История Древнего мира - Сергей Нефедов

торгующем с народами на многих островах…

На вавилонской карте мира были изображены две реки, текущие на юг и впадающие в Нижнее Море. На западе простиралась пустыня, а за ней — другое, Верхнее Море, вдоль которого тянулись высокие горы. Покрытые лесом горы почти вплотную подступали к песчаным пляжам, и аромат хвои мешался с солеными брызгами прибоя. Теплое солнце, ласковое синее море и изумрудно-зеленые горы — такой представала Финикия перед египетскими моряками, плававшими сюда за благоуханным кедровым деревом. Кое-где на скалистых утесах или прибрежных островах виднелись городки с гаванями и крепостными башнями. Они мало чем отличались от древних городов Двуречья — как обычно, в центре города стоял храм и располагалась площадь народных собраний, в храме обычно поклонялись Астарте-Иштар или Ваалу-Бэлу, а писцы пользовались шумерской клинописью. Но города шумеров располагались среди плоской колосящейся равнины, а здесь прямо у стен города плескалось море. Здесь было мало плодородной земли, и море заменяло пашни и пастбища: большинство горожан были рыбаками, моряками или купцами. Море кормило людей и открывало путь к хлебородным землям: когда наступал голод, многие горожане садились на корабли и плыли на запад — основывать колонии и поднимать целину на пустынных берегах Африки или Сицилии. Благодаря морской колонизации финикийская культура распространилась по всему Средиземноморью; её следы встречаются даже в далекой Англии. С другой стороны, эмиграция спасала города от голода и революций — поэтому здесь не было самодержавных царей; финикийские «цари» были всего лишь выборными вождями-жрецами — как в древнем Двуречье.

Море определяло жизнь людей; те, кто не хотел переселяться в колонии, должны были искать пропитание на просторах моря. Древнейшим после рыболовства морским промыслом было пиратство, разбойные набеги на прибрежные деревни, похищение людей. Потом появилась посредническая торговля — к примеру, рабов, купленных в Малой Азии, везли продавать в Египет. Сохранились описания меновой торговли финикийцев с африканскими племенами: купцы выгружали свои товары на берег и разводили сигнальный костер; местные жители, завидев дым, приходили к морю, брали товары и оставляли золото.

Финикийцы хранили в тайне свои морские пути и карты побережья — поэтому до сих пор неизвестно, как далеко заплывали эти отважные мореходы. В середине II тысячелетия они нашли где-то далеко на западе народ, богатый серебром и не знавший его истинной ценности. Эта сказочная серебряная страна называлась Таршиш и располагалась на берегу Океана за "Геракловыми Столпами" — Гибралтарским проливом. Вскоре за серебром устремились сотни финикийских кораблей, больших округлых парусников с высокой кормой и лошадиной головой на носу; эти "таршишские корабли" плыли днем и ночью, ориентируясь по Полярной Звезде. Оказалось, что Таршиш богат не только серебром, но и оловом, которое в сплаве с медью давало твердую бронзу — металл войны, из которого делали панцири и мечи. Финикийцы стали поставщиками олова для воинственных царей Азии; в финикийских портах тюки с оловом перегружали на спины ослов, и огромные караваны уходили через горы по степной дороге в Ашшур и дальше в города Вавилонии.

Огромные прибыли от посреднической торговли положили начало преуспеванию городов Финикии — но настоящий расцвет был ещё впереди. Вслед за торговлей финикийцы освоили экспортное ремесло — если раньше они просто покупали, везли и продавали, то теперь они стали покупать сырье, обрабатывать его и продавать ремесленные изделия. В городах стали создаваться бронзоволитейные мастерские, в которых работало множество литейщиков, кузнецов, чеканщиков. Ещё большее развитие получило ткачество; финикийцы покупали шерсть у живших за горами пастушеских племен, ткали ее и окрашивали свои ткани пурпуром. Это был удивительный и редкий краситель, добывавшийся из береговых улиток; пурпурные ткани сохраняли свою свежесть столетия; это была одежда для царей и жрецов. Наконец, финикийцы сделали еще одно удивительное открытие — они изобрели стекло. По преданию, корабль, вёзший из Египта селитру, причалил на песчаном берегу, и, чтобы приготовить себе пищу, моряки поставили котлы на куски селитры. "Когда же они разогрелись и соединились с песком побережья, то образовался поток жидкости нового рода. И это, как говорят, было возникновение стекла". Первое стекло было непрозрачным, но из него можно было делать посуду и красивые бусы для женщин — эти блестящие камушки вызывали восторг у жителей средиземноморского побережья.

