Улан. Трилогия - Василий Панфилов

  Учитывая огромное количество славянских династий в Германии***** Многие немецкие династии вели происхождение от славян - герцоги Мекленбургские, Померанская династия и т.д.

Глава десятая

   Приноровиться к охотничьим лыжам было нетрудно - Игорь частенько катался как на беговых, так и на туристических, так что опыт был. Правда, лыжи восемнадцатого века отличались от привычных очень сильно - короче почти вдвое, шире, подбиты мехом лося и вдобавок - к ним не полагалось палок. Но то ли опыт сыграл свою роль, то ли новые физические возможности, но уже через пять минут попаданец бойко скользил за Афоней - денщиком поручика Рысьева.

   Улан несколько дней назад наткнулся на следы медведя и поспешил доложить начальству. Под Петербургом они встречались не часто, да и желающих поохотиться многовато - гвардия в полном составе. Так что выезжали тайком - вроде как на волков поохотиться.

   Вот серых как раз было много по окрестностям и попаданец уже успел поучаствовать в нескольких охотах на них. Вспомнил - и дрожь предвкушения пробежала по телу парня - он давно уже скучал по острым впечатлениям.

  - Тиха..., - раздался голос проводника и охотники замерли, всматриваясь и вслушиваясь в зимний лес.

  - Двигаем, показалось, - облегчённо выдохнул Афоня.

   Компания была небольшой - Рысев, Репин, Никифор и Русин, ну и Афоня. Добывать зверя решено было с помощью рогатин, так что экстремал из-за отсутствия опыта был на подстраховке.

  - Пришли, - тихонечко шепнул денщик, - вот парует.

   Приглядевшись, спортсмен увидел легчайший парок над одним из сугробов. Мда, пройти мимо такого горожанину - как делать нечего. Рассредоточились по поляне - Никифор и Игорь с ружьями чуть поодаль, Репин с Рысьевым - с рогатинами, ну и Афоня - с длинной жердиной.

   Слегка утоптали снег - осторожно, чтоб не слишком скрипел, постоянно замирая и прислушиваясь к берлоге. Наконец, приготовления закончены и денщик, перекрестившись, начал жердиной расковыривать снег там, где предположительно находился вход. Делалось это для того, чтобы не ошибиться и встретить зверя в нужном положении. Если же он успеет проснуться, дела могут принять печальный оборот.

   Сердце у попаданца колотилось так, как не колотилось во время парашютных прыжков - и ведь ещё ничего не началось!

  - Давай..., - негромко приказал поручик и Афоня, крепко сжав челюсти, с силой ткнул жердиной в проход и начал ворочать ей.

  - Попал, - от волнения голос денщика стал писклявым, - выжидает... Есть!

   И тут медведь вылетел огромной мохнатой торпедой, оглушительно ревя. Рысьев взревел не намного тише, но - тщетно. Зверь был старый, битый - и вставать на дыбки не собирался, попёр "кабаном". Шёл он на поручика - и быстро! Тот сунул было рогатину в морду зверюге, но медведь отмахнулся от неё лапой, сломав как щепку.

  - Бах! прогремело ружьё попаданца и кусок свинца впился в мохнатое тело. Не насмерть - позиция была не самой удачной, но зверь хотя бы отвлёкся и развернулся к экстремалу. Егор Репин мгновенно всадил жало рогатины в бок зверю - и снова не насмерть.

   Однако матёрый бер всё-таки встал на дыбки.

  - Я! - крикнул поручик, выхватывая кинжал, - отвлекай!

  Игорь не нашёл ничего умнее, чем кинуть в медведя разряженное ружьё. Глупо, но сработало - тот перехватил оружие лапами, отвлёкшись на мгновение. Командир же тем временем моментально оказался рядом со зверем и ударил его кинжалом в грудь.

   Миг - и тут же отступил на несколько шагов назад, настороженно пригнувшись. Мохнатый коротко взревел, по телу прошло судорожное движение и он упал на истоптанный снег, замаранный кровью.

  - Ну! - коротко сказал Рысьев, - сделали!

   От избытка чувств попаданец взвыл по волчьи - успели уже научить. Через несколько секунд торжествующий вой подхватили и остальные.

   Сдирать шкуру и разделывать тушу доверили Афоне, но Игорь напросился к нему в помощники - полезное умение, может пригодиться. Денщик на удивление быстро снял шкуру - не более, чем за полчаса. Правда, попаданец немного помог ему - то тянул за шкуру, чтобы легче отходила, то переворачивал тушу.

  - Не, - словоохотливо делился Афоня секретами, - ты не руби, ты по суставчику разделывай.

  - Да моим кинжалом можно эти кости рубить! - засмеялся попаданец.

