Марсианин - Александр Богатырёв

Он вспомнил как с сестрой вместе на пару хохотали до упаду над очевиднейшими глупостями и сюжета и описаний. Особенно, — вспомнил он, — их тогда рассмешил простейший пересчёт массы золота, что должен был таскать у себя на шее герой того сериала. Получалось, что он на себе таскает не менее тонны золота.

Конечно, можно было бы скинуть на то, что гравитация на Марсе значительно слабее Земной. Но вес предмета массой в тонну поднять на Марсе не смог бы даже супертяжеловес [8].

Владимир посмотрел в сторону реактора, который совсем недавно ему пришлось ворочать. "Да! Не получится из меня Джона Картера!" — подумал он широко улыбаясь.

"Ладно! Пора домой. Хоть и дом ныне это главный модуль первой научно-исследовательской Базы на Марсе".

Он хлопнул по широкому гулкому боку модуля и двинулся в сторону шлюза. Настроение было очень хорошее, и хотелось отколоть что-то, но зрителей не было. Правда потом он вспомнил, что над шлюзом находится телекамера, которая автоматически включается, когда её сенсоры засекают перед ней движение. Запись велась на большой накопитель базы, так что был шанс насмешить кого-то записью.

Он картинно подкрался к двери, потоптался, нажал кнопку открытия шлюза, и когда дверь пшикнув приотворилась, сделал энергичное движение ногами, будто вытирает грязные башмаки о коврик. Должно было выглядеть комично и символично.

Дёрнув за ручку, Владимир шагнул внутрь шлюза и захлопнул дверь. Тут же включилась автоматика и он почувствовал, как скафандр на нём тихо опадает. Удостоверившись, что давление в камере достигло нормы, Владимир открыл гермошлем и осторожно потянул воздух носом. Воздух был чист, свеж и приятен. Так и должно быть, но привычка к перестраховке всё равно пересилила. За следующей дверью, как показывал индикатор на стене, также было нормальное давление, но было очень холодно.

В принципе и это было нормально, ведь отопление Базы было сейчас от реактора, который он только-только включил. Внутренние помещения просто не должны были успеть нагреться.

Владимир шагнул в дверь и щёлкнул настенным выключателем. "Ну прям как дома на Земле!" — подумал он и затворив за собой дверь шлюза принялся отстёгивать ранец скафандра. Пока его отстёгивал, передумал снимать сам скафандр, — в станции было пока что слишком холодно.

Поставив ранец на зарядку он прошёл дальше в следующий, командный, отсек. Когда он включил свет там, то обнаружил прямо перед носом свисающий с потолка на ленте хорошо упакованный в полиэтилен пакет.

"Ага! — подумал Владимир, — либо техники таким образом "поздравилку" переправили, либо дополнительные инструкции к чему-то, что присобачили в последний момент. По любому спасибо!". Он осторожно отделил пакет от ленты и переправил его на столик у пульта связи. Затем открепил кресло у того столика выдвинул его и с наслаждением в нём устроился.

Скафандр, конечно увеличил ширину его сидалища как бы не вдвое, но кресло его всё равно приняло и поместило.

Он знал, что всё на Базе работает нормально, так как если бы что-то пошло не так ещё в то время когда он работал снаружи, электронный мозг Базы немедленно отправил бы ему полную информацию, которая тут же бы высветилась у него прямо на стекле гермошлема. Да и сейчас никаких тревожных сигналов не поступало. Владимир резко выдохнул и в сторону телекамеры поплыло быстро таящее облачко пара.

"Нда! Придётся ещё потерпеть. А то лезть за тёплой одеждой далековато. Владимир дохнул на замёрзшие в холодной атмосфере Базы руки и активировал прямую связь с кораблём.

— Владимир? Как там у тебя?

— Всё отлично! Реактор подсоединён и запущен. Сейчас прогреваю помещение. Оранжерейный модуль подсоединён. Завтра буду разворачивать. Всё запущенные системы Базы работают отлично… Впрочем последнее вы и так по телеметрии получаете.

— Да, телеметрия замечательная, только… боюсь у нас очень большие неприятности, — командир выглядел очень сильно встревоженным.

— Суть такова, — продолжил он, — два часа назад мы получили очень сильный удар по кормовому отсеку "Ласточки". Уже предварительный анализ повреждений показал, что реактор "Ласточки" выведен из строя полностью. При внешнем осмотре, в месте удара видна большая дыра…

— То есть "Ласточка" выведена из строя и сесть не Марс не сможет… — мрачно закончил за командира Владимир.

— Боюсь что так.

