Любовь без обязательств - Изобел Карр

Неужели он решил, что, убив ее, предотвратит публикацию записок? Или просто был настолько разъярен унижением, которое испытал сегодня в театре? А ведь это он нарушил условия их контракта! Причем уже несколько месяцев назад, когда не выплатил очередную сумму, причитавшуюся ей каждую четверть года. Их соглашение перестало действовать с того самого момента, когда появление первого тома ее записок ввергло его в непонятную ярость.

У нее начали трястись руки, а стиснутый стойками корсета живот протестующе забурлил. Рот ее наполнился вязкой слюной, как будто ее вот-вот должно было вырвать. Виола поспешно закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы дышать как можно ровнее.

Чем скорее она закончит свою рукопись и отдаст ее издателю, тем лучше. После того как это будет сделано, она окажется в относительной безопасности. Здраво рассуждая, причин ее донимать больше не останется. Хотя сэр Хьюго, возможно, снова воспылает жаждой мщения, когда прочтет ту главу, которая посвящена их отношениям.

Но если он намеревается убить ее уже после того, как книгу начнут печатать, это приведет только к тому, что публикация ее рукописей станет сенсацией не только года, но и, возможно, века. Об убийстве любовницы графа Сэндвича — которое, как вспомнилось Виоле, тоже было совершено в тот момент, когда та выходила из театра, — до сих пор продолжали говорить и сейчас, спустя четыре года. Если бы бедняжка Марта написала мемуары, они пользовались бы бешеным успехом. Виола содрогнулась и поспешила прогнать воспоминание о погибшей подруге.

Карета с шумом остановилась — и она тут же открыла глаза. Мистер Сэндисон спрыгнул на землю. Серебряный шнур, украшавший его фрак, искрился в ярком свете, лившемся с крыльца ее дома.

— Не выходите, пожалуйста, пока мы не убедимся, что на улице все спокойно, — сказал он, снова закрывая ее в экипаже.

До нее донесся стук в дверь и какие-то приглушенные разговоры. Карета мягко качнулась: это один из лакеев спрыгнул с запяток. Напряженные минуты тишины показались Виоле бесконечными. Затем дверца открылась — и мистер Сэндисон подал ей затянутую в перчатку руку.

— Все спокойно, миссис Уэдон. Давайте пройдем в дом, пока ситуация не изменилась.

Миссис Дрейпер стояла в дверях, оттесняя в сторону массивных лакеев Сэндисона, словно наседка, расчищающая место для своих любимых цыпляток. Когда Виола поставила ногу на холодную металлическую ступеньку, то только тогда сообразила, что на ней нет туфелек и остался всего один чулок.

Мистер Сэндисон подхватил ее на руки.

— Считайте, что это делает мой друг. Или, еще лучше, гораздо более красивый и достойный мужчина, чем мой достойный всяческих порицаний приятель.

Он фыркнул и, продолжая держать ее на руках, поднялся на крыльцо.

В считанные мгновения Виола оказалась в своем уютном будуаре, где над ней сразу же захлопотали горничная и домоправительница. Мистер Сэндисон низко поклонился и, извинившись, ушел из комнаты.

— Я посижу внизу, пока вы приводите себя в порядок, — объяснил он и покинул комнату.

Виола посмотрела ему вслед. Приятель лорда Лeoнидаса явно наслаждался происходящим. Это было возмутительно, но она невольно улыбнулась.

Моментально забыв о мистере Сэндисоне, она без сил рухнула в кресло перед туалетным столиком. Осторожно потянувшись к зеркалу, стала оценивать свой вид. Кровь засохла у нее на волосах, на щеке и шее. Темно-красные и бордовые ручейки остались на груди и растеклись по лифу, словно какой-то экзотический цветок. По контрасту с напудренной кожей и присыпанными пудрой волосами пятна казались особенно яркими и неуместными. Она отвела взгляд от своего отражения и начала снимать перчатки.

— Миссис Дрейпер, я могу попросить принести горячей воды?

Ее домоправительница так решительно кивнула, что огромный чепец бурно заколыхался, и быстро направилась к дверям. Уже в следующую секунду ее голос в коридоре громко выкликал младшую горничную.

Нэнс, ее служанка, тотчас же оказалась рядом и невесело ей улыбнулась. И тут же захлопотала, помогая хозяйке раздеться. Девушка огорченно цокала языком, оценивая размеры ущерба, нанесенного одеянию госпожи.

— Хорошо хоть корсет остался чистым. И наверное, с сорочки пятна отойдут, если прямо сейчас я ее постираю.

— Не надо! — Виола ногой отбросила груду тряпок. — Сожги все. Выброси на помойку. Мне все равно. Главное, поскорее избавься от всего этого.

Виола надела свой самый любимый теплый халат. Вид этой старой, привычной вещицы почему-то сразу помог ей успокоиться. Миссис Дрейпер быстро вернулась с кувшином горячей воды и охапкой полотенец. Вошедшая следом за ней горничная Салли захлопотала с подносом, на котором оказалось несколько лимонных пирожных и рюмка, наполовину наполненная янтарной жидкостью.

— Бренди, мэм. Мистер Сэндисон приказал.

Она объявила это так, будто его слова были законом.

Виоле вдруг захотелось рассмеяться, И это желание вдруг оттеснило куда-то ледяной ужас этого вечера. Пока ее прислуга суетилась в комнате, она вернулась к столику и заставила себя поесть. Сладкая начинка таяла на языке, а слоеное тесто оказалось одновременно и хрустящим, и невероятно мягким. Она запила все щедрым глотком бренди, и по ее телу тут же растеклось тепло — начиная от губ, горла и желудка и кончая заледеневшими руками и ногами.

Нэнс зажгла свечи, стоявшие перед зеркалом, и от спички у нее в руке поднялась вверх струйка дыма. Виола повернула голову вправо — из глубины зеркала на нее посмотрела хорошо знакомая, хоть и усталая женщина. Только темные тени под глазами говорили о ее истинном состоянии.

Она взяла салфетку, намочила в воде, чуть отжала и начала вытирать кровь с лица. Было очень больно, однако Виола крепко прижимала ткань к ране, растворяя сгусток крови, к которому прилипли волосы.

Нэнс унесла ее испорченную одежду и, вернувшись, начала расчесывать спутанные волосы хозяйки. Время от времени девушка принималась цокать языком, как делала всегда в минуты огорчения. Одна задругой высвобождаемые горничной из испорченной прически шпильки с тихим звоном отправлялись в черную лаковую коробочку, стоявшую на туалетном столике.

К первой влажной салфетке на краю кувшина с водой успела присоединиться вторая, когда громкий стук в дверь заставил сердце Виолы забиться быстрее. В зеркале за спиной отражался Лео. Нельзя было не заметить, как сверкают его глаза и сжимаются зубы. С того момента как она видела его в последний раз, он, казалось, так и не смог успокоиться.

На ее глазах он яростно молотил какого-то человека кулаками — и, возможно, забил того до смерти. В его движениях ощущалась сила, но одновременно холодный расчет и точность.