Кровь Пяти Драконов (СИ) - Зеленков Василий Вадимович

– Сожранный! – вскричал кто-то из монахов. Редкая северная нежить, порожденная из душ съеденных варажтульскими каннибалами, потерявшая разум и смертельно опасная.

Сожранный двигался удивительно проворно, сближаясь с солдатами, с оказавшейся к нему спиной и добивавшей призраков Наджей; Сетод знал, что не успеет – все же ради защиты и силы он всегда жертвовал скоростью. И потому он просто метнул по магической связи предупреждение.

Монахиня мигом прыгнула в сторону, размазавшись огненной вспышкой. Громадный зазубренный меч рассек воздух, ударившись в землю; один из монахов кинулся наперерез, вскинув четки и обрушив на сожранного изгоняющую молитву.

– Сокол, осторожно! – вскричала Наджа, метнувшись обратно.

Она не успела буквально на долю мгновения: уклонилась от выросшей из льдистого тела клыкастой пасти, скользнула под острым когтем… но опоздала. Огромный клинок вошел в грудь монаху, распарывая плоть и круша кости; сожранный рванул свое орудие назад, с фонтаном крови и осколками ребер, вырывая внутренности. Труп полетел в сторону, едва не сбив по пути пару солдат.

Наджа взмыла вверх стремительным движением, пала на врага. Раскаленные добела клинки вонзились в ледяную плоть и над полем взвился жуткий вопль боли. Дайклейвы вспороли тело сожранного, огонь анимы монахини опалил его еще сильнее, но злоба мертвой твари оказалась сильнее боли. Наджа почти уклонилась от ответного удара сразу десятка клинков, парировав несколько из них – но одно лезвие полоснуло ее по ноге, рассекая плоть и орошая врага кровью Возвышенной.

Рана не помешала Охотнице спрыгнуть вниз, оказавшись на земле. Быстро двигаться она теперь не могла – но дайклейвы завертелись в ее руках, отбивая чужие выпады и сковывая врага боем. Пламенный ореол развевался вокруг Наджи жарким костром, обжигая конечности сожранного.

На скалах мелькнула белая тень, и сияющая изумрудом стрела вонзилась в тело нежити, мгновенно пустив корни, пронизывающие не-мертвую плоть. Вторая стрела подбила одну из ног, и сожранный, потеряв равновесие, грянулся наземь; пылающие клинки немедленно полоснули по нему, обернувшийся жарким пламенем выдох Наджи сорвал верхний слой льдистой плоти.

Сетод тем временем оказался рядом с шатром, откинул полог, врываясь внутрь. Один взгляд – и он коротко выругался. Шатер был пуст; только почерневшее и расколовшееся высокое зеркало напротив входа указывало на то, куда подевался его хозяин.

Заглушив гнев, Катак рванулся прочь из шатра, начиная вновь раскручивать Стовесный. С оставшейся нежитью надо покончить – и поскорее.

Все закончилось быстро. Трое Возвышенных расправились с сожранным за считанные секунды; солдаты и монахи умело сдерживали призраков и уничтожали зомби. Лишь призрачный лучник смог продержаться дольше других – но он нацелился на Кехав. Та даже не двинулась, когда пламенный меч прыгнул навстречу угрозе, растягиваясь в щит и сжигая стрелы еще на подлете; Идико покончил с лучником мгновением спустя.

Теперь монахи читали короткие молитвы, легионеры перевязывали раны и собирали вместе тела зомби для сожжения. Еще светящиеся угасающей стихийной силой Возвышенные сходились поодаль, вновь обретя прежний облик: защитные и усиливающие чармы спали, заклинания развеялись. Кехав, приблизившись, вопросительно посмотрела на шатер.

– Сбежал через зеркало, – мрачно произнес Сетод. – И Анафему теперь трудно будет найти.

Кехав понимающе кивнула. Одним из признаков вечных врагов была их анима, вспыхивающий при тратах Эссенции ореол, пусть и не обладающий стихийной силой Возвышенных. Энергии, вложенной хозяином нежити в заклинание, хватило бы, чтоб его анима взвилась в полную силу; но воздух вокруг некроманта оставался пуст. Он был смертным заклинателем, всего лишь слугой Анафемы.

Рыцаря смерти в лагере не было, и это озадачивало. Куда он отправился, бросив собранные силы?

Кстати о силах… Сетод перевел взгляд на Идико и поинтересовался:

– Точная численность?

