Леди Бэтмен - Дарья Калинина

— Какую девицу? — дрожа от внезапно охватившего ее страха, спросила Мариша.

— Сегодняшнюю, из кафе «Погребок», — доходчиво объяснил ей Кирилл. — Помнишь, я еще обратил на нее внимание, когда мы там сидели? А ты на меня рассердилась.

— Еще бы, — угрюмо кивнула Мариша.

— Вот! Нет, все-таки недаром мне ее лицо показалось знакомым! — торжествовал Кирилл. — А ведь я видел ее вчера вечером в ресторане. Вот вы сейчас заговорили об отравлении, и меня словно осенило. Вчера вечером я ее видел в ресторане. Сначала мы с ней в дверях столкнулись. А потом она сидела за столиком напротив нашего. Ты, Мариша, ее видеть не могла, потому что сидела спиной к залу. А я ее отлично рассмотрел и запомнил.

Мариша снова надулась. Надо же, какой ветреный тип этот Кирилл, а еще интеллигенция в седьмом поколении. Стыд и позор! Любой грузчик с образованием в шесть классов знает, что непристало человеку с понятиями таращиться на постороннюю девушку, если уж проводишь в данный момент время со своей. Но Инну подобного рода рассуждения не тревожили, и она спросила у Кирилла:

— Ты уверен, что сегодня в кафе рядом с тобой села та же девушка, которую ты видел вчера?

— Уверен, уверен! — поспешно закивал головой Кирилл. — Я ее очень внимательно вчера рассмотрел. Нечасто удается встретить такую идеальную блондинку.

Мариша, которая и сама была блондинкой и по справедливости гордилась своей роскошной, прямо-таки царской гривой, даже покраснела при этих словах от злости.

— Так что же, — продолжила между тем заинтересовавшую ее тему Инна, — может быть, эта девушка следила за тобой?

— Очень может быть! — оживился Кирилл.

— Ты ее знаешь? Видел прежде? Знакомая?

— Нет, — покачал головой Кирилл. — Понятия не имею, кто она такая. Может быть, это было просто совпадение?

— Дорогие мои друзья, — сладким голосом произнесла Мариша, остановив Инну, которая собиралась задать Кириллу еще какой-то вопрос. — Я вообще не понимаю, что мы тут с вами обсуждаем. Какая, к черту, девушка? У нас, между прочим, труп! Что с ним-то делать будем?

Как всегда, голос Мариши был голосом разума. Кирилл с Инной дружно замолчали и растерянно уставились на тело Антона, лежащее навзничь.

— А при чем тут мы, а? — робко произнес Кирилл. — Инна, тебе надо вызывать милицию. А мы с Маришей пойдем. Да, Мариша? Зачем нам впутываться в это дело?

— Еще чего! — фыркнула Мариша, с нескрываемым презрением глядя на Кирилла. — Инна — моя подруга. И я останусь с ней. А ты можешь проваливать!

— Ну, ладно! — снова оживился Кирилл. — Раз ты так сама решила, тогда я, пожалуй, пойду! В самом деле, вы тут и без меня справитесь. А у меня дела.

— Не забудь дома утюг выключить! — крикнула ему вслед разочарованная Мариша. — А то на этот раз в самом деле может пожар случиться, трус несчастный.

Кирилл ничего не ответил, но шагать начал быстрей.

— Ну и ничтожество! — прошипела Мариша. — Тьфу! Просто слизняк!

— А на фотографии казался таким душкой! — заметила Инна. — Мариша, а может быть, нам с тобой тоже уйти?

— А как же Антон?

— Позвоним в милицию из автомата, — предложила Инна. — Кирилл правильно сказал, ему уже не поможешь, а мы только навлечем на себя подозрение… Ах, черт! Нет, не выйдет.

— Что?

— Нас с Антоном его соседка видела, — вздохнула Инна. — Мы в квартиру входили, а она из своей двери как раз выходила.

— Ну и что?

— А вдруг она меня запомнила и опишет мои приметы ментам, а они, чем черт не шутит, найдут меня? Тогда уж точно не отвертеться.

— Так что? — внезапно дрогнувшим голосом спросила у нее Мариша. — Вызываем милицию?

— Вызываем, — поникла головой Инна.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Появившаяся в квартире Антона милиция быстро перевернула все вокруг них совершенно вверх дном. Впрочем, очень скоро подруги поняли, что ищут они яд, с помощью которого был отправлен на тот свет Антон. Цвет лица покойника к моменту прибытия милиции приобрел настолько незабываемый оттенок, что всякая другая версия сразу же отпадала. Да и желтая пена в углах его рта тоже выглядела очень впечатляюще.

— Так вы говорите, что перед тем, как прийти сюда, обедали с погибшим в ресторане? — допытывался у Инны один из ментов.

