Все вернется - Марина Серова

– Бон матен, Полетт!

– Да, дедуля, доброе утро!

– Наливай кофе, пока он горячий. Я вот тут пачку шоколадного печенья нашел… С кокосовой стружкой, между прочим!

Дед любил сладости, как ребенок. Мы пили кофе и беседовали.

– Я вчера не дождался тебя, уснул… Надеюсь, ты пришла домой вовремя?

– Дед, я же хорошая, послушная девочка! Правда, вчера я была в ресторане, с молодым человеком.

– Что ты говоришь. С кем же ты познакомилась?

– Рано обрадовался. Это следователь, отказавшийся принять заявление у Юлианы, он еще нахамил ей, мол, из-за смерти ребенка и перенесенного стресса у нее с психикой проблемы.

– Хам! Просто хам. Вы не пошли к его начальнику? Надо бы написать на него жалобу.

– Я думаю, это бессмысленно. Если он так нагло себя ведет, значит, чувствует за своей спиной надежное прикрытие. Да и потом, у него всегда есть отговорка — женщина, потерявшая ребенка, свихнулась от горя. А от сумасшедших заявлений не принимают.

– Что ты хочешь с ним сделать, Полетт?

– Для начала познакомлюсь с типчиком этим поближе. Получу доступ в его кабинет и поставлю ему «жучок».

– Будешь собирать на него компромат? А что потом — сдашь его журналистам?

– Там видно будет.

– Полетт, ты, надеюсь, понимаешь, что твоя игра очень опасна? Он мент — в худшем смысле этого слова! Если он пошел на открытое оскорбление заявителя, он может решиться и на более серьезный поступок.

– Дед, не волнуйся, я все это понимаю.

– Я не могу запретить тебе наказывать таких мерзавцев, но прошу еще раз: будь предельно осторожна! Ты уже сталкивалась с подонками в погонах и должна знать, что от них можно ждать всякого…

– Да, дед, конечно, я все помню.

Когда четырнадцать лет тому назад погибли мои родители, я, как свидетель, ходила в милицию и беседовала со следователем. Но мои робкие сумбурные показания в дело почему-то не попали вообще, а само преступление было так перевернуто вверх ногами и обращено против моих же родителей, что оставалось просто диву даваться! Откуда-то взялись результаты экспертизы, показавшие наличие в крови моего папы большого количества алкоголя. Если в начале дела следователь не сомневался в истинном положении вещей, то потом как-то потихоньку картина начала меняться, обрастать новыми свидетелями, показавшими, как мой папа выскочил на запрещающий знак светофора. Из потерпевших наша семья, как по мановению волшебной палочки, превратилась в виновников происшествия. И все это — благодаря людям в милицейских погонах!

Конечно, даже после всего этого я не думаю, что абсолютно все работники правоохранительных органов продажны, но вера в «систему» у меня сильно пошатнулась. Во всяком случае, иллюзий на их счет я больше не питала.

Но Ариша прав. С этими ребятами надо быть очень осторожной! Дав деду слово не рисковать зря, я поднялась к себе в комнату.

Вчера звонить Юлиане я не стала, было уже поздно, но сейчас мне просто необходимо с ней поговорить, узнать, что она хотела мне сообщить.

Голос у подруги был бодрый и радостный:

– Полина, у меня две новости! Во-первых, тетю Валю взяли работать в роддом. Она потом заехала к нам и рассказала, что, когда она туда явилась, какая-то дама ходила по коридору и ругалась, что опять везде грязно, кто-то там снова не вышел на работу, похоже, опять в загуле. И когда тетя спросила, есть ли у них вакансия санитарки, ей с радостью ответили, что теперь — есть! Больше они не будут терпеть «эту разгильдяйку». Так что со вчерашнего дня моя тетя работает санитаркой.

– Это просто здорово! Я и не ожидала, что все получится так быстро.

– И что тете Вале надо теперь делать?

– Пока — просто работать и проявить себя с хорошей стороны. Единственное задание: пусть узнает, где в роддоме находится архив. Только скажи, что ей не следует никого спрашивать об этом, а надо бы найти эту комнату самой. Вот и все пока.

– Так, с этим понятно. А во-вторых, я вчера следила за Ангелиной Романовной и увидела, что она встречается с каким-то мужиком лет сорока!

– Где это было?

– В парке. Она пришла туда после работы, предварительно заглянув в парикмахерскую. В парке она устроилась на лавочке, а минут через десять к ней подошел мужчина и сел рядом.

– Как он выглядел?

– Полин, я ведь близко к ним не подходила, там место открытое, сама знаешь… А так, издалека… Моложавый, хорошо одет, куртка у него такого цвета… мокрый асфальт, одним словом. Коричневые ботинки. Высокий, волосы рыжеватые.