– Сотня зомби, – сообщил монах, сверху разглядевший всех врагов, – тридцать боевых призраков и шестьдесят обычных. Не считая их командиров.

Остиарий наклонил голову. Не слишком большой отряд, и, похоже, должен был послужить лишь основой для армии.

– Потери? – осведомился Сетод, оглядываясь на легионеров.

– Четверо солдат, остиарий, – доложил командир чешуи, вытянувшись, – и… братья Сокол и Белый Ветер. Около полутора десятков раненых.

Дракорожденный мрачно кивнул, медленно подходя к погибшим, которых легионеры уже сложили вместе. Наджа, опустившись на колени рядом с ними, перебирала четки, сопровождая погибших короткой молитвой.

На теле Сокола по-прежнему зияла страшная рана, нанесенная сожранным; его товарищ по Ордену пал, пытаясь сдержать сразу троих призраков. Силы молитвы хватило, но как раз в этот момент еще один мертвый воин возник сзади и обрушил на монаха клинок, перерубивший шею и снесший голову. Кровь, окатившая всех троих призраков, им не помогла – мгновением позже легионеры осыпали их солью, а еще через пару секунд нежить настигли стрелы Идико.

Тела солдат были изуродованы не меньше, коричневая одежда изорвана и обагрена кровью. Один сделал неверное движение, обороняясь от зомби и немедля получил удар тяжелым мечом; скорчившись, он не смог защититься, и ходячие мертвецы немедленно отсекли ему руку, раздробили плечи мощными ударами и раскололи череп. Двое других схватились с опытным боевым призраком, скользнувшим в оставленную гибелью Белого Ветра дыру, и пали, защищая товарищей. Грудь одного была вспорота, сердце – вырвано призрачной рукой; второй получил три удара, и каждый пробил тело насквозь, ломая кости и выпуская кровь наружу. Последний же погиб по неосторожности, в пылу боя не заметив, что зомби рядом лишь повергнут, но не расчленен; мертвец ухватил солдата за ногу, повалил и вырвал холодными пальцами горло, прежде чем легионеры изрубили нежить на куски.

Остиарий мрачно покачал головой – слишком большие потери. Негромко хмыкнул; да, он уже давно привык думать о себе как о полевом лидере Конторы, а не как о солдате. Впрочем, ладить со смертными бойцами это ему не мешало.

– Подготовьте тела к возвращению, – приказал он. Задание еще не было завершено, Анафему требовалось отыскать. Где, во имя Драконов, Иселси Осуйя и ее мастерство разведки?

Ответ на свой вопрос Сетод получил немедля; краем глаза заметив движение, он обернулся. С другой стороны долины, из отходящего прочь ущелья, возникла одинокая фигура, стремительно бежавшая к Охотникам; пальцы Земного машинально сжались на рукояти молота, но он тут же расслабился, узнав недостающую дракорожденную.

Но что-то было не так. Всегда легкие и быстрые движения Осуйи (как и подобает Водной) сейчас казались напряженными и полными боли. Через несколько мгновений Сетод понял причину, разглядев темные пятна на одежде разведчицы.

Остальные тоже заметили ее приближение и кровь на куртке.

– Осуйя! – Наджа порывисто шагнула в сторону давней подруги, забыв о собственной ране, оступилась и зашипела, когда вес пришелся на раненую ногу. Ящер мгновенно оказался рядом, подставив хозяйке шею; монахиня благодарно оперлась.

Идико мигом взлетел на ласку, погнав ее навстречу; через пару минут он вернулся, удерживая Осуйю крепкой рукой.

Шумно выдохнув, разведчица соскользнула со зверя, как только тот остановился, едва удержалась на ногах. Водная выглядела измученной, одежда пропиталась кровью, и смертный бы на ее месте давно рухнул без сознания.

– Анафема, – выдохнула она. – Рыцарь смерти…

– Видели? – быстро спросил Сетод.

– Да, – Иселси помотала головой, приходя в себя. – Он идет сюда, и не один. Десяток призраков. Около сотни фейри.

– Что?!

Изумленный общий возглас был ей ответом. Зимний Народ, фейри Севера, был так же жесток, как и нежить, но обычно не заключал с ней союз.

– Фейри, – повторила Осуйя. – Они едут вместе. Хобгоблинов не видела, там сплошные всадники, по виду – воины.