— Хотели пообедать, — протестующе подняла руку девушка. — Но Антон внезапно плохо себя почувствовал. И я настояла на том, чтобы поехать домой.

— Что ж, видно, не помогло, — философски изрек опер, глядя на труп, над которым уже хлопотали его коллеги. — Скажите, а в последнее время вы ничего странного за своим знакомым не замечали?

— Понимаете, — проникновенно произнесла Инна, разводя руками, — мы с Антоном познакомились только вчера.

— Да, — закручинился парнишка. — Понимаю. Времена такие. Вчера познакомились, сегодня уже домой приехали. Понимаю.

Вид у него при этом был такой сокрушенный, что Инна даже покраснела от неловкости.

О вчерашнем отравлении бедного Сержа подруги еще заранее сговорились милиции не сообщать. Если уж им суждено стать подозреваемыми, решила Мариша, то пусть к ним относятся как к полным дурам, неспособным провести даже хиленькую аналогию. К таким убогим на Руси издавна снисхождение было.

— Но, может быть, ваш знакомый что-нибудь говорил о том, что ему угрожают, или жаловался на происки врагов, готовых его убить? — продолжал допытываться у Инны опер.

— Нет, ничего такого он мне не говорил, — с сожалением покачала головой Инна. — Вот только сказал, что вчера ночью конкуренты сожгли, верней пытались сжечь, одну из его торговых точек.

К этому времени, стараниями подруг, милиция уже знала имя и фамилию потерпевшего, род его деятельности. Больше об Антоне подруги и сами ничего толком не знали.

— И что? — заинтересовался опер. — Сожгли?

— Вроде бы нет, — задумчиво произнесла Инна. — Честно говоря, мы как-то сегодня об этом не говорили. Я спросила, все ли в порядке с магазином. Антон пробурчал, что беспокоиться не о чем.

— И все? — удивился опер. — Никаких подробностей возможного пожара? Честно говоря, это странно.

Инне и самой теперь показалось это странным. Но пытать Антона теперь было уже явно бесполезно. И Инна снова развела руками. Вскоре выяснилось, что из близкой родни у Антона были только брат и мать, которую опера известили о случившемся, и та обещала немедленно приехать.

Мамаша оказалась сухой дамой, фигурой и осанкой напоминавшей осиновую жердину. Подругам она сразу не понравилась. Губы у нее были скорбно поджаты, выкрашенные в светлый тон волосы забраны назад так туго, что светлые голубые глаза казались немного раскосыми. Одета женщина была в безупречного покроя строгий костюм, который сидел на ней просто идеально, словно она в нем и родилась.

— Я так и знала, что этим все кончится! — первым делом сообщила дама бдительно внимающим ей ментам. — Я не один раз предупреждала сына. Но он оставался глух к мольбам и слезам матери!

И женщина в самом деле попыталась промокнуть слезинку в уголке совершенно сухого глаза. Один из оперов подал ей воды, которую та приняла с величием вдовствующей королевы.

— Это ужасная драма всей нашей семьи! — напыщенным тоном продолжала свой монолог мать Антона. — Мой сын не пожелал пойти по стопам отца и стать ученым-антропологом. Он не пожелал пойти по моим стопам и стать химиком. Он даже отказался от карьеры врача, какую выбрал его старший брат, но я и с этим смирилась. Но когда в восьмом классе он заявил, что вообще не хочет продолжать обучение, а идет в это свое ПТУ, вот тогда я поняла, что мой сын — не мой.

— То есть? — удивился опер. — Чем вы недовольны? Я так вижу, ваш сын не бедствовал и не воровал.

— Он торговал! — с невыразимой горечью произнесла женщина. — Вы можете себе представить этот кошмар! Мой сын — торговец.

Видимо, тот факт, что ее сын владел целой сетью магазинов, а не стоял на улице с лотком, ничуть дела не менял. Мамуля Антона была типичным снобом. Впрочем, она не гнушалась жить на те презренные деньги, которые добывал Антон. Но опера и не такое повидали. Поэтому лишь молча пожали плечами и деликатно промолчали. Их интересовало, были ли у покойного враги. Но об этом его мать ничего сказать не могла.

— Мы с моим младшим сыном не были особенно близки, — произнесла она, хотя могла бы и не говорить.

Это было понятно без слов. Вряд ли Антон был способен долгое время выдерживать свою мамулю.

— А его жена? Была у него жена?

— Слава богу, Антон не был женат! — заявила эта мегера, бросив испепеляющий взгляд на подруг, затихших в сторонке. — Так что все его деньги останутся в семье.

Вот Как! Однако интересно рассуждает эта старая вешалка! Когда сын наживал свой капитал, торгуя, его можно было презирать и всячески уничижать. А когда он скончался и после него остались деньги, нажитые этой самой презренной торговлей, то, стало быть, денежки не пахнут, и их спокойно можно положить себе в карман.