Никотин - Илья Новак

- А почему они повернуты в сторону клиники? - спросил Чина, выпрямляясь. - Что-то мне не нравится...

- Идемте, - перебил Младший и достал из кобуры разрядник. Чина шагнул в дверь и услышал, как за спиной Манок говорит:

- Ена плакала.

- Что? - Чезарио повернулся.

- Цеп тогда плохо спал. С ним раньше такого не было. Иногда ночью кричал что-то. Я не мог понять, что. Только Ена вроде понимала. Она начинала плакать. Цеп покричит и заснет, а она еще плачет. Не дает спать нам. Снули тоже иногда плачет, но его ударишь - он замолчит. А Ена только громче от этого плакала. Ее мог успокоить только Снули.

Чезарио посмотрел на самого незаметного из трех с половиной. Тот стоял рядом с Цепом, который теперь держал на руках ребенка в пальто. Ветер шевелил пушок на голове Снули. Он зевал.

- Идем туда, - повторил Десадо.

Наплыв реальности - и Висотла понял, что он не Висотла, а Ву. Сквозь ступени проявились железные перекладины, камень стал ржавой поверхностью опоры Верхнего. Нить алгоритма испортила картину жизни, но это длилось всего секунду. Сила внушения постепенно слабела. Хотя ее должно было хватить еще надолго, удар по голове что-то сдвинул в сознании, внушение пошло на убыль. Алгоритм перестал быть сияющей льдистой нитью, которая разрушала любую картину жизни, и не Ву, а Висотла, преодолел последние перекладины опоры, Висотла, а не Ву, остановился на верхней ступени широкой лестницы, выпрямился во весь рост и глянул вниз.

Сюда вели триста сорок ступеней, с этой высоты было видно все Обиталище Солнца. Сады и леса, поля и озера - ковер зеленого, желтого и синего. Пирамиды, каналы, плотины и разводные мосты.

Пусто, только черные птицы летают. Мелькнула и исчезла льдистая нить, теночка прищурился... нет, не птицы - огромные летучие мыши. Враги ушли, но после них в империи теночков, империи Мотекусомы Шокойцина, Гневного Властителя, остались только мыши и шакалы. Шакалоголовые.

Храм венчало святилище Дождя, монолит из красной яшмы возвышался перед ним. Висотла искал другое - статую бога Войны и Солнца. Он был теночком из плебса, но военная доблесть, проявленная в походе, из которого он теперь возвращался, сделала его аристократом. На поле боя он захватил сотни пленников, всех их приводили сюда: Бог Солнца тратил жизненные силы в вечной борьбе с тьмой, кровь нужна, чтобы питать его. Жертвы приносились не один день. Жрецы вырезали сердца и опускали их в священный сосуд. Тела сбрасывали к подножию храма, где теночки съедали их.

Сиял расстеленный у подножия лестницы цветной ковер полей и лесов. Висотла повернулся и вошел в храм. На стенах смеялись изображения демонов.

Внутри был только никелированный металл, мягкий пластик и пыль. В холле стоял архивный стеллаж, где когда-то хранились карточки пациентов.

Манок забрал у Цепа Ену, он держался в центре группы. Цеп, когда его руки освободились, почувствовал себя увереннее, к тому же, он видел штуку в руке Младшего. Они вдвоем шли впереди, за ними держались Манок с Еной и Снули, Чина двигался в арьергарде.

Они пересекли холл и стали подниматься по лестнице. Десадо тихо говорил:

- Я помню это место. Палаты пациентов начинаются дальше.

"Процедурный кабинет" вслух прочитал Чина, когда они вышли на второй этаж.

Остановились, разглядывая коридор. Стены и пол покрывал бежевый пластик. В дальнем конце стояла каталка - пологий металлический желоб на стойках с колесиками. Чина толкнул дверь кабинета и шагнул внутрь.

- Пусто, - он вышел обратно. - Осмотрим здесь все? Есть второй корпус?

- Дальше, - откликнулся Младший. - Клиника имеет форму поставленного вертикально бинокля. Два цилиндра-корпуса, их соединяет подвесной коридор. Во втором корпусе большой конференц-зал, лаборатории и хирургические кабинеты.

- А здесь?.. - Чезарио потянул ручку квадратной металлической двери. Когда она приоткрылась, по полу пополз морозный белый дымок, а внутри загорелся свет.

- Холодильники. Лучше не...

- Откуда здесь энергия?

- Автономное питание от ветряков. Не надо...

Чина с криком отпрянул и захлопнул дверь.

Сбив с ног Снули, он отскочил на середину коридора, глядя на Младшего расширенными глазами.

- Полки, - хрипло произнес он. - На них... - Он взглянул на трех с половиной и умолк.

Снули поднялся, потирая колено. Манок вопросительно смотрел на Десадо.

- Составные части, - сказал тот.

- Что?

- Органы. Какая разница? Нам надо во второй корпус.

Манок шагнул было к железной двери, покосился на Цепа - тот ожесточенно стучал себя по зубам - и передумал.

Они пошли по коридору, одну за другой открывая двери. Снули это быстро прискучило, он отошел к широкому окну. Вдали виднелись холмы и зелень Нижнего, а совсем рядом возвышалась покатая стена второго корпуса. Под разбитыми окнами тянулся бетонный выступ, вокруг летали черные вороны. У Снули закружилась голова.

- Здесь никого нет, - произнес за его спиной Манок.

- Да-да, идемте дальше... - Снули понял по голосу, что говорит высокий худой взрослый. Снули оглянулся и сразу забеспокоился: второй взрослый, тот, у которого было неподвижное скучное лицо, смотрел на Цепа и высокого, покачивая рукой, в которой держал штуку.

Перед теночкой возвышалось большое бронзовое зеркало. Очень мутное, но кое-что разглядеть было можно. Он отступил, рассматривая отражение - высокая мускулистая фигура в набедренной повязке из перьев, бритая голова, а лицо... Будто смотришь на хищную птицу. Висотла отвернулся и пошел дальше. Куда же все подевались? Никого вокруг, совсем никого, пронизанная солнцем громада пуста...

Каменный коридор с дверями, Висотла стал открывать их и увидел внутри полутемной холодной кладовой еду - тыквы и початки кукурузы. Он съел два початка. Храмовая башня, вот, что интересовало его сейчас. Он прислушался и побежал. Впервые за все время, которое Висотла пробыл здесь, он услышал шум.

- Какой-то шум, а? - Младший прислушался. - Или мне кажется?

- Цеп, перестань! - рявкнул Манок.

Цеп с усилием убрал руку ото рта, тихое клацанье смолкло.

- Нет, впереди...

Теперь насторожились остальные.

- Это она поет, - подал голос Снули и тут же испуганно смолк, когда все уставились на него, а потом перевели взгляды на Ену.

- Ена не перестанет, - заметил Манок. - Цеп, возьми ее.

Чина Чичеллино Чезарио смотрел по сторонам. В этом корпусе холла с архивным стеллажом не было, они сразу попали в служебные помещения. Пол усеивали страницы и разорванные обложки книг. Узкая лестница, ведущая к единственной двери на верхней площадке, проем в стене, закрытый широкой белой простыней. Младший отвернул край простыни, заглянул и сказал: