Тайны на крови. Триумф и трагедии Дома Романовых - Владимир Хрусталев

«В преддверии визита Николая в Киото в местной газете “Хинодэ симбун”, /…/ в номере от 5 мая, была помещена заметка следующего содержания: “(Находясь в Нагасаки, цесаревич) пригласил к себе местных мастеров, и те на протяжении нескольких вечеров делали ему татуировку. Цесаревич остался чрезвычайно доволен их работой, в результате которой на обоих руках у него появилось по изображению дракона…”» [48].

Правдиво ли было это сообщение в прессе?! В дневнике цесаревича Николая Александровича за 16 апреля 1991 года имеется запись о проведенном дне в Нагасаки и сделанной на правой руке татуировке:

«16 апреля. Вторник.

Проснулся с чудным днем, на берег так и манило. Утром получил телеграмму от Мама с известием о смерти бедного д. Низи. Это уже вторая смерть в нашей фамилии в течение одного месяца! В 10½ была преждеосвященная обедня; в 12 прибыл на фрегат принц Арисугава — молодой моряк; был в Гатчине весной 1889 г., симпатичный человек! В 2 ч. отправился с Джоржи и Волковым в Нагасаки. В дженрикшах (так в дневнике. — В.Х. ) разъезжали по магазинам, где я накупил себе порядочно вещей. Начали с черепахи-человека , который мне раньше того, еще на «Азове», поднес коробку и модель минного катера из черепахи, прелестной работы. Купил у него несколько вещей, а затем у кошки — чел. и собаки — человек; вздор какой называть себя так! Замечательно приятное впечатление производят улицы и дома в Нагасаки: все отлично вычищено и выглядит опрятно, любо входить в их дома; да и сами японцы и японки такой радушный и приветливый народ — совсем противоположный китайцам! Что меня особенно поразило, это количество людей, говорящих по-русски. Вернулись на фрегат в 5 час. к чаю. В 6½ были на всенощной; Шевич с нами говеет. После обеда решился сделать себе татуировку на правой руке — дракона; это заняло ровно семь часов времени с 9 ч. веч[ера] до 4 ночи! Довольно раз пройти чрез этого рода удовольствие, чтобы отбить охоту в себе начинать снова. Дракон вышел на славу, и рука совсем не болела!» [49].

Через десять дней, т. е. 26 апреля, цесаревич в письме к своей сестре великой княжне Ксении Александровне сообщил о татуировке следующее: «Мы все татуировали себя в Нагасаки, как это всегда делается в Японии; я себе выбрал отличного дракона, который сделан действительно великолепно, но за то пришлось и повозиться долго с ним: меня кололи в продолжение 7 часов сряду с 9 ч. вечера до 4 ч. утра. Японцы и я были одного мнения, а именно что лучше сделать весь дракон сразу, а не откладывать до след[ующего] вечера, потому что во второй раз гораздо больнее, чем в первый. У меня рука только припухла, а у некоторых они не только болели, но делалась просто лихорадка. Спроси у дяди Алексея про его татуировку, и как он страдал здесь?» [50].

Однако модные веяния часто ходят кругами, и что сегодня было популярно, через какое-то время может вызывать осуждение общества. Став императором, Николай II избегал демонстрировать эту экзотику молодости. Ни на одной официальной фотографии, подлежащей публичной демонстрации, этого изображения татуировки увидеть невозможно. Существуют многочисленные любительские фотографии императора в кругу семьи, которые они сами делали, в том числе изображения с закатанными рукавами рубашки. Но что представляет конкретный рисунок наколки, по причине не очень хорошего качества фотоснимков, давности времени и их сохранности, а также в связи с их небольшим форматом, не дает возможности толком рассмотреть. Конечно, в настоящее время существуют специальные программы реставрации документов и фотографий, в том числе с помощью компьютерных возможностей, но, похоже, этого никто до сих пор в данном случае не сделал.

Видимо, подражая своему старшему брату Николаю II, великий князь Михаил Александрович (1878–1918) в один из предпоследних дней пребывания в Англии сделал себе на руке татуировку, столь модную в те годы. В дневнике за 1899 год, когда он находился в гостях у своих зарубежных родственников, записал:

«14 октября. Четверг. — London, Marlborouge-House.

Утром приехал Macdonsld, который татуирует, он мне начал делать дракона на правой руке. В 10 ч. я имел breakfast с Mand и Сharles… Зашли в магазин 20 Old Bond Street. Встретили Stevensen’а. Вернувшись, пили чай. Потом мне опять этот человек татуировал, но не докончил, не успел. В 8½ ч. я обедал с Mand (Charles где-то обедал). Потом я читал у нее “The Standard Beara”. Toria мне дала читать эту книгу. Я получил от нее сегодня 2 письма и от Беби» [51].

