туловища подростка проваливалась, оседала на место исчезнувшей средней, оседая нелепой кучей прямо на то, что только что было ногами...
Крупный калибр Корда вновь собрал свою кровавую жатву.
Липа подключился с Печенегом, вновь сконцентрировавшись на северной канаве ровно до тех пор, пока в тангенте не раздался голос Слая, одного из бойцов Бора, зачищавших зелёнку:
– Слай Липе, стоп! Север чисто. Как принял?
– Липа принял, север чисто.
Через активные наушники Липа слышал, как слева от пикапа, в южной зелёнке хлопнул запал.
– Своя!
Липа присел в кузове, отвернувшись от кустов и прикрывшись кузовом и пулемётом. Громкий хлопок прервал воцарившуюся было тишину, превратившись в истошный вой. Несколько осколков просвистели мимо, что-то даже прилетело в кузов Тойоты.
Вой принадлежал одному из подростков. Перемежая крики, ругань на родном языке и плач один из горе-террористов чуть ли не вывалился на дорогу, поочерёдно перебирая то одной ногой, то торчащими костями на месте другой, и оставляя за собой бордовый след. Бедолага вопил то ли от боли, то ли