Повисло длительное и тягостное молчание. Владимир невидящим взглядом уставился в потолок и машинально колотил кулаком подлокотник кресла.

За несколько тягостных секунд Владимир пережил целую бурю эмоций. Это и растерянность — "что делать дальше?", это и обида на этот чёртов метеорит так неудачно оказавшийся в неудачное время в неудачном месте и страх. Страх не справиться.

Всё дело в том, что для полного запуска всех систем Базы нужно было ещё как минимум два специалиста. Он же, например, все тонкости биотехнологий, заложенных в конструкцию оранжерейных модулей, либо не знал, либо знал поверхностно.

— Блин! — Только и нашёлся вымолвить Владимир, — что думаете делать?

— Думаем, как оттуда тебя вытащить.

Снова молчание.

Где-то там, высоко-высоко над планетой скользила звёздочка, наполненная молчащими и напуганными людьми. Людьми, полностью осознающими, что товарищу, оставшемуся на поверхности они ничем помочь не могут. И при малейшей случайности, малейшей его ошибке, его ждёт неминуемая гибель. В этой абсолютно враждебной человеку среде.

В создавшейся ситуации был ещё один весьма неприятный нюанс. Даже несколько.

Первый — запас пищи на Базе, примерно на неделю, запас кислорода, дня на четыре, а второй модуль оранжереи, без которой База даже просто одного человека прокормить не сможет, — на автоматическом грузовике, который ещё надо посадить.

Получается так, что вся его жизнь зависит от нормальной его посадки.

Третий, модуль — тягач, который быстро и легко мог бы притащить все те самые четыре модуля опять таки застрял на орбите. Он всё это время был прицеплен к экспедиционному кораблю и должен был быть уже перецеплен на "Ласточку". Там же находился большой контейнер с запасами пищи, — типа НЗ, рассчитанный на 6 человек и на солидный период времени.

— Ну, то, что случилось, не смертельно, — начал осторожно Владимир чтобы не выдать своего волнения, — это всего лишь означает, что я здесь застрял, и застрял надолго. Спускайте "грузовик", буду достраивать Базу. Как-нибудь сам управлюсь. Конец связи.

Настроение было, что и говорить, скверное. Чтобы заглушить дурные мысли Владимир прибрал командный отсек, развернув в рабочее положение всё, что было до этого свёрнуто и закреплено, расконсервировал одно спальное место и поужинал.

Когда же температура в отсеке поднялась до 16 градусов, он снял скафандр и завалился спать. Всю ночь его мучили кошмары.

На следующий день, как и было намечено изначально, он полдня провозился с развёртыванием первой секции оранжереи. Прошло всё это гладко и без происшествий. Не зря на Земле до автоматизма тренировали. Проверив отчёт по герметичности высветившийся как обычно у него на стекле гермошлема перед глазами, Владимир выключил его и отправился на Базу. Этим временем, автоматика начала первый запуск оранжереи. Владимир это определил, лишь дойдя до шлюза — появился звук компрессора нагнетающего для хлореллы оранжереи углекислый газ марсианской атмосферы. Отметив это, Владимир удовлетворённо кивнул и вошёл в шлюз.

Вот тут то его удача и кончилась. Лишь дойдя до пульта связи он вспомнил, что грузовик должен был сесть ещё пол часа назад.

То есть пол часа назад, Владимир должен был услышать шум посадки того самого грузовика. Не обратить внимание, на такое было бы весьма затруднительно. Так как грузовик был в четыре раза тяжелее "Ласточки" и тяга его двигателей естественно должна была быть соответственно в четыре раза больше, а шума от их работы — тем более.

Уже садясь в кресло перед экраном связи он в общем знал ответ.

— Где он сел? — это были первые же его слова, когда зажёгся экран.

— Он сел в семидесяти километрах к западу от Базы. Автомат из-за сбоя потерял маяк.

"Они сказали "сел", значит груз цел…", — подумал Михаил, но тут до него дошла цифра -70 км. А это означало, его смертный приговор.

Кто хочет умереть — шаг вперёд!

Кто не боится смерти — десять шагов вперёд!

Вот вы сами, примерьте на себя ситуацию, когда тебе сообщают, что вас ждёт неизбежная, долгая и мучительная смерть.

Примерили?

И каково?

То-то же! Поэтому никогда и никому не говорите, что герои не боятся. Все мы люди-человеки и ничто земное нам не чуждо.

Но чем же тогда, спросите вы, одни люди отличаются от тех, кого справедливо называют "тварь дрожащая"? От тех, кто ломается даже от малейшей угрозы благополучию (даже не жизни!) их дражайшей персоны.