Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов - Валерий Большаков

Генерал-лейтенант с простодушием деревенского хитрована легко добыл весомые доказательства подготовки к войне. Когда его обвиняли в провокациях, командующий Западным округом, бывало, срывался и сам начинал орать – ему, дескать, надо знать расположение аэродромов противника, чтобы их разбомбить к такой-то матери. Почему это немцам можно безнаказанно летать над советской территорией, а нам нельзя нанести «ответный визит»? А когда на столе у Сталина лежит целая груда снимков, фотокопий, записей переговоров Шуленбурга и прочих «вещдоков», причем каждый из них – явная улика… Против фактов не попрешь.

Судоплатов, в общем-то, даже сочувствовал Иосифу Виссарионовичу. Сталин, на пару с Молотовым, отчаянно хотел оттянуть начало войны до 1942-го, ибо времени на перевооружение армии катастрофически не хватало. И свои «хотелки» вождь подкреплял конкретными деяниями. Вон весной затеял переворот в Югославии. Уже через неделю после свержения прогерманского правительства в Белграде СССР заключил с новыми властями пакт о взаимопомощи.

Советское руководство надеялось укрепить свои позиции на Балканах, уверяя себя, что югославы задержат немцев и итальянцев и оттянут начало неизбежной войны. Однако Гитлеру удалось разбить югославскую армию всего за две недели! Сами того не ведая, Сталин с Молотовым приостановили тогда, в апреле, стягивание войск к советской границе. Начало войны было перенесено на июнь.

Возможно, что и «в прошлой жизни» Судоплатову стоило убедить вождя в неизбежности столкновения с Германией, но кто же знал? Павел прекрасно помнил, как он один остался в наркомате 20 июня, как просидел там всю ночь. Да, было очень тревожно, он всей кожей ощущал приближение роковой даты, но даже представить себе не мог, насколько ситуация выйдет из-под контроля.

В первый месяц войны Судоплатов ощущал бессильную ярость – Красная Армия оказалась в положении хвастливого второразрядника по боксу, решительно настроенного на избиение хилого соседа-гопника, а против него вдруг вышел чемпион Европы в тяжелом весе. И – нокаут. И били, били хвастунишку долгих два года, пока тот не научился давать сдачи…

…Фитин радовался, Меркулов ходил как именинник, да и у Павла был повод выпить – завтра должно было состояться его награждение. За ликвидацию Троцкого ему вручат орден Красного Знамени, а Эйтингону – орден Ленина. Судоплатов волновался, но вовсе не от близящейся встречи с Калининым. Павел прекрасно помнил, что в прошлый раз Свердловский зал Кремля был полон гостей, и на этой «тусовке», выражаясь будущим новоязом, среди прочих мелькал Хрущев.

О ликвидации Никиты Судоплатов думал весь этот месяц, подаренный ему неизвестными силами, и немного подготовился. Поступать с Хрущевым тем же манером, что и с Серовым, не стоило – убийства могут связать между собой, сыскари начнут копать… В общем, это слишком опасно. Нельзя ему попадаться, слишком много дел впереди.

Но опыт почти что девяностолетнего деда, в буквальном смысле начавшего новую жизнь, дорогого стоил. «Рыцарство плаща и кинжала» обладало богатейшей коллекцией орудий убийств, и Павел выбрал одно из экзотических – яд кураре. Свой человек в Бразилии выслал в Москву индейский сосуд из тыквы, полный густого, как смола, калабаш-кураре, самого смертоносного – им обмазывали наконечники копий при охоте на ягуара. Или воюя с соседним племенем.

Судоплатов раздобыл трофейную авторучку, отобранную у кого-то из английских агентов. Перо у нее было острым, режущим и колющим, а заливались в ручку вовсе не чернила, а цианистый калий. Начальник Особой группы заправил ручку ядом кураре…

«Шоу должно продолжаться» – так, кажется, пел солист из «Queen»? В 70-х их музыка часто звучала в Москве, тогда еще столице СССР. Павел мрачно усмехнулся. Продолжим…

На другой день, 17 июня, Эмма нагладила мужу рубашку, наведя стрелки на брюках до лезвийной остроты. Яков Серебрянский, последний из «квартирантов», задержавшийся у Судоплатовых, яростно начищал туфли Павла, нарочито лебезя – дескать, чего только не сделаешь для хорошего хозяина! Лишь бы не выгнал…

…Пройдя несколько постов охраны, Павел прошествовал в круглый Свердловский зал. Человек тридцать-сорок здесь толклось точно. Разумеется, собрались они не на торжество награждения – удел разведчика получать ордена «втихую». Пройдясь, потолкавшись, Судоплатов набрел-таки на Хрущева – тот, светясь лысой башкой и сминая мясистый загривок, рассказывал похабный анекдот жизнерадостному Жданову. Видимо, оба прибыли в Москву на совещание. Показался Калинин, и среди собравшихся началось броуновское движение.

Сутолокой тут же воспользовался Павел – достав ручку из кармана, он освободил «оружие возмездия» от колпачка. Энергично пройдя мимо Хрущева и взмахивая руками при ходьбе, то есть совершая самые естественные движения, Судоплатов задел Никиту Сергеевича – перо не больно кольнуло сытое белое тело Первого секретаря Компартии Украины. Павел прошел дальше, не оборачиваясь, и только шум за спиной заставил его остановиться.

Хрущев, хватаясь за горло и хапая воздух ртом, грузно осел на пятую точку, покачался и выстелился на полу. Лицо его посинело от удушья, глаза лезли из орбит… Судоплатов холодно наблюдал за смертью Никиты-троцкиста. Беспощадного борца с «врагами народа», только на Украине арестовавшего сто пятьдесят тысяч партийцев. Одного из виновников убийственных окружений Красной Армии под Киевом и Харьковом. Малограмотного вождя номенклатурщиков, освободившего этот новый правящий класс от засилья НКВД и положившего начало полному вырождению партии большевиков.

– Врача! – кричал Жданов. – Врача!

Медики появились быстро, вот только Хрущев уже сучил ногами – кураре парализовал мышцы легких, не позволяя дышать. Вздрогнул, уже уложенный на носилки, и обмяк – сердце не выдержало. Досмотрев смерть врага народа до конца, Судоплатов развернулся и направился к кабинету Калинина – именно там, при закрытых дверях, «всесоюзный староста» и вручит ему орден.

Павел усмехнулся. Будем считать, что за двойное убийство – самого Троцкого и верного его последователя. Все!

Не вынесут тело Сталина из Мавзолея.

Не переименуют Сталинград в Волгоград, а Сталино – в Донецк.

Не передадут Крым Украине.

Не упразднят министерства, создавая дурацкие совнархозы.

Не случится Новочеркасского расстрела.

Не затеют идиотскую кукурузную кампанию.

Не будет Карибского кризиса.

А что будет?

Узнаем во благовремении…

Б. Сыромятников, полковник КГБ в отставке:

«В то, что сегодня произошло с нашей страной, первый камень заложил именно Хрущев.