Полукровка (СИ) - Рэй Даниэль Зеа

Высокий, сильный, с растрепанными золотистыми волосами, светящимися темно-синими глазами и правильными чертами лица, он был слишком привлекательным для мужчины. Урджин не знал, почему думал об этом, но молодой человек казался ему очень опасным. Возможно потому, что в его глазах читалась какая-то надменность, а может быть потому, что мужчины, подобные этому щеголю, способны свести с ума любую из женщин.

— Ты знаешь его? — спросил Камилли у брата, когда они с Сафелией в очередной раз подошли к нему.

— Нет. Но что-то с ним не так.

— Думаю, Стэфан об этом другого мнения, — заметила Сафелия.

— Парень слишком привлекателен для мужчины, это пагубно действует на слабый пол.

— Хотела бы я, чтобы он "пагубно на меня подействовал", — вздохнула сестра.

— Я передам твои пожелания Стефану.

— Передавай, мне все равно.

— Что, не клюнул Наследник на твои чары?

— Он далеко не единственный во Вселенной, чтобы тратить на него свое время, — фыркнула сестра и, взяв Камилли под руку, снова отошла в сторону.

В этот момент свет в холле стал меркнуть. Многочисленные гости резко замолчали в ожидании чего-то важного. На лестнице в самом верху показалась Нигия. Мать семейства и жена Императора как всегда выглядела неотразимо. Она медленно спустилась на несколько ступеней вниз, и, гордо подняв голову, объявила:

— Разрешите представить Вам: Наследница Олманской Империи, супруга Наследника Великой Доннарской Империи, моя невестка, Эста Пиолу.

Из темного коридора, ведущего на лестницу, вышло создание, подобного которому доннарийцы не видели никогда. В холле раздался приглушенный общий вздох, за которым последовали аплодисменты. Эста спокойно спустилась к свекрови, и широко улыбнувшись, взяла ее за протянутую руку. Дальше они следовали вместе.

Не хлопали только Урджин и Клермонт. Первый, потому что в очередной раз не мог поверить своим глазам, вторая, потому что видела в его глазах что-то, чего никогда не замечала раньше.

Эста в этот момент не видела ничего. Ей хотелось побыстрее со всем покончить, залезть в свою кровать и спрятаться под теплым одеялом.

Урджин внимательно всматривался в наряд супруги. Ее образ начинался с парика. Темные прямые волосы были аккуратно подстрижены под каре, а тяжелая челка ниспадала на глаза. На парике были закреплены нити с какими-то маленькими камнями, очевидно бриллиантами. Одни из таких нитей лежали поверх волос, другие прятались под их тяжестью, но впечатление было таким, будто звезды мерцали вокруг ее головы. Все, что было надето на ней, он назвал бы одним словом: "комбинезон". Основным материалом наряда была тонкая сеточка, на которой крепились все те же мелкие камни. Из нее была сделана вся верхняя часть, включая длинные рукава и воротничок — стойку. Грудь при этом закрывала внутренняя вставка из темно-синей плотной ткани. Сеточка чуть ниже пупка превращалась в эластичный пояс от широких штанов, сшитых из такой же ткани, что и вставка на груди. Ниже колен штанишки заканчивались плотными резинками, облегающими икры. Урджин опустил голову и внимательно всмотрелся в босоножки на тонкой подошве на ногах своей жены. Только так он мог не думать о ее красивом плоском животе, украшенном темно-синим пламенем татуировки.

Как только нога Эсты коснулась пола, гости склонились в низком поклоне, отдавая дань ее величию. Стоять остались Фуиджи, Урджин, Сафелия и Стефан. И теперь, когда ее муж был перед ней как на ладони, ей некуда стало прятать свой взгляд. Урджин смотрел на нее, но заставить себя улыбнуться не мог. И когда их глаза встретились, Эста поняла, что этот вечер станет для нее настоящим испытанием. Нигия подвела невестку к сыну и, соединив их руки вместе, отошла в сторону к мужу. Как только гости выпрямились, Урджин обворожительно улыбнулся и согнул руку в локте. Эста не замедлила опереться о нее, однако, желаемого облегчения этот жест не принес. Что-то не так было сейчас между ними. Она не чувствовала привычного тепла, которое всегда согревало ее в его присутствии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Представление всех приглашенных заняло минут сорок. Все это время Эста и Урджин стояли на одном месте с натянутыми на лицо улыбками. Атмосфера вокруг накалилась дважды.

