Беспощадный рай (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Я сжимаю его запястье обеими руками, еле дыша и съежившись на сиденье.

— Я не собираюсь тебя обижать, — глядя мне в глаза, шепчет он.

— Дерьмовый способ доказать это, — с паникой в голосе визжу я.

— Я не пытаюсь задушить тебя, милая.

Вероятно, так и есть — давление его руки на мое горло слабое, но все же.

— Тогда какого черта ты творишь?

Он водит большим пальцем по пульсирующей вене на моей шее.

— Щупаю твой пульс.

С колотящимся сердцем я смотрю на него.

— И зачем?

— Потому что хочу выяснить, насколько быстрым он станет, когда я поцелую тебя.

Я замираю.

— Не смей!

— Почему бы и нет? — Он выгибает одну темную бровь.

— Я не хочу.

Он наклоняется ближе, его взгляд впивается в мое лицо, тепло его тела и терпкий запах его кожи окружают меня.

— Если бы ты говорила правду, маленькая воришка, я бы выполнил твою просьбу.

— Я не готова к этому, — выпаливаю я.

Он мгновенно замирает. Его темные глаза изучают мое лицо. Затем его полные губы медленно растягиваются в улыбке.

— Тогда, полагаю, мне придется подождать.

Он жадно изучает мой рот, прежде чем отпустить меня.

Я остаюсь в том же положении с широко распахнутыми глазами, вжимаясь в дверь и пытаясь убедить себя в нескольких важных фактах.

Во-первых, я должна бояться. Потому что, во-вторых, он с вероятностью в пятьдесят процентов свернет мне шею. И, в-третьих, я действительно не хотела, чтобы он меня целовал.

Особенно я не хотела, чтобы он меня целовал. Потому что если бы хотела, то могла ли я считать себя здравомыслящим человеком?

— Спасибо за откровенность, — поправляя галстук, говорит Лиам. — Чтобы у нас получилось, мы должны быть честны друг с другом.

Я с неверием хихикаю.

— У нас? Нет никакого «у нас»!

Он поворачивает голову и прожигает меня взглядом.

— Есть, милая, — говорит он хриплым голосом.

Если бы мое тело только что не расплавилось, я бы сказала высокомерному придурку спрыгнуть с моста.

Гнев придает мне сил, и я выпрямляюсь.

— Не могу поверить, что должна это говорить, но я не встречаюсь с гангстерами. Гангстер.

Глядя на мой рот, он облизывает губы.

— А кто говорит о свиданиях?

Святой гуакамоле. Он не собирается упрощать мне задачу.

— И не сплю с ними, понятно? — с пылающими щеками бормочу я.

Его глаза, Боже милостивый, становятся темнее.

— Я не говорил и о сне, девочка. После проведенного со мной времени ты надолго забудешь о том, что такое сон.

Мне кажется, что мое сердце застряло где-то в горле, потому как мне невероятно трудно произнести нужные слова.

— Я не хочу проводить с тобой время.

Желваки на его челюсти напрягаются. Он качает головой, как будто разочарован во мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не хочу!

— Хочешь. Ты очарована мной. Ты просто не можете понять, почему.

От раздражения мне хочется кричать.

— Только больная на голову может «очароваться» тобой!

— Тогда ты больная на голову. — Он пожимает плечами, как будто ему все равно. — Но так даже интереснее.

Вот же одержимый. Он думает, что я интересная?

— Я у тебя украла.

— Я знаю. Именно это делает тебя интересной. — Его тон переходит от беззаботного к жаждущему. — Это и твой красивый, умный гребаный рот.

Мы пристально смотрим друг на друга. Адреналин потрескивает в моих венах, горячий, темный и опасный.

Подобный ему.

Мне приходит в голову, что, возможно, это было неизбежно. Я росла в окружении опасных людей. Один из них меня воспитывал. Вероятно, какая-то часть моего мозга настроена на то, чтобы быть привлекать зло, подобное Лиаму Блэку.

Очень плохо, что он так невероятно красив. Легко испытывать отвращение к человеку, чье лицо так же уродливо, как и его душа, но когда зло прячется за великолепной упаковкой, сопротивляться ему не так-то легко.

До того, как дьявола вышибли из рая, он был самым прекрасным ангелом.

— О чем ты думаешь? — требует Лиам.

— Что ты — дьявол.

— Я превратился из обезьяны в дьявола? Довольно неплохой рост.

Из своего ограниченного опыта общения с ним я знаю, что мы могли бы вечно ходить вокруг да около, поэтому я перехожу к делу.

— Куда ты меня везешь?

— Домой.

Тошнота в животе подсказывает, что Лиам говорит не о моей квартире. Я в ужасе.

— Что бы ни слетело с твоих губ сейчас, пожалуйста, не позволяй этому быть ложью, — низким шепотом просит он.

Это «пожалуйста» резко останавливает меня. Он не похож на человека, который даже знает это слово, не говоря уже о том, чтобы его использовать.

— Окей. Никакой лжи. С этим я соглашусь. Итак, вот тебе несколько истин: я запуталась. Я очень устала. Я беспокоюсь о своих друзьях. Я выпила несколько рюмок, и мне кажется, что мой мозг работает не так, как надо. Ты мне не нравишься, но я не могу честно сказать, что ты мне противен, хотя мне бы очень этого хотелось. Из-за этого я немного разочарована в себе.

Он так пристально наблюдает за мной, что мне приходится глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться, прежде чем продолжить:

— Что еще? Хм. Я рада, что ты еще не убил меня…

— Клянусь могилой моей матери, я никогда не причиню тебе вреда. — Его голос жесткий и уверенный. Темные глаза сверкают, как драгоценные камни. В выражении его лица есть что-то такое, что как мне кажется, умоляет меня признать, что он говорит мне правду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо, — к своему удивлению шепчу я.

Похоже, он тоже удивлен.

— Ты мне веришь?

— Да.