Ткани, стекло и бронза принесли необычайное процветание финикийским городам. Купцы и ростовщики жили во дворцах, над берегом возносились огромные храмы, в портах собирались сотни судов. Богатые города Финикии, Тир, Библ, Сидон, напоминали своей жизнью великий Вавилон; это были буржуазные города, где правили деньги и предприимчивость. Блеск буржуазной цивилизации восторгал библейских пророков: "Тир! Ты говоришь: "Я совершенство красоты". Пределы твои в сердце морей, строители твои усовершили красоту твою… Ты сделался богатым и славным среди морей". Посланцы финикийской цивилизации, ремесленники и строители, разносили её славу по окрестным странам; они учили ремёслам пастушеские народы и возвели Великий Храм в Иерусалиме. Для своих тайных записей купцы и мореходы изобрели алфавит, в котором каждый знак соответствовал одному звуку, а комбинации знаков слагались в слова. Это было великое изобретение; теперь, чтобы научиться грамоте, уже не нужно было несколько лет учить тысячи иероглифов. Очень скоро тайна перестала быть тайной, и алфавит распространился по всему Средиземноморью; его позаимствовали греки, римляне, а потом и многие другие народы. "Финикияне, прибыв в Элладу… принесли эллинам много наук и искусств и, между прочим, письменность", — писал великий историк Геродот.

Так постепенно в глазах людей формировался облик первой морской цивилизации: лес мачт на рейде, многолюдье рынков, богатство городов, купцы и ростовщики, считающие прибыль в своих конторах, ремесленники, создающие удивительные товары. Все это стало возможным благодаря морю, благодаря парусным кораблям, приходящим из дальних стран. Один корабль привозил товаров больше, чем караван верблюдов — в те времена настоящая торговля была возможна только по морю и торговые города возникали только у моря. Это был мир, непохожий на мир континентальных империй: торговое преуспевание, ввоз зерна и возможность эмиграции снижали демографическое давление, и в приморских городах сохранялась буржуазная демократия и свобода в сочетании с властью денег. Конечно, и здесь не обходилось без социальных конфликтов; до нас дошли смутные сведения о волнениях бедняков, требовавших Справедливости — то есть отмены долгов и освобождения долговых рабов — той самой Справедливости, которая была знаменем социалистических монархий на континенте. Кроме того, армии империй постоянно подступали к стенам приморских городов; царям Египта и Ассирии не давали покоя их богатство и свобода. Однако многие из городов были неприступны: Тир располагался на острове и, получая продовольствие по морю, мог не обращать внимания на стоящую на берегу царскую армию.

Пока финикийцы сохраняли господство на море, они сохраняли свои богатства и свою свободу; города процветали и выводили на берега Средиземного моря всё новые колонии. В IХ веке выходцами из Тира был основан Карфаген, который вскоре сам стал большим торговым городом, господином западного Средиземноморья. Финикийские корабли заплывали все дальше в Атлантический Океан, достигая Британии и тропических островов; в конце VII века финикийцы обогнули Африку. Это удивительное путешествие продолжалось два с лишним года; находившиеся на службе у египтян финикийские капитаны отправились на юг вдоль побережья Красного моря и вернулись через Средиземное море, принеся с собой чудесные рассказы о южных звездах и о солнце, стоящем на севере.

Это был звездный час финикийского флота — но вслед за ним приближался последний час. В VII веке уже давно пиратствовавшие на море греки создали новый тип военного корабля, быстроходную триеру с тремя рядами весел и мощным тараном, вспарывавшим днища судов противника. Финикийцы потеряли своё военно-морское превосходство; пришло время ожесточенных морских сражений, в которых сходились десятки судов и обломки кораблей усеивали берега. Чтобы сокрушить противника, финикийские города, сохраняя самоуправление, признали власть персов; в 481 году огромная персидская армия двинулась в Грецию; вдоль берега её сопровождал усиленный союзниками финикийский флот. В конце сентября 480 года в Саламинском проливе произошла одна из крупнейших в истории морских битв; союзники имели 700 кораблей, греки — вдвое меньше, но греческие триеры оказались непобедимыми. Легко маневрируя в мелководном проливе, они со всех сторон били таранами в неповоротливые финикийские корабли. Саламинская битва была великой победой греков и великим поражением финикийцев. Отныне греки стали господами моря, они захватывали и топили торговые суда, парализовав финикийскую торговлю. Посредническая торговля восточного Средиземноморья оказалась в руках греков; на смену процветанию Тира пришел великолепный расцвет Афин. Лишившись большей части своей торговли, города Финикии пришли в упадок, купцы и банкиры переводили свои капиталы в Афины — ведь золото не имеет родины и везде остается золотом. Финикийские купцы заселили целый квартал в Афинах и, одев греческие одежды, незаметно превратились в греческих купцов. Вслед за алфавитом Греция унаследовала их торговый опыт и предприимчивость — и, многократно усилившись, в конце концов, вместе с Александром Македонским подступила под стены Тира. Осада продолжалась семь месяцев, тирийцы эвакуировали большую часть жителей в Карфаген — но оставшиеся стояли до конца. В августе 332 года город пал; Александр приказал повесить всех уцелевших мужчин; женщины и дети были проданы в рабство.