Первый раз, когда перед ними возникли фигуры старшего советника Лу со своей дочерью Клермонт. Оба поклонились, улыбнулись и, не обращая внимания на Эсту, обратились к Урджину:

— Ваша супруга выглядит просто великолепно. Пожалуй, ее привлекательность можно сравнить с магией моей дочери, — начал постаревший за все эти годы советник.

Клермонт ничего не говорила. Она бросала многозначительные взгляды на Урджина, подчеркивая намеки вызывающими ухмылками.

— Я бы удержался от сравнения великолепия моей супруги, ведь во Вселенной, пожалуй, нет никого, кто бы мог сравниться с ней.

Эста понимала, что таким ответом Урджин скорее защищает не ее, а свою честь. Ведь не мог он допустить, чтобы кто-то публично сравнивал его жену с бывшей любовницей.

— Конечно, Ваша Светлость, — проворчал советник и быстро отошел в сторону.

"На сцене" осталась одна Клермонт, которой, судя по всему, было что сказать. И, ко всеобщему удивлению, она обратилась непосредственно к Эсте:

— Я очень удивлена, что Вы выбрали этот экзотический для нас наряд. Доннарийцы никогда ничего не знали об обычаях олманского народа, а сегодня Вы предоставили нам возможность познакомиться с Вашей культурой, пусть и такой необычной…

Эста перевела эту незатейливую фразу так " Мы, доннарийцы, никогда не интересовались такими дикарями как олманцы. А теперь мы не только узнали о вашем существовании, но и смогли удостовериться, что рядом с нами вы действительно выглядите пещерными людьми". Ответ Эсты вполне отвечал заданному тону:

— Во Вселенной существует порядка двухсот сорока планет, населяемых людьми. И на каждой из них есть свои обычаи и культура. Так, например, на Мериксене белые наряды имеют право носить только вдовы. Весьма "экзотично", вы так не считаете? Думаю, благодаря нашему с Урджином союзу жители Доннары и Олмании смогут познакомиться не только с культурой обоих народов, но и перенять некоторые обычаи друг друга.

— Какие, например? — выдавила из себя Клермонт.

Эста наклонилась к ее уху и сказала тихо, но ровно на столько, чтобы мог услышать Урджин:

— Обучаться искусству любви до замужества…..теоретически, естественно…

Клермонт побледнела. В самом страшном сне она не могла представить, что Эста окажется ей не по зубам. Где та милая неопытная девочка, которая должна была появиться здесь? Перед ней стояла железная леди, удивить которую чем-либо, а тем более сломить, вряд ли кому-то будет под силу. Но время расставит все по своим местам, и, возможно, ее слово, Клермонт, будет последним.

— Это интересное мнение, — бросила Клермонт напоследок и отошла вслед за отцом.

Урджин вздохнул с облегчением, надеясь, что самое худшее уже позади. И как только он позволил себе окончательно расслабиться, перед ними возник тот самый молодой человек, который разговаривал со Стэфаном и пришелся не по душе Урджину.

— Зафир Кеоне — подданный Олманской Империи, — объявил глашатай.

— Зафир, — Эста расцвела на глазах, и это Урджину не понравилось еще больше. — Сколько мы не виделись?

— Два года.

— Урджин, позволь представить тебе моего друга, Зафира.

Урджин кивнул в знак приветствия и вежливо улыбнулся. Зафир же показал два ряда своих белоснежных зубов и вновь обратился к Эсте:

— Ты немного изменилась, повзрослела, но от тебя до сих пор невозможно оторвать взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Щеки Эсты порозовели.

— Ты всегда одаривал меня комплементами. Спасибо, Зафир.

— Я никогда не лгал женщинам, а тебе — особенно, Sulline.

Эста приоткрыла было рот, но во время опомнилась. Урджин обратил особое внимание на этот жест. Он готов был стать между Зафиром и Эстой, и со словами "моя женщина" объяснить по-мужски этому олманцу, что это значит.