– Хорошо. А что ты лицо не рассмотрела — это не беда, не в последний раз ты его видела, еще налюбуешься.

– Полина, а самое интересное, знаешь, что? Они — любовники!

– Обоснуй.

– Ангелина зашла в парикмахерскую и навела марафет — это раз. А потом, когда этот рыжий тип подошел к ней, она невольно поправила прическу. И сама как-то вся приосанилась, спинку выпрямила. Видно, хотела хорошо выглядеть. Я прошла за их спиной пару раз — туда и обратно, уловила кое-какие обрывки из их разговора, так, отдельные слова…

– Ну-ну, и что же ты услышала?

– Да непонятно что… Она сказала: «…Куплю том». И еще предложила что-то делать вместе. Читать, наверное? А он ей сказал что-то про стоимость чего-то. Не стóит, мол… или, наоборот, стои́т… Нет, не скажу, плохо было слышно.

– А потом?

– Они посидели немного в парке, потом пошли в пельменную, пробыли там полчаса, затем отправились на улицу Дорожную, вошли в дом под номером тридцать один.

– Все?

– Все. Я гуляла возле подъезда около трех часов, замерзла и поехала домой.

– Номер подъезда?

– Третий, крайний слева.

– Ну, Юлиана, это же просто здорово! Теперь мы знаем, что у нашей «подруги» есть приятель, с которым у нее, скорее всего, установились близкие отношения. Говорили ли они о книгах… это еще надо выяснить, что за книжки они читают, оставшись вдвоем.

– Полина, я точно слышала, она сказала: «Куплю том». Или «Куплю первый том…»? Может, это томик стихов какого-нибудь поэта?

– Не знаю, вряд ли. Но мы это выясним. Твоя задача — следить за ней и дальше. А я попробую узнать, кто живет на Дорожной, в доме номер тридцать один.

Я положила трубку и достала из футляра саксофон. Сегодня у меня было не очень грустное настроение, но почему-то мне захотелось сыграть одну из лирических композиций Клода Дебюсси. Обычно саксофон помогал мне справиться с дурным расположением духа, а иногда в процессе музицирования мне в голову приходило какое-нибудь оригинальное решение проблемы.

Так было и сейчас. Я играла лирическую мелодию, мысли мои сначала унеслись куда-то, потом они закружились вокруг персоны Ангелины Романовны и ее рыжего бойфренда… Надо его вычислить! Кто он, где работает и прочее. Он мог быть причастен к похищению ребенка, а мог и не быть. Но раз он пересекся с Ангелиной, значит, все — попал в поле моего внимания. Если я смогу установить номер квартиры, где проживает этот тип, значит, узнаю и о нем — все, что требуется.

А как я выясню, где он проживает? Мне представлялся только один способ: сегодня я не буду «пасти» господина следователя, а посижу на лавочке около дома номер тридцать один по улице Дорожной. Юлиана хорошо описала мне этого типа, думаю, я смогу его распознать. Должна! А Игорь Игоревич на один день останется без моего пристального внимания.

Так, что еще мне предстоит сделать? Тетя Валя пусть поработает в роддоме, туда мне соваться пока что рано. Юлиана следит за главврачом, она уже, похоже, вошла во вкус. Так она и в шпионы переквалифицируется! Ничего, вторая профессия тоже никому не помешает.

А чем у нас занята Алина? Подыскивает себе подопытного кролика для своих гипнотических экспериментов? Кого бы ей подсунуть на эту роль? Может, Хомякова? Пусть она внушит ему, что необходимо завести дело о подлоге в роддоме. Хотя нет, таких никакой гипноз не возьмет, такие типы непрошибаемы.

А если бабушку-пьянчужку все равно уже уволили из роддома, может, пусть Алина теперь внушит ей идею здорового образа жизни? Чтобы та не просто бросила пить и курить, а занялась бы спортом? Хотя бы ходьбой? Пусть заведет себе собачку и гуляет с ней каждое утро и каждый вечер по два часа! И собачке хорошо, и бабушке разминка.

Я набрала номер Алины и предложила ей этот вариант. Нечаева не выказала особой радости по поводу моего предложения:

– Разве таких отучишь пить?! Скорее, это она меня научит за воротник заливать!

– Алина, ты не должна бояться трудностей, преодолевая их, ты закаляешь волю и тренируешь свои гипнотизерские способности!

– Ладно, я попробую… Но за результат не ручаюсь.

– Давай, хотя бы попробуй. А то как-то неудобно, в самом деле: отправили бабушку в запой, а она из-за этого работу потеряла…

– Она ее и так потеряла бы, ну, может, неделей позже. Эта неделя роли бы не сыграла.