К сожалению, не все дневники великого князя Михаила Александровича сохранились до наших дней или нам известны в России. Однако имеются свидетельства очевидцев, которые утверждают, что Михаил Романов имел и другие татуировки, в том числе на груди. В частности, об этом факте вспоминали позднее в советские времена чекисты, которые тайно похитили и расстреляли великого князя в окрестностях Перми в ночь с 12 на 13 июня 1918 года, а затем надежно сокрыли его останки в тайном, до сих пор не обнаруженном месте. В частности, пермский журналист и краевед В.Ф. Гладышев в статье «“Репетиция” царской драмы», описывая картину тайного захоронения останков Михаила Романова, процитировал фрагмент из воспоминаний одного из его палачей Н.В. Жужгова: «…Я поехал домой, поел, а затем с Колпасчиковым (так Жужгов пишет фамилию подельника. — В.Г.) поехали зарывать. Романова грудь была исписана, а также и руки и я ему хотел отрубить голову и руки и закопать в другое место, но Колпасчиков сказал не надо это делать и я согласился, после зарывания вернулись в Мотовилиху, где мне говорят что Михаил сбежал…(Орфография сохранена)» [52].

Другой «особой приметой» императора Николая II стал шрам на правой стороне головы, который он получил, еще будучи цесаревичем, от удара саблей во время путешествия по Японии 29 апреля 1891 года.

В популярных исторических изданиях этот момент не обходят стороной, но часто вносят свою мифологическую интерпретацию, идя на поводу недостоверных источников. Так, например, исследовательница из Австрии Элизабет Хереш пишет: «Однако в Японии происходит инцидент, в результате которого Николай вынужден был преждевременно прервать путешествие, и возненавидел эту страну. После пребывания в старой императорской столице Киото в городе Оцу какой-то японец с возгласом “Я самурай!” внезапно набрасывается на едущего на рикше наследника российского престола, и только хладнокровное вмешательство греческого принца Георга в последний момент не дает нападающему нанести второй удар мечом, так что раненый Николай остается жив. Мотивы этого покушения так и остались невыясненными.

Николая срочно кладут в госпиталь; чтобы сгладить инцидент, император лично навещает его» [53].

Еще раз напомним. В дневнике цесаревича за 29 апреля 1891 г. имеются следующие строки, о которых мы уже говорили: «Выехали мы опять в джинрикшах (так в дневнике. — В.Х. ) в том же порядке и повернули налево в узкую улицу с толпами по обеим сторонам. В это время я получил сильный удар по правой стороне головы над ухом, повернулся и увидал мерзкую рожу полицейского, который второй раз на меня замахнулся саблею в обеих руках.

Я только крикнул: “Что тебе?” и выпрыгнул через джинрикшу на мостовую; увидев, что урод направляется на меня и что его никто не останавливает, я бросился бежать по улице, придерживая кровь, брызнувшую из раны» [54].

Напомним, что цесаревич в письме от 7 мая 1891 года к императору Александру III уточнил важную подробность: «На голове у меня оказались две раны, но до сих пор спорный вопрос о том получил ли я два удара или один, причем сабля соскользнула, не разрешен. На шляпе один разрез; но я потерял ее после первого удара и, по-моему, единственного, и затем тотчас же выскочил из джинрикши, потому что увидел, что тот замахнулся во второй раз. /…/ После обмывки и первой перевязки тут же на улице, кроме головы оказались еще порезанными правое ухо и рука, но это было просто царапины!» [55].

В последние годы в нашей стране было издано много книг по истории Императорского Дома Романовых, часто сомнительного по достоверности содержания, но иногда несущих интересную, но непонятно откуда взятую информацию. Так, например, в одном из подобных изданий можно прочесть общие выдержки (без точной привязки к цитированному источнику), которые мы воспроизведем здесь:

«Из книги Акиры Есимуры :

11 мая 1890 года (правильно 1891 года. — В.Х. ) улица Симо-Кокарасаки в городе Отсу была запружена горожанами. Они встречали цесаревича поклонами, а полицейские отдавали ему честь. (…) С правой стороны улицы, у дома № 5, (…) стоял очередной полицейский. При виде приближающейся коляски он приосанился и поднял руку к козырьку.

Стоило, однако, коляске цесаревича поравняться с ним, как полицейский неожиданно выхватил саблю и бросился на Николая. Как только он оказался на расстоянии 1 сяку (чуть больше 30 см) от коляски, сверкающее на солнце лезвие опустилось на голову цесаревича.