  - Вот же голова - два уха, - неодобрительно покачал головой улан, рубить... Рубить-то можно, но не нужно. Может, твой кинжал и выдержит, вот только потом его к кузнецу придётся относить - править. И что, не жалко оружия? Да и быстрей по суставчику-то и мясо дольше храниться.

  - Спасибо на науку, Афоня, - серьёзно сказал спортсмен.

  - Да с нашим почтением, боярин, - осклабился тот, - всегда помогу.

   Во время разделки охотники успели вытащить печень и откромсать себе по куску, сожрав её сырой.

  - Да бери, бери, - настойчиво совал ему кусок Никифор, - эт как посвящение охотничье.

  - Не, - решительно отмахнулся парень, - мне медвежьего мяса и даром не надо. А посвящение...

  Тут он вспомнил свои прыжки через крыши; схватку с кавказской овчаркой, из которой вышел победителем - и это в тринадцать-то лет!

  - Посвящение я давно уже прошёл.

   Видимо, что-то было в его глазах такое, что сенсей понимающе кивнул и больше не лез. Остальные же члены компании откромсали себе ещё и по куску сырого мяса и теперь делали из него строганину, макая в смесь соли и перца.

  - Лошадь бы надо привезти, - озабоченно сказал Афоня, - сей час схожу.

  - Сиди, - махнул на него рукой руфер, - сам сбегаю.

   Запряжённая в сани лошадь фыркала и упиралась, когда подошла к поляне, но не слишком - не крестьянская лошадка, а уланская. Пусть и не верховая, но и обозных приучают к запаху крови да шуму - на войне иначе никак. Загрузили - и уселись с комфортом, затянув песни. А..., - ну точно - тяпнуть успели, хмыкнул про себя спортсмен.

   К середине апреля было объявлено, что Россия вступает в войну против Пруссии - и уланы отправляются в поход. Моментально начались интриги - кто-то хотел, на войну, кто-то - напротив... И кстати - далеко не все "уклонисты" были трусами. Вот - Фёдор из соседнего капральства уже бывал в походах и не раз отличился, но с полгода назад в горячке умерла жена, оставив его с целым выводком малолетних детей, старшему из которых не исполнилось и девяти. Если что - без помощи не оставят, закон регламентировал такие случаи. Но всё равно - не то.

   Попаданец же, наоборот - всеми силами стремился попасть в зону боевых действий. Причины? Ну, неужели мало того, что он просто адреналиновый наркоман?

   Были и другие - карьера, к примеру, стремление совершать подвиги - парню ведь ещё не исполнилось семнадцати и ветер в голове гулял соответствующий. Ну и... Было у него твёрдое убеждение, что в бою его НЕ МОГУТ убить. Почему-то - именно в бою, но вот болячек он опасался, хотя тоже - не слишком.

   Гвардия в поход шла выборочно - формировали сводные роты. Говорили, что там интриги куда серьёзней, чем в обычных полках - не рвались, проще говоря. А зачем им?

   Это обычные вояки надеялись на трофеи, награды, карьеру и прочие блага. В гвардии же карьеру проще было сделать, примелькавшись во дворце и заводя выгодные знакомства. Уйдя же на войну, можно было остаться ни с чем, кроме чувства гордости за свою храбрость - ну а в ней мало кто из гвардейцев сомневался...

   Вот и гуляла гвардия напоследок - так, "Чтоб Небесам стало жарко". Придумывались дичайшие конкурсы и тратились огромные суммы на всяческую ерунду. Но были и исключения...

  - Младший! - влетел в горницу Андрей с совершенно шалыми глазами, - там преображенцы на завтра свалку-сцеплялку* объявили! Приз - жеребец породистый, шпага из Толедо, два пистоля дорогущих и сто рублей!

  По лицу Игоря проползла улыбка и он решительно встал с кресла.

  - Я участвую!

   В этот раз сослуживцы не стали его отговаривать - призы и в самом деле были значимые. Правда, на деле оказалось, что обещали только сто рублей, а "набор кавалериста" - только в виде мутноватого слуха. Ну, попаданец был рад и "урезанному осетру".

   Бой был назначен у Гостиного двора - место относительно "центровое" и нейтральное. Ехали не все - только капральство в урезанном варианте, свободные (то есть почти все) офицеры, добрая половина унтерского состава и часть ветеранов. Остальных просто не пустили - количество гостей от каждого полка было ограниченным. Как и бойцов - по полудюжине с каждого полка - и столько же - от каждой из гвардейских рот. Не совсем честно, ну да что тут поделаешь...

   Игорь поехал в пехотных сапогах, сшитых полковым сапожником - в кавалерийских не слишком-то подрыгаешь ногами. Приехали, потолкались в толпе... Что-то вроде регистрации - офицеры в большинстве своём знали друг-друга хотя бы в лицо.