Беззащитные гиганты - Эллан Торнтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что-то пыльно у вас тут наверху, — сказал я Бабу. — Не одолжите нам спецовочки?
Бабу тут же вручил нам три спецовки цвета хаки с эмблемой фирмы «Блэк энд Деккер». Теперь, в случае чего, мы могли бы сойти за рабочих. Но спецовки не могли служить ширмой для наших камер. Надо было что-то придумать.
Мой взгляд упал на огромную пустую картонную коробку, валявшуюся у самой стены. Я подтянул ее и поставил на поддон. Она прекрасно встала.
Я подошел к Бабу.
— Понимаешь, у нас тут возникли проблемы, — извиняющимся тоном начал я, — мы хотели сделать несколько захватывающих кадров с верхней полки, да вот беда — наш кинооператор боится высоты, — при этих словах я с усмешкой поднял брови, — и наотрез отказался туда лезть. Он говорит, что предпочел бы что-нибудь вроде люльки. Ты не мог бы поднять его автопогрузчиком в этой коробке минут на пять — десять?
Бабу выглядел изумленным.
— А чего ж, можно!
— Может быть, возникнет желание поснимать и на фото. Эй, Дейв, а не слабо тебе? — позвал я коллегу.
Парочка отважных смело влезла в коробку, захватив с собой аппаратуру.
Бабу поддел поддон вилкой автопогрузчика, и через мгновение коробка с живым грузом вознеслась ввысь, к самым верхним рядам полок. Убедившись, что ничего с ней не случится, Бабу зафиксировал вилку автопогрузчика в заданном положении и отправился к своему коллеге, занятому упаковкой ящиков. Я последовал за ним, делая вид, что очень заинтересовался этой процедурой, и засыпал их обоих кучей вопросов, пока один готовил ящики, а другой паковал в них изделия. Когда они кончили, я, не зная, что еще предпринять, задал им вопросы о работе и компании. В общем, делал все, чтобы отвлечь от Дейва и Клайва.
ДЕЙВ
Коробка оказалась не очень-то просторной для нас двоих, к тому же со всей нашей аппаратурой, но мне и Клайву как-то удалось поместиться, сев на корточки. Когда у меня засосало под ложечкой, я догадался, что вилка погрузчика пошла вверх. Мы обменялись тревожными взглядами. Нам много доводилось работать вместе по раскрытию ситуаций с живой природой, но эта ситуация, без сомнения, была самой странной из всех, в какие мы попадали. И, возможно, самой критической.
— Что, старина, тебе тоже нехорошо? — спросил я Клайва.
В ответ он выразительно скорчил гримасу. Неожиданно вилка погрузчика остановилась. Мы подняли головы и увидели, что мы всего в нескольких футах от потолка. Я осторожно выглянул из-за края коробки. Я ясно мог рассмотреть резчиков, трудившихся в соседнем цехе вдоль всей длины стен. Но все равно, если бы кто-то из них взглянул вверх, он бы меня заметил.
Я нырнул вниз и подполз на корточках к Клайву, который готовил кинокамеру.
— Так не пойдет. Если мы просто встанем и начнем снимать, то засветимся.
Клайв оглядел наше убежище в поисках выхода из положения.
— А что, если прорезать дырку в стенке?
— А есть чем?
Клайв заговорщицки вынул из кармана перочинный нож. Коробка была сработана из очень прочного картона, плохо поддававшегося резке; но все же через десять минут напряженной работы в нашем распоряжении было отверстие диаметром этак в четыре дюйма. Вполне достаточно, чтобы просунуть объектив, самим оставаясь невидимыми.
Но с каждой минутой пребывания в этих далеких от комфорта условиях у нас все больше затекали и деревенели руки и ноги, и к тому же жара становилась невыносимой. Наши ненадеванные спецовки с эмблемой «Блэк энд Деккер» совершенно взмокли от пота. Клайв приложил глаз к отверстию и прищурился.
— Боже мой, я отлично вижу, как они работают! Вот, в середине, переносное бюро, а рядом два больших контейнера, вроде тех, что мы видели в порту. — Он слегка поменял позу. — Там полно мешков, сваленных кучей на полу. Они чем-то набиты. Интересно чем. А посмотри-ка сам!
Клайв сдвинулся в сторону, чтобы дать мне возможность взглянуть в отверстие. Теперь я точно видел, откуда исходили звуки, похожие на звук бормашины. Вдоль всей длины цеха стояли ленточные пилы и дрели, за которыми трудились люди, обрабатывавшие материал кремового цвета. Это наверняка и была слоновая кость. Некоторые просто распиливали большие куски на меньшие. Другие, по-видимому, вырезали по кости изображения. В процессе работы от кусков кости поднимались струйки дыма.
Я записал регистрационные номера контейнеров и перевел взгляд на полные мешки, сваленные возле них на полу. Из одного из них высовывалось нечто длинное, покрытое грязью, кривое, острое, вроде рога.
— Эти мешки, — хрипло прошептал я Клайву, — полны бивней. И таких мешков тут, по всей видимости, сотни.
Объем поражал воображение. Я подсчитал, что только перед нашими глазами находилось по крайней мере две тысячи бивней, упакованных в эти мешки.
Китайская музыка по-прежнему завывала, смешиваясь с воем инструментов. Клайв и я по очереди просовывали в отверстие объективы наших камер — для получения полной картины мы снимали как на кино-, так и на фотопленку. Менее чем в сорока футах от нас двое рабочих, сидя на круглых металлических табуретках за складным столиком, считали маленькие костяные цилиндры и упаковывали их по сотне в полиэтиленовые пакеты. По их размерам — около четырех дюймов в длину, полдюйма в диаметре — я догадался, что это и есть те самые печати ханко, которые пользуются таким спросом у японцев.
Я сделал ряд снимков вышеупомянутых сцен, равно как и мешков с бивнями. Но края отверстия не позволяли мне как следует разглядеть резчиков. Некоторые из них работали прямо под нами, разрезая цельные бивни на неровные сегменты ленточными пилами; я безуспешно пытался заснять их и в конце концов решил отбросить осторожность к черту.
— Я сейчас встану, — предупредил я Клайва, — если увидишь, что кто-то смотрит, подай мне знак.
Мы по очереди высовывались из коробки и довершали наши съемки операций на фабрике.
— Пожалуй, досниму последние кадры, — сказал наконец Клайв.
В это время я вел наблюдение в отверстие и заметил, что один из резчиков с противоположного конца цеха уставил свой взор на коробку. Мгновение спустя он бросил работу и встал.
— Клайв! —
